Робин Доналд - Слезы в раю
— На этом рынке такая жарища! — воскликнула она нарочито бодрым голосом. — Вы заметили, что даже местные все время обмахиваются веерами?
— Да, заметила, — с улыбкой ответила Кэндис. — Если я еще раз наберусь храбрости туда пойти, то первое, что я сделаю, — это куплю себе веер.
— В таком случае покупайте тот, что из кокосового волокна. — И в глазах Стефани снова загорелся азарт покупателя. — Они просто прелесть. Очень нужная вещь, и к тому же прекрасный сувенир..
— Пожалуй, я так и сделаю. Может быть, вы мне еще что-нибудь посоветуете?
— Например, бусы из жемчуга. Такие можно купить только на Фалаиси. Его добывают из совершенно особенных раковин черных устриц. Такой жемчуг зреет сотни лет, и, по-моему, он великолепен!
— Не думаю, что мисс Хьюм захочет купить такой дорогой сувенир, Стефи, — с ехидной улыбкой сказала рыжеволосая.
Кэндис увидела, как лицо девушки мгновенно залилось краской, и внутренне восхитилась тем, сколько врожденного достоинства было в ее ответе.
— В таком случае там есть и другие интересные вещи. Кое-что можно купить в «Торговце Джо», который на центральной улице. Название, конечно, ужасное, но магазин хороший. У меня есть великолепная идея: сначала мы сходим в музей, чтобы вы сами увидели, какие вещи здесь делают ремесленники, потому что, к сожалению, не все сувениры сделаны действительно на высоком уровне.
Прикрыв, как кошечка лапкой, рот, рыжеволосая зевнула.
— Какая же ты наивная глупышка! Я уверена, что для мисс Хьюм совершенно не важны все эти художественные достоинства, о которых ты говоришь. Мисс Хьюм важно просто привезти что-нибудь, чтобы всем было ясно, что она здесь была.
Кэндис не привыкла, чтобы с ней обращались с таким нескрываемым презрением. Она гневно стиснула зубы, но, прежде чем слова успели сорваться у нее с языка, раздался нежный голосок Стефани:
— Мне бы не хотелось называть вас мисс Хьюм. Меня зовут Стефани Джеррард, а ее — Лидия Вулкотт. А это мой брат Сол. А это Джил, — немного подумав, добавила она.
— Очень приятно, — проговорила Кэндис со своим новозеландским акцентом, слегка растягивая гласные.
Лидия явно скучала, выражение сузившихся глаз Сола было более чем неприветливым, но Кэндис не сдавалась, думая только о том, как бы сделать так, чтобы Стефани ее запомнила.
— Меня зовут Кэндис, — сказала она и улыбнулась.
Заметив вопрос в глазах Стефани, она повторила свое имя по буквам.
— Надо же, а я никогда не слышала, как оно произносится, и, когда видела его написанным, считала, что последний слог произносится иначе — Кэндейс.
— Не знаю, — пожала плечами Кэндис, — так всегда произносила его моя мать.
Действительно, ее приемная мать не любила это имя, но, вынужденная смириться с ним, как того требовали условия, по которым она могла удочерить девочку, она сократила его до Кэнди. В детском доме Кэндис отказывалась отзываться на него, ведь полное имя было единственным, что еще связывало ее с родной матерью.
— Может быть, кто-то хочет еще что-нибудь выпить? — лениво поинтересовался Сол. — Если нет, тогда, я думаю, нам пора.
Неторопливая грация, с которой Лидия поднялась со своего места, не допускала мысли, что она торопится поскорее уйти. Тем не менее она первой направилась к выходу.
Стефани послушно последовала за ней, но, задержавшись на полпути, повернулась к Кэндис:
— Вы уверены, что сумеете дойти? Если нет, тогда…
— Нет, нет, благодарю вас, все в порядке. Я вернусь к себе и, пожалуй, немного поплаваю в бассейне, — сказала она с несколько натянутой улыбкой, боясь спугнуть неожиданную удачу.
Однако на всякий случай, если они оставят ее здесь, что, по ее мнению, жаждали сделать все трое, кроме Стефани, она решила слегка замедлить шаг, пока они выходили на ослепительно яркое солнце.
На улице Сол тотчас же взял ее за руку и так сильно стиснул ее пальцы в своей ладони, что ей показалось, что исходящее от его пальцев раздражение пощипывает ей кожу, словно маленькие электрические разряды. Но ни лицом, ни голосом он не выдал своего состояния.
— Джил, пойдите и подгоните машину. А мы подождем здесь в тени.
Они обменялись взглядами, и телохранитель скрылся в толпе. По всему было видно, что эта идея ему не понравилась. Но вряд ли кто из толпы мог выкинуть что-нибудь неожиданное. В конце концов, все телохранители немножко параноики.
— Может быть, вы хотите подождать внутри? — нехотя поинтересовался Сол.
Но Кэндис уже знала, что не стоит доверяться его кажущемуся спокойствию. Он, как охотник, выслеживал свою добычу и, спрятавшись в засаде, ждал подходящего момента, чтобы нанести последний, роковой удар.
— Нет, нет, мне уже хорошо. Благодарю.
— Это не жара, это влажность. Уж я-то знаю, что это такое. Каждый раз, когда я приезжаю сюда, первую неделю я не вылезаю из бассейна, — забавно двигая бровями, тараторила Стефани.
— Мне это тоже хорошо знакомо, — засмеялась Кэндис.
— Вы австралийка? Ваш акцент…
— Нет, я из Новой Зеландии. — Кэндис усиленно старалась найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы завязать отношения со Стефани. — Мы говорим очень похоже, но все-таки есть небольшое различие в акцентах.
В голубых глазах Стефани, смотревших на Кэндис так доверчиво и дружелюбно, не отразилось ничего, кроме интереса. Знала ли она о том, что она тоже родилась в Новой Зеландии? Судя по тому, что она никак не отреагировала на то, что услышала, вряд ли.
— Как у канадцев и американцев? — засмеялась она.
Чтобы скрыть свое разочарование, Кэндис попыталась улыбнуться.
— Совершенно верно. И не дай Бог, если вы их перепутаете!
— Да, да, я знаю. В школе мы…
— Стефани, ты не могла бы отойти чуть-чуть в сторону? Мне кажется, ты мешаешь людям пройти, — назидательно вмешался в разговор ее брат.
Кто-то действительно хотел пройти, но его слова служили явным предупреждением сестре, которому она тут же повиновалась. Уступив дорогу пожилой паре, одетой в жуткие гавайские шорты, она опять начала беззаботно щебетать о том, куда можно пойти и чем заняться на острове. Одним словом, вежливые, ничего не значащие пустяки.
Кэндис последовала ее примеру, стараясь говорить о чем-нибудь веселом и приятном и не касаться опасной темы. Больше всего ей хотелось сделать или сказать что-нибудь такое, чтобы Стефани запомнила ее, чтобы потом, когда она снова постарается с ней увидеться, Стефани ее сразу узнала.
Но, как назло, в голову приходили одни банальности. Наконец к входу подкатила большая, роскошная машина.
Подъехав к отелю, Кэндис поблагодарила своих новых знакомых и попрощалась, сопровождаемая множеством любопытных глаз. Собрав всю свою волю, она улыбалась, стараясь говорить ровным, спокойным голосом, и долго стояла в тени баньяна, пока машина совсем не скрылась из виду. Слезы душили ее. Только теперь она поняла, что это значит, когда накопившиеся чувства разрывают тебя на части.
