Дж. Редмирски - По дороге в вечность
– А как же… мое наказание?
– Увидишь, – бросает она через плечо.
– Что я увижу?
Встаю и топаю следом. Злая ведьма – вот ты кто!
Она идет в гостиную, плюхается на диван, заложив руку под голову и подсунув под себя ногу.
Ведьма. Злющая ведьма!
Кэмрин бросает на меня соблазняющий взгляд. Еще через мгновение я оказываюсь на ней и крепко целую.
– Нет, детка, – шепчу я и целую ее еще крепче. – Ничего у тебя не получится.
Ее руки хватают меня за рубашку, а язык переплетается с моим.
В этот момент из детской слышится плач Лили.
Я замираю. Кэмрин тоже. Мы досадливо переглядываемся, но тут же начинаем улыбаться. Обычно Лили спит крепко и редко будит нас даже по ночам. Но сегодня у нашего ангелочка был бурный день. Так что ничего удивительного.
– Лежи, я сама, – говорит Кэмрин и встает с дивана.
Я приподнимаюсь, проводя рукой по волосам. Жду, когда Кэмрин уйдет, затем бегу в кухню, отрываю еще один клочок бумаги, быстро пишут на нем «Италия», сворачиваю и бросаю в шляпу. Туда же отправляются все остальные клочки. Естественно, в свернутом состоянии.
Кэмрин удается быстро успокоить Лили. В доме снова тихо. Кэмрин садится рядом со мной и обвивает ногами стул. Подперев рукой подбородок, смотрит на меня и тепло улыбается:
– Эндрю, ты всерьез считаешь, что мы можем это сделать?
– Что именно?
– Путешествовать с Лили. – Она сцепляет пальцы рук.
– Да, я считаю, что мы вполне можем поехать за границу вместе с нашей малышкой. – Я откидываюсь на спинку стула. – А ты? – (Ее улыбка тускнеет.) – Кэмрин, тебе никак расхотелось путешествовать?
– Что ты? – Она мотает головой. – Ничуть не расхотелось. Просто я боюсь. Не знаю никого, кто ездил бы так далеко с годовалым ребенком. Отсюда мои страхи. Что, если мы тешили себя иллюзиями? Может, нормальные люди потому никуда и не ездят с маленькими детьми?
Меня встревожил ее ответ. Неужели Кэмрин изменила свое отношение к путешествиям? Разумеется, я ни в коем случае не буду настаивать, но в глубине души разочарован.
Как и Кэмрин, я кладу руки на стол и сцепляю пальцы. С нежностью смотрю на нее:
– Кэмрин, у нас все получится. Если мы оба этого хотим, если никто из нас не поступает так лишь потому, чтобы не обижать другого, у нас это получится. Кэмрин, поверь мне, как верила тому, что я говорил тебе раньше. У нас есть сбережения. В школу Лили пойдет еще не скоро. Нам ничего не мешает.
– А ты-то сам действительно хочешь путешествовать? Ты готов подтвердить, что это по-настоящему твое желание и ты мне не подыгрываешь?
Боже мой, как можно запутать такой простой вопрос!
– Да, дорогая. Я действительно хочу путешествовать. Даже если бы не хотел, то поехал бы, чтобы не лишать тебя удовольствия. Но в данном случае я сам очень хочу посмотреть мир. – (Огонек улыбки на ее лице разгорается снова.) – Ты права, – продолжаю я. – Неизвестность пугает. Конечно, без ребенка путешествовать гораздо проще. Но полным-полно тех, кто не имеет детей и все равно сидит на одном месте, не решаясь пуститься в путь. Если бы мы тогда не отправились в многомесячную поездку, кем бы мы были?
– Как и все, работали бы. – Кэмрин пожимает плечами. – Растили ребенка.
– Вот-вот, – подхватываю я. – Как и все. И страх быть «как все» – это черта, отделяющая нас от них.
«Они» – это люди, живущие по инерции. Нас такой образ жизни пугал еще до знакомства. По лицу Кэмрин я вижу, что она понимает, о чем идет речь. Я не считаю, что прожить всю жизнь на одном месте, целиком занимаясь семьей, – это плохо. Но я давно понял: люди наизобретали кучу отговорок, чтобы ничего не менять в своей жизни. Семья – это универсальная отговорка. Универсальное оправдание собственного нежелания сдвинуться с места, попробовать открыть для себя новые горизонты, стать чем-то бóльшим. Многие заранее боятся неудач, даже не сделав первого шага и ничего не попробовав.
– И что мы будем делать? – спрашивает Кэмрин.
– Все, что захотим. Ты это знаешь.
– Знаю. Но я спрашиваю не про этот год. Пройдет пять, десять лет. Какой будет наша жизнь? Жизнь Лили? Я бы хотела путешествовать без конца, но ведь нельзя терять землю под ногами. Мы должны считаться с реальностью. Рано или поздно у нас закончатся деньги. Лили пойдет в школу. Нам так и так придется вернуться сюда и погрузиться в монотонную жизнь. Ту самую, которой мы так боимся.
– Давай не будем уподобляться тем, кто боится и придумывает отговорки. – Я качаю головой и улыбаюсь. – Детка, у нас в жизни все будет отлично. И с Лили все будет отлично. Мы будем делать то, что хотим, ездить туда, куда хотим. Будем наслаждаться нашей жизнью, а не влачить существование. Да, у нас могут закончиться деньги. Да, у нас могут возникнуть трудности с поисками работы. Да, учеба Лили надолго привяжет нас к месту. Но давай решать проблемы по мере их возникновения. А сейчас… в данный момент, – уточняю я, хмуро поглядывая на шляпу с бумажками, – у нас нет никаких причин для беспокойства.
– Я просто хотела убедиться. – Кэмрин улыбается.
– Для начала выбери место. – Я киваю и подталкиваю шляпу к ней.
Кэмрин запускает руку, но потом вдруг останавливается и недоверчиво щурится на меня:
– А ты положил туда бумажку с Италией?
– Да. Я исправил свою оплошность.
Зная, что теперь я говорю правду, Кэмрин шуршит бумажками внутри шляпы, затем вытаскивает одну и зажимает в кулаке.
– И чего ты ждешь? – удивляюсь я.
– Прочитай сам. – Она вкладывает бумажку в мою руку.
Я соглашаюсь, беру бумажку и аккуратно разворачиваю. Вначале читаю название про себя, наполняя его мысленными картинами нашего путешествия втроем. Почему-то я был настолько уверен, что вытащу Бразилию, что другие страны как-то не приходили мне на ум.
– Ну? – нетерпеливо спрашивает Кэмрин.
– Ямайка, – улыбаюсь я и бросаю бумажку на стол, названием вверх. – Мы с тобой оба проиграли пари.
Кэмрин широко улыбается. Клочок на столе – это больше чем просто бумага. А слово, выведенное синей пастой, – больше чем ряд букв или географическое название. Это начало осуществления нашей мечты.
Кэмрин
Глава 40
До чего же прекрасной и удивительной бывает жизнь.
Я все помню так, словно это было вчера. Однажды в конце весны мы улетели на Ямайку. Лили мы одели в желтое платье. В волосах у нее красовались две заколки в виде цветков. На всем пути до Монтего-Бей она не плакала и не капризничала. Вела себя как настоящий ангел. Бумажка с надписью «Ямайка», которую за несколько месяцев до этого я вынула из ковбойской шляпы, обернулась реальным путешествием. Выйдя из здания аэровокзала, мы ступили на Ямайку.
