Защитить свою собственность (ЛП) - Синклер Шериз

— Да, ты съешь это, — твёрдый голос Нолана заглушил её протесты.

Проклятье. У нее снова пропал аппетит, но если она не будет есть, он останется недоволен ею.

— Было приятно познакомиться с вами, Бет, — Алисса бросила на Сэра кроткий тоскующий взгляд снизу вверх. — Мастер Нолан, увидимся завтра. — Когда она уходила, опустив голову, грациозная и прекрасная в своей позе покорности, каждый Дом в баре повернулся, провожая ее взглядом.

Со стоном отвращения Бет взяла сэндвич и хмуро уставилась на него. Поработать с физиотерапевтом было отличной идеей, но почему Алисса не парень? И почему хорошие мысли всегда приходят слишком поздно?

*****

Черт, как приятно вернуться домой. Нолан последовал за женой внутрь, вдыхая легкий аромат свечей с корицей, которые она любила зажигать. Как обычно, чистота была безупречной. И все благодаря его домработнице и собственным привычкам Бет к аккуратности.

Она остановилась в фойе.

— Мне что-нибудь приготовить? Или принести пиво?

— Нет, — он закрыл и запер дверь, включил охранную систему и положил руку ей на живот. Тот был скорее вогнутым, чем выпуклым, и его беспокойство всплыло на поверхность. Ему не следовало оставлять её. Чувство вины добавило резкости его и без того грубому голосу. — Чего я хочу, так это чтобы ты была в моих объятиях в нашей постели.

Он не осознавал, что она была напряжена, пока не увидел, как расслабились ее мышцы. Чёрт, истощение и боль вымотали его, но он слишком многое упускал. Проведённое порознь время усугубляло проблему, делая вещи неестественными. Делая её нерешительной. Но сейчас не время пытаться выяснить, что её беспокоит. Ему нужно быть осторожным и наблюдательным. Не полумёртвым.

Он наклонился подхватить ее на руки, и понял, что не сможет нести ее. Его плечо уже адски пульсировало. Блять. Раздраженно фыркнув, он обнял ее одной рукой и повел через весь дом в хозяйскую спальню.

Маленький ночник освещал приглушенно-золотистые стены и отбрасывал тень на трехъярусный потолок. Его ботинки глухо застучали по деревянному полу, и шум прекратился, когда он достиг восточного ковра в изножье кровати с балдахином королевских размеров. Искусно вырезанное изголовье кровати когда-то служило креплением для цепей, но когда начались проверки социальных служб, связанные с усыновлением, он перебазировал комнату-темницу вместе со всем видимым БДСМ-снаряжением в другое место.

Неважно. В любом случае сегодня вечером ему не нужны были наручники.

Прямо сейчас он нуждался в том, чтобы обнять свою женщину, чтобы восстановить связь между ними. Просто насладиться интимностью совместного сна. Черт, он скучал по ней.

Временами он удивлялся тому, как резко превратился из парня, который с удовольствием пробовал бесконечное множество женщин, в крепко женатого мужчину, который был по-настоящему счастлив только с одной.

С другой стороны, его единственной была Бет.

Глава 3

Следующим утром Нолан обнаружил, что он в постели один. Когда он сел, его затекшее плечо издало звук скрипучей двери. Подавив стон, он попробовал подвигаться, прислушиваясь, нет ли Бет.

В доме было тихо.

Потому что её не было дома.

Верно.

Прошлой ночью, когда прижималась к нему, она говорила о работе и упомянула, что в воскресенье рано утром у нее назначена встреча с новым клиентом. Будь он проклят, если не задремал, пока она говорила.

Он даже не слышал, как она ушла. Несмотря на боль в плече, он спал как убитый. Впервые со смерти старика он проспал всю ночь. Видимо, присутствие Бет в постели было необходимо его подсознанию.

Это явно было долгое лето. Он провёл рукой по лицу. Ради блага их обоих нужно сделать все, чтобы в будущем разлуки были как можно короче.

Подобрав с пола джинсы, Нолан направился на кухню. Ему лучше глотнуть кофе, или он покусает крольчонка, как только она вернётся домой в своём обычном весёлом настроении.

Произойдёт ли это? Вставив капсулу в кофеварку, он нахмурился. В «Царстве теней» ее радость от встречи с ним угасла еще до того, как они ушли. В постели ощущать её в своих руках было хорошо, но она всё равно была… подавлена. Связь между ними изменилась.

Из — за усталости и боли его способность читать ее мысли вчера была подорвана, и он поступил мудро, не торопя события. Но теперь он был дома и шел на поправку. Что бы ни мешало их отношениям, все наладится.

Он об этом позаботится.

*****

Грант МакКормик приоткрыл дверь спальни настолько, чтобы слышать, что происходит в доме. Он действительно был голоден, как и Коннор. Вчера они почти ничего не ели после того, как покинули приют. Если бы это казалось… безопасным, они могли бы пойти на кухню и позавтракать. В животе у него заурчало, как будто в знак согласия.

— …вывел в аут. — Из гостиной доносился звук работающего телевизора. Бейсбол. Его живот сжался. Маме не нравился спорт, но Джермейну нравился, значит он был здесь. Ему не нравилось видеть Гранта или Коннора на кухне. Он говорил, что они слишком много едят.

Присутствие Джермейна в доме это небезопасно.

Звон бокалов был еще одним тревожным знаком. Алкоголь. Они всегда выпивали, если смотрели спортивные передачи. Мама говорила, что с алкоголем легче смотреть глупые игры.

По коридору разнесся знакомый неприятный запах, похожий на запах свечей, только не такой, и он в отчаянии закрыл глаза. Грант знал, что означает этот запах.

В приюте она плакала и обещала, что больше не будет употреблять наркотики. Она поклялась. У него возникло странное ощущение в животе и груди, как будто его вот — вот вырвет… или он заплачет. Этим утром, когда она вытащила стеклянную трубку и зажигалку из шкафа, он хотел бросить эту трубку через комнату. Растоптать её и разбить на куски.

Нет, Мама. Нет.

Но она не стала его слушать. Он не смог её остановить. Папа смог бы. Она бы не принимала наркотики, если бы он был дома. Но папа ушел в армию и погиб как герой. Он никогда не вернётся домой. Рассердившись, Грант ударил кулаком по дверному косяку. Папа должен был остаться. Когда папа был здесь, Мама любила своих детей. Она обнимала и играла с ними, готовила. Она смеялась так, словно ей было весело. Сейчас её смех всегда был визгливым и безумным.

Потому что, когда она курила эту дрянь, она становилась другой… как монстр из мультика. Она злилась — пугающе злилась. Однажды, когда Коннор спросил об ужине, она закричала и запустила в него своей чашкой, которая разбилась об пол, рассыпая везде осколки.

Она обещала бросить наркотики.

Грант вздрогнул, когда она начала смеяться, звук был острее любого разбитого стекла. Джермейн что — то говорил, его слова смешивались друг с другом.

Грант беззвучно закрыл дверь.

Полусонный Коннор сжался в углу, ожидая, когда Грант решит, что делать.

— Мама ушла?

— Нет, — прошептал Грант. — И Джермейн тоже там.

Лоб Коннора сморщился.

— Они курят эту дрянь?

— Ага. — Никакого нам завтрака. Может он сможет проскользнуть в её спальню и стащить доллар из тайника? Она никогда не замечает, если они берут только одну бумажку. Они с Коннором могут вылезти в окно и купить еды на заправке дальше по улице.

Но она или Джермейн могли зайти в туалет и увидеть их. Если их поймают в спальне Мамы… это плохо.

Грант молча взял подушку и стащил одеяло с кровати.

Лицо Коннора стало расстроенным, но он вытащил чемодан из — под кровати. Прижимая к себе одеяло и подушку, он протиснулся за грудой чемоданов и ящиков для хранения вещей в узкое пространство у стены.

Когда Грант последовал за ним, он больно зацепился плечом за кровать. Что будет, если он продолжит расти? Если он больше не сможет здесь прятаться? Он задрожал, пока сворачивался возле Коннора и устраивался на подушке. В животе у него снова заурчало.