Бенедиту Барбоза - Роковое наследство
На берегу живописной полноводной Арагвайи Бруну Медзенга сидел с удочкой в руках, но мысли его блуждали где-то далеко отсюда, и он уже не в первый раз упускал момент клева.
— Подсекайте, уйдет! — крикнул зазевавшемуся хозяину Зе ду Арагвайя, управляющий одним из имений Медзенги. — Ну вот, опять сорвалось…
— Да, не клеится у меня сегодня рыбалка, — подвел итог Медзенга. — Растерял все навыки. Сто лет ведь не прикасался к удочке.
— А мне кажется, вы не рыбу удить разучились, а отдыхать, — скорбно покачал головой Зе ду Арагвайя.
— Ты прав, — согласился с ним Бруну. — В кои веки позволил себе передышку, но так и не мог расслабиться. Голова занята черт знает чем!
Он помолчал, рассеяно глядя на воду, а затем произнес еще более откровенно:
— Иногда я думаю, что глупо распорядился своей жизнью, потратив ее на достижение сомнительных благ.
— И это говорит владелец огромного состояния, Мясной Король?! — изумился Зе. — Неужели вы не чувствуете себя счастливым?
— К сожалению, за пятьдесят с лишним лет моей жизни я так и не уяснил, что же это такое — счастье. Знаю только, что вырастить быка, и даже тысячу быков, гораздо легче, нежели воспитать детей… Я оказался никудышным отцом, Зе. Моим детям глубоко наплевать на семейный бизнес. Они вообще не привыкли ни к какому труду и способны лишь тратить деньги, но не зарабатывать. Так стоило ли мне убиваться на этих пастбищах?
Вопрос прозвучал риторически, и можно было бы не отвечать на него, но Зе все же попытался утешить хозяина:
— Лия и Маркус еще очень молоды. Не исключено, что со временем они станут более серьезными.
— Я в их годы уже работал наравне с отцом, — хмуро возразил Бруну. — Еще и учился в колледже.
— Вас вынуждали к этому обстоятельства, — напомнил ему Зе. — А Лия и Маркус росли совсем в других условиях. Не требуйте от своих детей слишком многого. Радуйтесь, что они у вас есть. Нам вот с Донаной худо жить на свете без ребеночка, тоскливо…
Бруну не ответил ему, почувствовав неловкость за минутную слабость: и с чего вдруг так раскис, что Арагвайе пришлось искать слова утешения?
— Ладно, — сказал он немного погодя, — как нибудь все утрясется. И у меня, и у тебя. Роптать на судьбу — самое последнее дело для мужчины. Не так ли.
Он улыбнулся своей широкой, обаятельной улыбкой, а Зе, демонстрируя согласие с хозяином, шутливо приосанился и высоко поднял голову, что должно было означать: «Какие наши годы?»
Внезапный звонок мобильного телефона стер улыбку с лица Бруну.
— Только что звонили из Перейра-Баррету: безземельные бродяги захватили там нашу ферму, — сообщила ему Лейя, жена.
— Ничего не предпринимайте без меня, — бросил в трубку Бруну. — Я сейчас же вылетаю в Перейра-Баррету.
— Ну вот, представляете, в каком настроении он вернется домой? — продолжила Лейя прерванный разговор с детьми. — А тут еще вы со своей яхтой! С меня достаточно и той, что вы купили в прошлый раз: стоит на приколе, гниет, а Бруну меня до сих пор пилит за нее. Говорит, что я чересчур потакаю вашим капризам.
— С предыдущей яхтой мы действительно дали промашку, — вынужден был признать Маркус. — Это же просто корыто, на нем стыдно выйти в море.
— Через неделю ты тоже самое будешь говорить и о новой покупке, — мрачно предсказала Лейя.
— Нет, мама, эта яхта — красавица! — заверила ее Лия. — Поедим в порт, сама убедишься.
— Значит, она и стоить должна значительно дороже нашей, — резонно заметила мать. — Как же вы собираетесь ее обменять?
— С доплатой, разумеется, — пояснил Маркус.
— И сколько быков для этого понадобится? — язвительно усмехнулась Лейя, намекая на то, что Бруну все на свете измеряет количеством быков.
— Примерно тысячи две, — в тон ей ответил Маркус, понимая, что мать больше не станет сопротивляться.
Лейе действительно надоело препираться с детьми — мысли ее сейчас были совсем о другом, — и она вяло вымолвила:
— Ох, боюсь, вы нарываетесь на неприятности. Отцу это не понравится.
— Но мы же возьмем недостающие деньги с твоего счета! — озорно подмигнул Маркус. — Давай номер.
— Лия благодарно чмокнула мать в щеку, и вскоре они с братом отправились оформлять сделку.
А Лейя тотчас же позвонила в Сан-Паулу своему возлюбленному Ралфу:
— У нас есть возможность встретиться сегодня! Бруну задерживается в поездке. А я по тебе очень соскучилась!
Они пощебетали минут пять, а затем Лейя села в свой автомобиль и помчалась в Сан-Паулу.
Служанки Лурдинья и Жулия понимающе переглянулись — роман госпожи был тайной только для членов семьи, но отнюдь не для прислуги.
— Скоро тебя уволят за ненадобностью, — насмешливо бросила Жулия водителю Димасу. — Сеньора совсем перестала пользоваться твоими услугами. С чего бы это?
— Я не задумывался, — строго ответил он. — И тебе советую не совать нос куда не следует.
— Но неужели сеньор Бруну ни о чем не догадывается? — продолжала свое Жулия. — Мне его просто жалко.
— Не волнуйся за него, — уверенно произнес Димас. — Он не так прост, как может показаться. Если предпочитает «не догадываться», значит, ему это зачем-то нужно.
Лагерь безземельных крестьян Бруну увидел еще издали, с борта своего самолета.
— Хорошо, что они еще не начали распахивать пастбища, — сказал он пилоту Олаву. — Так мне будет легче выдворить их отсюда.
— Я все же не понимаю, куда смотрит правительство, почему позволяет им бесчинствовать? — высказал свое отношение к происходящему Олаву.
— Ты очень точно выразился: «позволяет»! — ответил Бруну. — Правительство проводит аграрную реформу, чтобы увеличить производство посевных культур — зерна, овощей. Но не может заставить землевладельцев выращивать то, что им невыгодно. И отобрать пустующие земли у законных хозяев тоже не может. Потому и попустительствует этому движению безземельных. Пусть, дескать, вторгаются на нерентабельные земли и возделывают их, если хозяевам наплевать на аграрную реформу.
— Но разве ваши пастбища нерентабельны? — удивился Олаву. — Сколько быков на них кормится!
— Вот-вот — подхватил Бруну. — Десять тысяч голов я держу в Перейра-Баррету. Не знаю, кто еще использует землю с такой же эффективностью. Сейчас выясню, по чьей наводке они пришли сюда, и мы с тобой полетим прямо в столицу. Я не потерплю произвола!
— Слава Богу, вы успели, — встретил Бруну управляющий поместьем Маурити. — Они уже собирались заводить трактора, но я уговорил их немного подождать.
— Фантастика! У этих несчастных есть трактора, но нет, похоже, элементарной человеческой еды. Это же какие-то помои! — Бруну кивнул в сторону костра, на котором в огромном чане варилась жидкая похлебка.
