Ирина Лазарева - Фасад страстей
— Где же Антон? — спросила Влада.
Сестры скинули сланцы и пошли босиком по золотистому песку. Скорее это был не песок, а мелкий ракушечник; кожа на ступнях саднила с непривычки.
Влада, приставив руку козырьком ко лбу, озирала пляж. Берег лежал подковой, справа и слева возвышались заросшие сосновым бором утесы, образующие залив.
— Куда он подевался, негодник? Так и знала, что Диана будет с ним заигрывать. Ну почему Колька таким рохлей уродился? Не может даже жену приструнить. Придется звонить Антону на мобильный.
На пляже было много народу, в основном, испанцы, но часто слышалась французская, русская и немецкая речь.
Сестры взяли платные лежаки и зонтик, стали устраиваться, одновременно названивая потерявшимся спутникам.
— Наверное, купаются, — заключила Влада. — Ладно, подождем, никуда не денутся. Мне придется лежать в тени, жалко, конечно, так хотелось как следует позагорать.
Она скинула короткий халатик и вытянулась на лежаке, прикрыв лицо соломенной шляпой.
Эльвира присела рядом:
— Влад, хочу тебя спросить кое о чем.
— Спрашивай. С чего так торжественно? — отозвалась та из-под шляпы.
— Ты помнишь, как я начала встречаться со Стасом? У нас только складывались отношения, я нравилась ему. Ты ведь знаешь, девушка всегда это чувствует.
— Может, и нравилась, только я здесь при чем?
— Мне он тоже нравился, очень, я уже была в него влюблена, мы даже целовались несколько раз. Потом он необъяснимо исчез, перестал приходить за мной после тренировок, начисто пропал, испарился. А Колька так красноречиво отмалчивался, когда я спрашивала о Стасе, что любой бы догадался — появилась другая. Правда, мне было не привыкать, какой-то злой рок всегда уводил у меня мужчин.
— Как трогательно! Хочешь вышибить из меня слезу?
— Нет, хочу разобраться. Я тогда с тобой поделилась, сообщила, что наконец-то нашла своего парня.
— По-твоему, я в состоянии помнить эпизоды чуть ли не двадцатилетней давности?
— А ты постарайся вспомнить! — Эльвира вдруг рассердилась. — Мне Коля сегодня сказал, что у тебя со Стасом был бурный долговременный роман. Так вот, по моим подсчетам начало ваших отношений совпало с концом моего романа с тем же Стасом. Правда, это и романом-то не назовешь.
— Глупости! Мы стали встречаться гораздо позже.
Эльвире на колени упал большой разноцветный мяч. Подскочил парень, загоревший до черноты:
— Perdona, senora… gracias…
— Какие испанцы приятные, — отвлеклась Влада. — Быстрые, легкие, подтянутые. Я не заметила ни одного толстяка. Мужчины постарше с бородками-эспаньолками похожи на грандов со старинных картин. Кстати, где-то здесь неподалеку представляют рыцарские турниры. Надо обязательно съездить. Поедем втроем — я, ты и Антон. А Коля пусть сам развлекает свою вертихвостку.
— Боишься, Диана отобьет паренька? Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить… Ты ведь нарочно отбила у меня Стаса, я сейчас поняла.
Эльвира словно наяву увидела себя и Стаса на дворовой скамейке. Они всегда сидели на этой скамейке, прежде чем расстаться до следующего дня. Скамейка стояла в глубине двора, почти скрытая свисающими ветвями деревьев. По вечерам, когда тускло светился одинокий фонарь на столбе у теннисной площадки, в укромном местечке сгущались фиолетовые тени, и можно было без помех обжиматься и целоваться допоздна в пестром сумраке московского двора. Эльвира явственно ощутила вкус тех сладостных поцелуев, горячие губы Стаса на своих губах, их молодую полноту и упругость, его яблочное дыхание…Летние вечера казались колдовскими, двор мерцал серебряным пятном, деревья черными гигантами тянулись в звездное небо…
Однажды Влада заприметила по пути домой знакомую парочку на скамейке, подошла и села рядом. Завертелся какой-то пустячный непринужденный разговор. Влада удивительно легко нашла общий язык со Стасом, они весело болтали как старые друзья.
Эля с Владой были совершенно непохожи внешне, будто родились в разных семьях. Влада была хрупкая, точеная, ее отличала редкая изысканность форм и манер. Ей была присуща какая-то чудная невесомость; впечатление усиливали летучие пряди светлых волос и чистые голубые глаза, она вся словно светилась изнутри, казалась невинной и уязвимой. У многих мужчин при первом знакомстве с ней возникало настойчивое желание ее защитить.
Эльвира, напротив, была поджарой, мускулистой, с излишне развитыми плечами, какие бывают у пловчих, волосы у нее были мелко вьющиеся, цвета желудя, ржавые от постоянного пребывания в хлористой воде бассейна. Лицо ее могло бы показаться заурядным, если бы не синие лучистые глаза, выигрышно оттененные черными ресницами и бровями. Она, несомненно, обладала определенным шармом для ценителей характерных лиц, но не могла сразу привлечь к себе заинтересованного мужского взгляда, что без труда удавалось ее сестре.
— Ладно, дело прошлое, — сказала Эля. — Я не сильно-то и переживала. Сейчас вот вспомнила в связи с Велеховым. Как причудливо порой оборачиваются события. А говорят, что случайностей не бывает …
— Считаешь, что мы напоролись на него случайно? — задумчиво проговорила Влада. — Знаешь, если проанализировать собственные мотивы, то, возможно, ты права. Не скажу, что я нарочно отбила у тебя Стаса, но подсознательно меня нервировала ваша идиллия. Давай взглянем на вещи трезво, за давностью лет не стоит кривить душой: любая девушка не прочь отбить парня у другой. Это какой-то азарт с налетом зависти: почему он любит ее, а не меня, разве не так? Он, к твоему сведению, сразу повелся на мое кокетничанье с ним, так что мне сам бог велел прибрать его к рукам.
— А как же порядочность, честность, родственная любовь, наконец! Ты меня ни капельки не жалела?
— Ох, Эля, как ты все усложняешь! Подумаешь — сокровище. Да таких было пруд пруди! Вспомни, кем он был тогда. Салага, нищий, пара для тебя совершенно неподходящая.
— Да тебе-то зачем он понадобился?
— А я просто развлекалась. Сама не понимаю, почему развлечение затянулось на два года. Потом, естественно, я его бросила. И правильно сделала! — с негодованием повысила голос Влада, словно доказывала кому-то свою правоту. — На черта он мне сдался?! Нищий студент! На что он рассчитывал?! — Она перевела дух и продолжала спокойнее: — Появился Альберт — сопливым пацанам не чета, — сделал мне предложение… дальнейшая моя биография тебе известна.
Эльвира молчала, пересыпая золотые струйки песка из одной ладони в другую. Влада приподнялась на локте:
— Эля, я тебе поражаюсь, ты дожила до сорока лет и ничему не научилась. Мужчин нельзя принимать всерьез — состаришься раньше времени. Всю жизнь мужики тебя обставляли, неужели ты воображаешь, что хотя бы один из них мучился угрызениями совести?
