Лаура Дейв - Мое простое счастье
Именно это мне сейчас и нужно – сбежать от реальности, хотя бы на один вечер. И надо действовать, пока я не уснула прямо так, сидя на постели в своем волшебном платье…
Даже не помню, как я легла. Проснулась я в помятом платье и одной незастегнутой босоножке. Часы показывали двенадцать двадцать один ночи. С тем же успехом могло быть и четыре ноль-ноль: почти все уже закрыто или скоро закроется, в том числе ресторан и бар в моем любимом отеле на берегу моря. Но я все равно встала, подняла вторую босоножку и, не давая себе времени передумать, взяла ключи от машины и вышла из дома. Может, мне хотелось похвастаться Джордан, что я все-таки сделала что-то конструктивное. А может, Джордан была ни при чем и мной уже двигала некая неведомая сила.
Знаю одно: когда я оказалась в ресторане и увидела эти огромные, футов двенадцать высотой, окна, выходящие на пляж, океан и все остальное, мне было уже неважно, что свет погашен, в баре ни души, мебель с патио убрана на ночь, а музыка – The Fever Брюса Спрингстина, кажется, – играет еле слышно. Неважно даже, что внутри – никого, кроме кудрявого мужчины, который стоит за стойкой и вытирает ее полотенцем.
Другое дело, что я ожидала увидеть за стойкой не неизвестного кудрявого мужчину, а бармена Рэя. Мы с Ником давно знали Рэя и однажды, когда он решил сняться в какой-то комедии, даже помогали ему учить роль и готовиться к прослушиванию. Он-то, наверное, налил бы мне выпить, несмотря на поздний час.
Я подошла к незнакомому бармену и сказала:
– Вы не Рэй.
Прозвучало это, видимо, довольно жалобно, потому что он рассмеялся:
– Нет, кажется, не Рэй.
Бармен широко улыбнулся, и я почувствовала прилив благодарности за то, что первой его фразой не оказалась вполне ожидаемая: «Мы уже закрыты». Я взглянула на него повнимательнее – приятное лицо, широкий разрез глаз, волевой подбородок с ямочкой и светлой щетиной того же цвета, что и дурацкие кудряшки. На нем была зеленая куртка, идеально гармонирующая с цветом глаз – пожалуй, даже слишком идеально.
– То есть я опоздала и заказ сделать не могу?
– Официально или неофициально? – спросил он, последний раз проводя полотенцем по стойке.
– А за какой ответ я получу стакан бурбона? С щепоткой соли, если можно.
Он снова улыбнулся. Какая же обворожительная у него улыбка… возможно, слишком любезная, зато искренняя и смущенная. Не наигранная и от этого, пожалуй, еще более опасная.
Бармен повесил полотенце себе на плечо:
– Тоже люблю этот напиток.
Я покачала головой:
– Неправда. Никто его не любит.
Но тут он достал из-за стойки стакан, в котором еще осталось немного бурбона с нерастворившейся солью.
– Мой дядя любил бурбон с солью, и я тоже к нему привык. Можете попробовать, если хотите.
Я встала на цыпочки и перегнулась через стойку.
– У вас что, припасены напитки на любой вкус? Довольно хлопотливый способ заработать чаевые.
– Может, присядете? – Бармен указал на стоящий напротив него табурет.
– Думаете, стоит? – спросила я, как будто собиралась спорить, хотя уже с готовностью приняла приглашение. Пока я устраивалась, стараясь сесть как можно ближе к стойке, платье сильно задралось, обнажая ноги. Видимо, двигалась я немного неловко, потому что бармен удивленно посмотрел на меня и спросил:
– С вами все в порядке?
– Все отлично. – Я протянула ему руку – просто из вежливости. Ну, и чтобы получить свой бурбон. – Меня зовут Аннабель Адамс… Хотя все называют меня Энни.
Он хотел пожать мне руку, но тут послышались шаги, и мы оба обернулись: к нам направлялся Рэй, мой знакомый бармен. Он был в уличной одежде, на локте висела кожаная куртка.
– Гриффин, ну все, я пошел… – начал было Рэй, но тут заметил меня. – О, а мы знакомы. Саманта, если не ошибаюсь? Саманта в красивом платье.
– Почти, – ответила я.
– Рэй, это Энни Адамс, – сказал мужчина за стойкой – Гриффин, как выяснилось.
Рэй посмотрел сначала на него, потом на меня:
– По правде говоря, Энни Адамс в красивом платье, я уже закрыл бар на ночь, так что извините. Лавочка открывается завтра в четыре дня…
Я хотела встать, но Гриффин осторожно накрыл мою руку своей:
– Рэй, все в порядке. Энни – моя подруга. Я пригласил ее выпить чего-нибудь, пока я тут прибираюсь. Иди, я сам все закрою.
Рэй снова посмотрел на меня:
– Вы с Гриффом друзья?
Я улыбнулась «Гриффу», который уже наливал мне бурбон – двойную порцию с целой кучей соли.
– Конечно!
– Ну, тогда ладно. – Рэй накинул куртку на плечи и пошел к выходу. – До скорого!
Я посмотрела на Гриффина: он поднял свой стакан и наклонил его в мою сторону.
– Ну что, теперь вы рады, что я все-таки не Рэй?
– Очень, – ответила я и тоже наклонила свой стакан в его сторону.
Я сделала долгий, медленный глоток. Теплый бурбон обжег мне горло.
– Красивое платье, – сказал Гриффин. – Тут он прав.
– Не обманывайтесь, – отмахнулась я. – Это волшебное платье.
– Боюсь, не совсем понимаю.
– Что-то вроде миража, – объяснила я. – Но мне нечего было надеть, кроме этого платья и ядовито-розового кимоно, в которое я больше не влезаю… И, если честно, не уверена, что вообще когда-нибудь влезала.
Он засмеялся. Разве я сказала что-то смешное?.. Видимо, да. Гриффин обошел стойку и указал на соседний табурет:
– Можно? Так будет больше похоже на правду, что мы с вами знакомы.
– На случай, если Рэй вернется? – с улыбкой спросила я.
Он тоже улыбнулся, и ямочка у него на подбородке стала еще заметнее.
– Именно.
Я похлопала по соседнему табурету:
– Присаживайтесь.
Гриффин сел и повернулся ко мне лицом. Только тут я заметила, что ярко-зеленая куртка, которую он успел расстегнуть, это форменная куртка повара. На кармане белыми нитками было вышито: «Шеф-повар».
– Погодите-ка, вы что, шеф-повар?
Гриффин посмотрел на свою куртку и потянул за вышитую надпись на кармане.
– Разве? – шутливо спросил он, парадируя мой удивленный тон. – Ух ты… Видимо, шеф-повар, раз тут так написано.
– Извините… просто… вы стояли за стойкой, и я решила, что днем вы подрабатываете здесь барменом… ну, или скорее ночью… я думала, вы актер.
– Что же навело вас на такую мысль?
«Во-первых, ваши глаза», – хотелось мне ответить, но это прозвучало бы как грубая лесть, и я сказала:
– Видимо, у меня просто богатая фантазия.
Он улыбнулся:
– В последний раз я выходил на сцену в старшей школе, когда мы ставили «Пижамную игру»[4].
– Обожаю «Пижамную игру».
– Наша версия вам бы не понравилась, уж поверьте.
– А теперь вы работаете здесь поваром?
– Временно, по крайней мере. Постоянный шеф-повар, Лиза, ушла в декрет, и я ее замещаю. Раньше работал в ресторане той же компании в Беркширских холмах, милях в двадцати от Стокбриджа. Называется «Мейбеллинс».
