Ирина Степановская - Вслед за Ремарком
Он велся, как часто бывает в женских коллективах, о мужьях. Причем сначала расписывались все достоинства мужа, включая его заработок и черты характера – необыкновенную доброту, щедрость, постоянное желание послать жену куда-нибудь отдохнуть, его внимательность, чуткость, умение готовить, и далее перечислялись все мыслимые и немыслимые достоинства. Потом, обычно это произносилось с легким вздохом, отмечалось, что, к сожалению, из-за занятости муж сейчас мало времени уделяет дому, а после некоторой томительной паузы вдруг открывалось, что некоторое время назад, не сейчас, конечно, у него (о ужас!) наблюдалась любовница. И при этих словах большинство слушающих понимающе охали, кое-кто прятал ироническую улыбку, но все сходились в одном – изменника и беглеца необходимо было любыми усилиями вернуть на законное место! Такой обычно выносился общий приговор. Как поняла Нина, и сейчас разговор за шторками шел о том же самом. Она решила, что настал ее черед воспользоваться чужим опытом.
В общем плане разговор сводился к тому, что все мужики – бабники, но для тех из них, кто добился в жизни успеха, это простительно, так как женам они изменяют без материального ущерба для последних, по принципу – тот, кто платит, по праву заказывает музыку. Такое положение вещей изменить вряд ли возможно, и поэтому умным женщинам приходится с этим мириться, ибо чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. И те женщины, которые устраивают из-за неверности мужей скандалы и провоцируют их на развод, круглые дуры. Из всего вышесказанного следовало, что развод, инициированный женой, или, что еще хуже, доведение мужа до такого состояния, что он сам уходит из семьи, – результат природной тупости и как следствие неверной тактики в построении семейных отношений.
Голоса, раздававшиеся из-за шторок, принадлежали двум женщинам, не видимым Ниной. Первый – густое повелительное контральто, принадлежал, как казалось, женщине крупной, солидной и в возрасте, весьма искушенной в семейных делах. Хозяйка же второго, звучавшего намного слабее и тоньше, но всегда выражавшего полную солидарность с первым голосом, как показалось Нине, должна была быть женщиной более хрупкого телосложения и менее уверенной в себе. Нине тоже захотелось принять участие в дискуссии.
– А что же любовь? – осмелилась она сказать из-за занавески. – Неужели она ничего не значит в семейной жизни?
Длительная пауза – немое изумление от того, что кто-то посторонний решился вмешаться в беседу, да еще и возражать, – была ей ответом. Через некоторое же время контральто, уже до краев наполненное ядовитой иронией, прозвучало снова:
– Вы, милочка, по-видимому, выступаете с точки зрения любовницы? Только эти поганые твари обожают эксплуатировать тему любви и спекулировать высокими чувствами для достижения личных интересов.
Нина горько усмехнулась:
– Нет, я-то как раз не любовница, я – обманутая жена. – Она сама удивилась, как легко смогла произнести такие странные, такие невозможные еще буквально пару недель назад слова.
За шторками опять помолчали.
– Ну а если вы жена, особенно со стажем, – наконец назидательно высказалось из своей раковины контральто, – то я удивляюсь, что такие слова, как «любовь», «верность» и «преданность», еще для вас не пустой звук!
– Нет, не пустой! – призналась с удивлением Нина.
– Какой у вас стаж семейной жизни? – поинтересовался тоненький голосок.
– Почти пятнадцать лет, – ответила Нина.
За шторками опять помолчали.
– В таком случае позвольте поинтересоваться, – задала новый вопрос тоненькая женщина, – почему, по вашему мнению, ваш муж должен непременно вас любить?
– Как почему? – еще больше удивилась Нина такой постановке вопроса. – За то, что я – это я, со всеми своими достоинствами и недостатками; за то, что я провела с ним всю его сознательную жизнь; за то, что я помогала ему в его работе; за то, что я всегда могу его выслушать и дать совет, и, наконец, за то, что однажды он выбрал именно меня среди многих!
– Ха! Ха! Ха! – громко и раздельно ответило контральто на ее тираду.
А тоненький голос согласно вторил:
– Хи-хи-хи!
– Почему это «ха-ха-ха» и «хи-хи-хи»? – обиделась Нина.
– Да потому, что вы неопытная женщина! – ответили ей из-за шторок сразу два голоса. – Вот сейчас мы разберем ваши заслуги по косточкам, и вы сами увидите, что они ничего не стоят! Только без обид и соплей – согласны?
– Да! – решительно сказала Нина, но, несмотря на то что себе самой она казалась незыблемо правой, после этого предложения ей стало немного страшно.
– Клеопатра Михайловна – большой психолог! Слушайте ее! – пригласила маленькая женщина, и в Нининых ушах вновь зазвучало страстное контральто. Тон его был уже не ядовит, но все равно весьма уверен.
– Во-первых, вы утверждаете, – сказала та, которую назвали Клеопатрой Михайловной («Весьма соответствующее голосу имя», – подумала Нина), – что вы – это вы, единственная и неповторимая ценность. Но на свете очень много единственных и неповторимых, все они чем-нибудь да ценны, и если быть объективными, то среди них найдутся гораздо более молодые и привлекательные, чем вы, особенно теперь, после стольких лет супружеской жизни. У вашего мужа есть глаза, он может сравнивать. Он ведь не слепой?
– Нет, не слепой…
– К тому же вы за столько лет сумели ему уже порядочно поднадоесть со своей неповторимостью – со своими одними и теми же мыслями, разговорами и внешностью, какой бы даже симпатичной она ни была. Ведь так?
Нина промолчала.
– Так! На самом деле так. Не надо только заниматься самообманом, это вреднее всего, – не оставляя никакой надежды на хороший исход, будто вбивала гвозди в Нинину голову Клеопатра Михайловна. – И поскольку ваш муж не слепой и не глухой, он может разнообразить свой досуг общением и с другими такими же самоценными женщинами. Остальное уже дело техники. Поиграть на чувствах мужчины, заинтересовать его – не так уж сложно для новой красавицы, появившейся на горизонте. Вас ему уже надоело слушать, а ее еще нет. Да скорее всего мужчины их и не слушают вначале, а просто рассматривают с точки зрения соответствия красавицы их вкусу и кошельку. Это раньше мужик, принося домой всю зарплату до копеечки, мог позволить себе только кружку пива с друзьями в день получки, на баб у него денег уже не оставалось!
– Тем не менее романы случались и тогда достаточно часто! Вот у моей подруги, например… – стала возражать Нина.
– Романы! Какие это были романы? Смех, да и только! – включилась в разговор другая женщина. – Встречи украдкой в подворотне да побеги в кино на дневной сеанс! Романы! А уйдет такой дурак от жены к своей пассии – и опять начнется одно и то же: нехватка денег от получки и до получки, ссоры из-за того, кому мыть посуду, я уж не говорю про ремонт в квартире! Ремонт всегда был отдельной песней!
