Натали Рамон - Мой маленький каприз
— Зачем? Зачем вам учить нидерландский?
— Например, из солидарности с вами. Вам же придется выучить мой родной язык.
— Которым вы неважно владеете?
— Ч-ш-ш… — Он приложил свой дивный палец к своим еще более дивным губам. — Это государственная тайна!
Я понимающе улыбнулась и сделала глоток чаю.
Не поднимаясь с подушек, он потянулся к этому самому кишмишу, кончиками пальцев взял самую малость и отправил к себе в рот. От его движений меня опять окатило жаркой волной.
— Ну что, мадемуазель ван Вельден? Значит, завтра с утра я присылаю к вам учителя арабского языка?
— Завтра? С утра? Но, простите, я вообще не вижу для себя в этом такой уж большой необходимости!
— А как вы собираетесь работать на моем телевидении? — Он подложил одну руку себе под голову и откровенно наслаждался моей растерянностью.
— Работать на вашем телевидении? Но ведь, кажется, я приехала, чтобы подготовиться к съемкам лишь цикла программ о вашей стране. И пока еще речи не шло, чтобы я сама была в кадре. Даже если и так, существуют профессионалы, чтобы озвучить все хоть на арабском, хоть на каком угодно языке.
— А вот мне, мадемуазель ван Вельден, угодно, чтобы по-арабски говорили вы!
Я захлопала глазами.
— Как это понимать? Это обязательное условие контракта?
— Понимайте как угодно, но это мое условие. Моей стране нужен национальный образовательный канал, и я хочу, чтобы его возглавили вы.
— Я? Возглавить канал?
— Почему бы и нет, мадемуазель ван Вельден? Моему отцу не было и двадцати восьми, когда он возглавил страну. А вам уже почти тридцать, и нужно возглавить всего лишь телеканал, которого на сей день пока вообще не существует.
Я потянулась к свой чашке, но она была пуста.
— Еще чаю, мадемуазель ван Вельден?
— Да, пожалуйста.
Он хлопнул в ладоши. Явился человек в чалме. Наполнил мою чашку и, как обычно, исчез. Я стала пить чай, но не чувствовала ни вкуса, ни его температуры. Кажется, я заглотала чашку залпом. Он опять спросил, не хочу ли я еще.
— Можно, я налью себе сама?
— Извольте. И заметьте, с решением я вас не тороплю.
— По поводу канала или арабского языка?
Ответом была ироничная улыбка.
— Простите, ваше высочество, но я ничего не понимаю. Выходит, цикл программ вам не нужен, а нужен кто-то, кто бы создал новый образовательный канал?
Он молча улыбался с тем же видом.
— Но, посудите сами, как я могу создавать национальный образовательный канал в совершенно чужой для меня стране?
— Мадемуазель ван Вельден, это сегодня моя страна для вас чужая. А снимете полсотни программ, выучите язык, и ваше отношение к ней, уверяю вас, изменится. Вы — бельгийка, родились и выросли в Генте, но ведь во Франции не чувствуете себя чужой? Даже говорить-то не желаете ни на каких других языках, кроме французского. Не так ли? Туше, дорогая гостья?
Я вздохнула и смело посмотрела на него.
— Значит, цикл программ я все-таки буду снимать?
— Обязательно! И вы получите любую информацию, потому что в моих же интересах, чтобы не случилось искажения фактов. Во дворце есть богатейший архив, его документы без сомнения будут вам полезны. Многое, касающееся истории и социальных структур, имеется также на английском языке. При архиве есть библиотека. Оба собрания уникальные, таких вы больше не найдете нигде. Вы можете пользоваться архивом и библиотекой сколько пожелаете. Я дам вам лучшую переводчицу, а каждый день по утрам на пару часов к вам будет приходить преподаватель арабского. Не отказывайтесь, эти уроки — мой вам подарок. Кроме того, дворец располагает сокровищницей, где собраны самые раритетные изделия древности и современных мастеров.
— Боже мой! Просто фантастика! Когда я смогу начать? Или это все только после подписания контракта?
— Когда хотите. Нурали может показать вам архив прямо сейчас. Переводчица будет завтра.
— А снимать? Я могу все-таки снимать что-либо до подписания контракта? Кроме вашего дворца, конечно…
Он многозначительно усмехнулся и махнул рукой.
— Снимайте! Кстати, составьте список, какое оборудование и какие специалисты для съемочной группы вам нужны. Передадите мне через Нурали.
— Обычно такие вещи прописываются в контракте.
— Вот как? Что ж, теперь туше мне.
— Но вы не обязаны знать тонкости юридической стороны телепроизводства.
— Спасибо! Избавляете меня хоть от каких-то обязанностей. Так как насчет визита в архив прямо сейчас?
— Конечно! Как сказать «спасибо» по-арабски?
Он повел бровью и хохотнул.
— Шукран.
— Шукран, ваше высочество. — Я сложила руки на груди и склонила голову. — Я бы даже сказала — гранд шукран!
Он расхохотался громко и очень довольно, вскочил с дивана, дважды хлопнул в ладоши, и тут же вошел Нурали.
— Сопроводите мадемуазель ван Вельден в архив. И позаботьтесь, чтобы все было в ее распоряжении.
Нурали поклонился. Я встала с дивана и вдруг поняла, что Нурали определенно показывает мне что-то глазами. Посмотрела в направлении его взгляда: мой палантин валялся на диване. Быстро подхватив ткань и нацепляя ее на голову, я взглядом же поблагодарила Нурали.
— Затем проводите мадемуазель ван Вельден в ее апартаменты. Вы будете жить в покоях моих личных гостей, в восточном крыле, — добавил эмир и замолчал, мрачно и сосредоточенно рассматривая циферблат своих часов.
— Слушаюсь, ваше высочество, — невозмутимо произнес Нурали.
— В восточном крыле… вашего дворца? — пролепетала я.
Черные глаза остановились на мне.
— Да. С этого момента вы будете жить во дворце.
— Но… Я прекрасно устроилась бы в каком-нибудь отеле!
— Вздор!
Он гневно смотрел на меня, я на него — растерянно. И вдруг я поняла: мой принц просто не хочет со мной расставаться и откровенно ревнует к Нурали, с которым сам же отправляет меня в архив. Он ведь помрачнел после того, как мы с Нурали обменялись взглядами по поводу свалившегося с меня шарфа!
— Во дворце вам будет гораздо удобнее, мадемуазель ван Вельден, — теперь совсем мягко произнес он. — Не придется тратить время на дорогу. — Вежливо улыбнулся и продолжил еще доброжелательнее: — Конечно, я не могу настаивать. Мне лишь искренне хотелось бы избавить вас от лишних проблем.
— Ваше высочество, вы исключительно гостеприимны. Но, если вы действительно не возражаете, мне хотелось бы сначала подумать и уже потом принимать решение.
Он мило улыбнулся и кивнул.
— Конечно, мадемуазель ван Вельден. Спокойно дайте себе время. — Потом опять улыбнулся и снова посмотрел на часы. — Ну раз уж мы заговорили о времени… Пожалуй, я пройдусь с вами в архив, но сначала заглянем-ка мы в библиотеку.
