Робин Доналд - Слезы в раю
Подъехав к отелю, Кэндис поблагодарила своих новых знакомых и попрощалась, сопровождаемая множеством любопытных глаз. Собрав всю свою волю, она улыбалась, стараясь говорить ровным, спокойным голосом, и долго стояла в тени баньяна, пока машина совсем не скрылась из виду. Слезы душили ее. Только теперь она поняла, что это значит, когда накопившиеся чувства разрывают тебя на части.
Вернувшись к себе в номер, она закусила губы, чтобы сдержать глупые, внезапно подступившие слезы. Ведь она наконец-то увидела Стефани, разговаривала с ней. Почему же тогда ей так плохо сейчас, словно жизнь потеряла всякий смысл?
Смешно. Кэндис шла по открытому прохладному коридору. Теперь она могла сказать себе, что жизнь только начинается и что она твердо знает, что ей делать. Годы скитаний, потом — годы поисков, теперь все это в прошлом. Она нашла свой золотой горшок, который так долго искала. Теперь она начнет все сначала.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Следующие два дня прошли в ощущении своей полной заброшенности. Кэндис лежала на пляже, ела, осматривала местные достопримечательности, бродила вокруг рынка и по городу в тайной надежде снова встретить Джеррардов.
Она твердила себе, что она самая настоящая идиотка, что все, что она собиралась сделать, она уже сделала, что цель достигнута. Она увидела Стефани, разговаривала с ней, может быть, даже произвела на нее впечатление, и поэтому, если им снова доведется встретиться, ее вспомнят, и вспомнят наверняка с каким-то приятным чувством.
Самым правильным в такой ситуации было бы смириться с тем, что сестры миллиардеров находятся под неусыпным надзором, и потому ей вряд ли удастся снова встретиться и поговорить со Стефани. Если бы сейчас ей удалось убедить себя в этом, она бы могла спокойно наслаждаться отпуском, отдохнувшей вернуться домой и с новыми силами приступить к своей работе в библиотеке.
Приняв в конце концов столь благоразумное решение, она купила билет на морскую экскурсию в лагуну, исполненная твердой решимости хорошо провести время и забыть о существовании той, которую она искала три года.
Ранним утром, когда вода в лагуне была еще светло-серой, она с трудом нахлобучила на свои роскошные локоны шляпку и, выйдя из гостиницы, направилась к автобусу, который уже поджидал экскурсантов. Их веселая пестрая толпа, в основном состоящая из австралийцев и новозеландцев и слегка разбавленная американцами и представителями более экзотических стран, была решительно настроена получить от жизни все, что только можно, и излучала ту отпускную беззаботность и жизнерадостность, когда не заговорить с совершенно незнакомым тебе человеком просто невозможно.
Погрузившись вместе со всеми на большой белый катамаран, Кэндис окончательно утвердилась в мысли, что поступила правильно. Она больше не намерена предаваться унынию. Здесь, на Фалаиси, столько всяких развлечений, и она вовсе не собирается сидеть взаперти. Приветливо улыбаясь загорелому мужчине, который, судя по акценту, был немцем, она охотно позволила втянуть себя в разговор.
Шум мотора тонул в шуме воды, и катамаран плавно скользил по сверкающей глади лагуны в направлении небольших коралловых атоллов, обозначавших границу рифа. Прохладный ветерок развевал золотистые шелковые пряди ее волос, выбившиеся из-под шляпки и прилипавшие к намазанным защитным кремом щекам. Настроение у нее поднялось. Она открыто и широко улыбнулась, глядя на маленького австралийца, лоб, нос и щеки которого были вымазаны ярко-желтым кремом от солнца и напоминали боевую раскраску. Да, подумала она с воодушевлением, она поступила совершенно правильно.
Они сделали остановку на первом из островов по просьбе тех, кому не терпелось понырять с аквалангом, на втором — тех, кто хотел пособирать раковины, а на третьем под грациозными кронами кокосовых пальм приготовили экзотический обед, зажарив на вертелах только что пойманную рыбу — дары Южных морей — и добавив к этому великое множество необыкновенных и восхитительных на вкус фруктов и овощей.
Кэндис ела с большим аппетитом, слегка кокетничая с жизнерадостным молодым человеком, примерно ее ровесником, доверительно сообщившим ей, что он из Мельбурна.
На обратном пути, после того как все искупались и смыли с себя полуденную жару, а катамаран подошел ближе к берегу, экскурсовод начал показывать им местные достопримечательности, попутно сообщая кое-какие факты из весьма интересной, но кровавой истории острова, мешая легенды с событиями суровой реальности, вымысел — с правдивыми рассказами о диких и жестоких преступлениях, совершавшихся здесь когда-то.
— Однако сейчас у нас нет причин волноваться, — заверил он их с веселой улыбкой. — На Фалаиси, как, может быть, ни на одном другом острове в этой части Тихого океана, чтут и уважают закон. Мы предпочитаем жить более спокойно, чем наши предки!
Все засмеялись.
— А чей это дом, вон на той невысокой скале? У него такая же островерхая крыша, как на доме деревенского старосты, но никакой деревни там как будто не видно?
Вопрос явно смутил экскурсовода. Весьма заинтригованная этим обстоятельством, Кэндис посмотрела туда, где на высоком берегу среди густых, похожих на джунгли зарослей виднелся большой дом. Внизу, в ослепительном полукруге маленькой бухты, стоял огромный белый корабль, над капитанским мостиком которого длинным веретеном возвышалось нечто похожее на башню.
— Ах, этот! Он принадлежит одному важному лицу, — с некоторой поспешностью ответил экскурсовод.
— Какая прелесть! — воскликнула эта же дама. — Прямо на краю тропического леса… А можно посмотреть на него поближе?
На этот раз экскурсовод совсем растерялся.
— Боюсь, что вряд ли это возможно. Это частные владения, а кроме того, — и тут он как-то загадочно улыбнулся, — стоит вам только сойти на берег, к вам тут же подбегут люди с огромными злыми собаками и спросят, что вы здесь делаете. Так что, если вы хотите взглянуть на тропический лес, мадам, у нас имеется прекрасный туристический маршрут в глубь острова. Воспользуйтесь этой великолепной возможностью, и вы увидите такое количество джунглей, что вам хватит этого на всю оставшуюся жизнь.
— А я думала, на Фалаисе нет частных владений, — не унималась несколько озадаченная этими объяснениями дама. — Я считала, что местные жители живут здесь коммуной на общей земле.
— Да, все это так, но есть отдельные участки, которые являются частной собственностью. Некоторые зигзаги истории, видите ли… Это один из них.
— Держу пари, это владения Джеррарда. Ну, того… миллиардера… вы, наверное, знаете, — с завистливой ухмылкой воскликнул какой-то мужчина. — Он ведь, кажется, родом отсюда? Помню, я где-то читал, что он и Грант Чэпмен двоюродные братья.
