Сидни Шелдон - Незнакомец в зеркале
Физиотерапевт улыбнулся:
– Ничего, миссис Темпл, я понимаю.
И, кивнув, вернулся к машине.
Джилл подождала, пока шум мотора затих вдали, и пошла наверх. На полпути голова закружилась так, что пришлось схватиться за перила, постоять, пока не стало легче. Давать обратный ход поздно, иначе она погибнет.
Подойдя к двери комнаты Тоби, Джилл повернула ручку и переступила порог. Сиделка Гэллахер вышивала, сидя на стуле, и удивленно подняла брови при виде Джилл.
– Ну и ну! Решили навестить нас! Как мило! Мистер Темпл очень рад. Правда, мистер Темпл?
Тоби, обложенный подушками, сидел в постели, неотрывно глядя на Джилл, словно предупреждал: «Я тебя убью, обязательно убью!»
Джилл отвернулась и подошла к сиделке.
– Я решила, что слишком мало времени провожу с мужем.
– Я тоже так считаю, – прочирикала сиделка. – Но когда увидела, как вы больны, сказала себе…
– Сейчас я чувствую себя гораздо лучше, – перебила Джилл, – и хотела бы остаться с мистером Темплом наедине.
Сиделка собрала вышивание и поднялась.
– Конечно, – кивнула она, – я уверена, что ему это необходимо. Правда, мистер Темпл? Миссис Темпл, я спущусь в кухню, выпью чашку чая.
– Не стоит. Я решила сменить вас пораньше. Можете не дожидаться прихода сиделки Гордон, – объяснила Джилл и ободряюще улыбнулась. – Не волнуйтесь, я с ним побуду.
– Ну… конечно… неплохо бы пройтись по магазинам…
– Вот и прекрасно. Желаю хорошо провести время.
Джилл постояла не двигаясь, пока не услышала стук входной двери и шум автомобильного мотора. Когда все стихло, она повернулась к Тоби. Он не отрываясь смотрел на Джилл – пристально, не мигая. Заставив себя придвинуться ближе, она откинула одеяло, оглядела полуживой скелет: выступающие ребра, бесполезные вялые конечности.
Кресло стояло в углу. Джилл подкатила его к кровати и подставила так, чтобы, не прилагая лишних усилий, перекатить на него Тоби, потянулась к мужу и остановилась, не в силах дотронуться до него. Ухмыляющаяся маска мумии была всего в нескольких дюймах от нее: какой страшный контраст – идиотская улыбка и ярко-голубые глаза, излучавшие злобу. Джилл наклонилась и последним усилием воли подхватила Тоби. Он почти ничего не весил, но Джилл была настолько измождена, что и это бесплотное тело было для нее непосильным грузом. Стоило Джилл прикоснуться к Тоби, как волна ледяного воздуха начала окутывать ее. Виски невыносимо распирало, перед глазами поплыли, заплясали яркие цветные пятна – все быстрее, быстрее; голова закружилась. Она почувствовала, что теряет сознание, но знала: нельзя допустить, чтобы это случилось, на карте стоит ее жизнь. Сверхчеловеческим усилием воли Джилл заставила себя перетащить вялое тело в кресло, затянула ремни и посмотрела на часы. Оставалось всего двадцать минут.
Отпустив тормоз, Джилл покатила Тоби по коридору, к лифту. Она стояла сзади так, чтобы не видеть глаз Тоби, но постоянно ощущала этот взгляд. И холодное зловонное дуновение наполняло легкие, вкрадчиво лаская, подбираясь к горлу, пока Джилл не почувствовала, что сейчас задохнется. Она упала на колени, судорожно хватая ртом воздух, борясь с наплывающей тошнотой в тесной клетке лифта. Когда безжалостные щупальца страха уже потянулись в пустоту, двери лифта открылись. Она выкарабкалась на солнышко, легла на землю, глубоко дыша, втягивая свежий воздух, медленно приходя в себя. Потом обернулась к лифту: Тоби молча, неподвижно сидел, не спуская с нее глаз. И ждал, ждал…
Джилл быстро выкатила кресло из лифта и направилась к бассейну. Был прекрасный безоблачный день, теплый, наполненный ароматом цветов; веселые блики прыгали на голубой чистой воде.
Подкатив кресло к краю бассейна, туда, где было глубже, Джилл поставила его на тормоз и встала перед мужем. В голубых глазах светилось подозрение, смешанное с недоумевающим удивлением. Джилл схватила удерживающий Тоби ремень, затянула как можно туже. Волна дурноты снова схватила ее за горло. Но наконец и это было сделано. Джилл видела по глазам: он понял, что сейчас произойдет, злоба сменилась лихорадочной, безумной паникой.
Она освободила тормоз, схватилась за спинку кресла и начала толкать его к воде. Тоби пытался пошевелить парализованными губами, вскрикнуть, но ничего не выходило. Охваченная ужасом, Джилл не осмеливалась поднять глаза. И тут, у самого края, кресло затрясло, словно Тоби удерживал его одним усилием воли. Она уже видела, как муж пытается встать, изо всех сил борясь за свою жизнь. Он освободится, дотянется до ее горла своими костлявыми руками… В ушах Джилл звучали его вопли:
– Я не хочу, не хочу умирать!..
Она так и не поняла, было это игрой воображения или Тоби в самом деле ожил, но, потеряв голову, с неожиданной силой навалилась на кресло. Оно вырвалось из рук, покатилось, на мгновение, показавшееся вечностью, застыло в воздухе и с громким всплеском рухнуло в воду. Долго-долго плавало на поверхности… наконец начало медленно погружаться. Крохотные водовороты повернули кресло, и последнее, что видела Джилл, пока не сомкнулась голубая гладь, – глаза Тоби, проклинающие, презрительные, обещающие адские муки.
Она неподвижно стояла, дрожа от озноба, пока силы не вернулись, а когда снова смогла двигаться, поковыляла к бассейну и намочила купальник, потом направилась к дому и набрала номер полицейского участка.
Глава 35
Все газеты мира кричали о смерти Тоби Темпла. Он стал национальным героем, а Джилл превозносили за храбрость и мужество. Сотни хвалебных статей, снимки улыбающихся Джилл и Тоби… История их любви воскрешалась снова и снова, а трагический конец великого комика вызывал слезы и заставлял сжиматься сердца. Со всех концов страны прибывали письма и телеграммы – сочувствующие, утешающие. От членов правительства, домашних хозяек, политиков, миллионеров, секретарей. Мир понес огромную потерю; Тоби владел чудесным талантом – дарить радость людям, и они вечно будут благодарны ему за это. Другого такого артиста уже никогда не будет.
Дознание по делу о смерти Тоби Темпла проводилось в здании лос-анджелесского уголовного суда на Гранд-авеню, в маленьком тесном зале, забитом до отказа. Приехавшую Джилл атаковали фотографы, фоторепортеры и обезумевшая толпа. Она была одета в строгий черный костюм, на лице ни малейших следов косметики, и никогда еще не выглядела красивее. За несколько дней, прошедших после смерти Тоби Темпла, Джилл каким-то чудом вновь стала прежней: ведь теперь она спала крепко, без снов, и кошмары отступили. Головные боли тоже исчезли, а аппетит вернулся. Демон, высасывающий из нее кровь, уничтожен.
