Ирина Сафина - Чужой крест
— Дудки! Ты не можешь этого сделать, Игоряшка, — говорила Лиза и поражалась собственной смелости. — Ты же дурак, Игоряшка. Все это знают, и твой папашка знает. Поэтому только Иван Денисович может принимать и увольнять сотрудников. Не доверяет тебе папашка!
Игоряшка подскочил к двери, отпер замок и распахнул ее настежь.
— Пошла вон!
Лиза хохотнула, поправила кофточку и вальяжной походкой направилась к выходу, где, подобно изваяниям, застыли удивленные и ошарашенные сотрудники фирмы. Проходя мимо Насти, Лиза указательным пальцем подняла ее подбородок, закрывая рот.
— Ворона залетит, — прокомментировала она свой жест.
Игоряшка хлопнул дверью за ее спиной.
— Я увольняюсь! Слышишь, Игоряшка?! Папику передай!
Никто не проронил ни слова. Лиза неторопливо подошла к столу, достала свою сумку, помахала всем ручкой и вышла в коридор. Только тогда она услышала гомон голосов позади. Настя нагнала ее на выходе.
— Лиза! Подожди! Объясни, что это было?
Лиза повернулась и посмотрела в красное от напирающего любопытства лицо Насти.
— Ничего не было, если тебя это интересует. Игоряшка перешел грань, я вмазала ему тортом по морде лица. Вот и все. Хотя, нет, не все. Увольняюсь не из-за этого. Задолбало все, надоело. Пришла пора перемен…
Лиза продолжила свой путь, а Настя так и осталась стоять, с изумлением и восхищением глядя ей вслед.
— И я уволилась, теперь сижу в кафешке, пью кофе с чизкейком, — сообщила Лиза в трубку.
Катька долго молчала прежде, чем ответить:
— Ну ты даешь, подруга…
— Разве я была не права?
— Права, конечно, просто… я такого от тебя не ожидала.
— Знаешь, Катюшь, я сама от себя такого не ожидала. Вчера, когда Лешка ушел, во мне будто что-то переломилось. Я поняла, все, баста, это предел. Либо в петлю лезть, либо себя поменять, третьего не дано. Вспомни, еще с детдома меня все использовали, кто как хотел. То уборщица полы помыть за нее попросит за шоколадку, то воспиталка за малышней присмотреть. А мне их шоколадки даром не нужны были! Мне их самих жалко было! У бабу Поли ревматизм, ей лишний раз полы драить трудно, а у Ксюши жених побывочный, дальнобойщик. Пару свиданий пропустит — и прости прощай! А потом мои мужики… все использовали! Я для них и то, и это, и постелить помягче, и накормить получше, а они…
— Стоп! — прервала ее монолог Катька. — Дальше не продолжай, а то истерика начнется. Ты все сделала правильно, подруга. В кои-то веки меня послушалась. Я, между прочим, давно тебе говорила, что нужно быть жестче. Теперь у тебя все по-другому будет, новая жизнь начнется.
Лиза улыбнулась.
— Твои слова, да богу в уши.
— Не боись, он слышит, поверь. Из кафешки никуда не уходи, жди меня. Я сейчас приеду и тебя заберу, посидим у меня, выпьем, поболтаем. Жди!
Катька отключилась.
Лиза заказала еще кофе и достала из сумочки косметичку. После прихода в кафе она первым делом отправилась в туалет и привела себя в порядок — смыла потеки туши, размазанную помаду. От утреннего макияжа почти ничего не осталось. Но тогда еще бушевали эмоции и подкрашиваться заново не было сил. Теперь же, после разговора с Катькой, в душе царил покой. Лиза, не обращая внимания на других посетителей, разложила на столике содержимое косметички и занялась лицом. К приезду Катьки она должна выглядеть на все сто!
Лиза подготовилась к долгому ожиданию (от котеджного поселка, где жила Катька, до кафе путь неблизкий, да еще с учетом пробок), однако минут через двадцать Катька вихрем ворвалась в кафе. Размашистым шагом подошла к столику, бросила на стул сумку и жестом позвала официантку.
— Ты что, на вертолете прилетела? — удивилась Лиза.
Катька хихикнула.
— Когда ты звонила, я в салоне была, волосы делала. Глянь! — Катька повертелась на месте. — Ну?
— Что-то изменилось? — Лиза смотрела на подругу во все глаза, но, хоть убей, перемен не замечала.
— Ворона ты, — беззлобно огрызнулась Катька и плюхнулась на стул, попутно прикрикнув на проходящую мимо официантку: — Девушка, я меню просила полчаса назад! Можете поживее шевелиться, или мне через ваше начальство заказ сделать?!
Лизу всегда коробило от того, как Катька общается с людьми, которых считает ниже по статусу. Лиза заступалась за несправедливо обиженных, возмущалась, делала Катьке замечания. Но в этот раз она промолчала.
— Ты подстриглась? — в продолжение прерванного разговора спросила Лиза.
— Что? — отчитав в официантку, Катька ожидала от Лизы совсем других слов.
— Покрасилась? — продолжала угадывать Лиза.
Катька откинулась на спинку стула и с минуту буравила Лизу серьезным, пронзительным взглядом.
— Поехали, купим водки и будем пить, — заявила Катька. — Вставай!
В этот момент к столу подошла официантка.
— Прошу прощения за задержку, возьмите меню…
— Не возьмем, — ответила Катька. — Ваша лошадь тихо ходит. Перехотелось!
Официантка пожала плечами и ушла.
Катька ждала. Лиза молчала. Катька тяжело вздохнула.
— Что все-таки с твоими волосами? — Лизе, в принципе, это было совсем не интересно, но отчего-то очень хотелось получить ответ.
— Колорирование, — устало произнесла Катя. — Сделала фиолетовые пряди. Да и хай на них, поедем пить водку!
Лиза присмотрелась к подруге и теперь действительно увидела, что в ее прическе — длинном каре — перемешаны: темно-каштановые, вернее, темно-шоколадные и темно-фиолетовые пряди.
— Красиво…
Катя шла впереди, Лиза за ней. На пороге кафе Катя обернулась:
— Знаешь, подруга, я за тебя боюсь.
— Почему?
— Ты действительно стала другой, и я в этом тоже виновата.
— Но…
— Поехали, будем пить! — отрезала Катька и зашагала к машине.
В городе масса мест, где можно купить хорошую водку без опаски получить сомнительный продукт подвального разлива, однако Лиза настояла, чтобы Катька остановила машину возле того самого маленького магазинчика, где утром она покупала торт. Почему она так поступила? Лиза не знала. Непонятная, неудержимая сила тянула ее вернуться в этот магазин так сильно, будто от этого зависела ее судьба.
— Я подожду в машине, — сказала Катька.
Лиза не стала возражать.
Продавщица обрадовалась Лизе, как родной.
— Ой, здравствуйте! — воскликнула она, едва Лиза подошла к прилавку. — Как хорошо, что вы зашли!
— Что-то случилось? — спросила Лиза и оглянулась по сторонам в поисках пропойцы. — А где Тривольский?
— Надо же, вы его фамилию запомнили, — улыбнулась продавщица. — Только при Константине это не говорите, а то зазнается и будет пить за ваше здоровье неделю с утра до ночи. Вот возьмите!
