Ночь на троих (СИ) - Лав Кира

Эти шуточки… Ну, мне дико неловко, правда. У меня нет знакомых, кто шутил бы так спокойно на все эти пошлые темы, поэтому я таким юмором не балованная, конечно смущаюсь! Хотя и стараюсь перед ними держать лицо, типа все в порядке и я тут в теме.

А я вообще мимо нее!

Я настолько мимо этой темы, что не все шутки, наверное, даже понять могу. Потому что, ну… Ну ведь логично же, что человек без практики не может поддержать на сто процентов разговор, да?

Короче, план мой с треском провалился еще на первом этаже этого дома!

Я вышла из лифта, а Демьян уже стоял у него и с хитрой улыбкой ждал меня, словно у него был какой-то свой супер-скоростной лифт, который его прямо из квартиры к этой точке доставил. Потому что когда я забегала в лифт, Дема еще даже из квартиры не вышел, а в итоге стоит тут, улыбается…

Ну, естественно, побег не удался, и теперь я сижу на переднем сиденьи красивой черненькой машины и не знаю, как себя вести, куда деть руки, что говорить, в какую сторону смотреть и как попросить выключить дующий мне прямо в лицо кондиционер, потому что даже это кажется очень неловким сейчас.

Я пропищала ему адрес своего универа и больше не сказала и слова, потому что просто не знаю, о чем говорить.

О вынужденном соседстве? Ну странно. Не о погоде же, в конце концов!

— Скажи, соседка, во сколько тебя забрать? — начинает диалог сам Дема, словно прочитав мои мысли о неловкости.

— Да не стоит! Я доберусь сама, это правда несложно, — отмахиваюсь. Ну не готова я ко всему этому! Они напирают, как два бронепоезда (хихикаю, потому что и выглядят они как раз примерно так же), а я маленькая и щупленькая не могу им противостоять. И они просто сбивают меня с ног, тащат по рельсам, а я и сопротивляться не могу толком, и не то чтобы очень сильно удовольствие от этого получаю.

Пока самая главная эмоция, которая есть у меня — это неловкость. Она меня не покидает, она остается со мной круглые сутки, я не могу от нее избавиться.

Потому что даже когда я слышу, как в душе шумит вода, примерно представляю, что там может происходить и сразу краснею.

И… да. Я представляю парней голыми чисто в художественных интересах, не более!

— Я не спрашивал, как ты доберешься. Я спросил, во сколько тебя забрать, — настаивает он, хотя даже тон не повышает. Просто… говорит так, словно давно все решил, а мои слова для него — пустой звук.

— Я не домой после универа, мне нужно на студию, я буду там делать домашку и рисовать. Не знаю, во сколько освобожусь, поэтому, доберусь сама.

— Адрес студии, — говорит Дема. — А еще номер.

Он протягивает мне свой телефон, с уже открытым списком контактов, видимо, чтобы я записала свой номер телефона ему. Вот здравствуйте!

— Зачем тебе мой номер?

— Соседка, мы живем вместе, ты правда не подумала, что могут быть ситуации, когда нам нужно будет друг другу набрать?

Он иногда похож на противного учителя. Так и хочется фыркнуть назло ему и сделать что-то плохое. Потому что ну точно препод! Душнит точно как наш историк порой.

Но, приходится признаться, что он прав. Сохраняю номер, спрашиваю, как подписать, и закатываю глаза, когда он говорит “соседка”. Назло ему пишу “Соседка Кира”, чтобы хоть так напомнить о том, что у меня есть имя и да, я была бы не против хоть иногда его слышать в обращении.

Делаю дозвон себе, чтобы сохранить номер, потому что с незнакомых я беру крайне редко, но адрес студии так и не называю. Он забывает о нем в разговоре, а я просто не хочу его напрягать и заставлять за мной кататься.

Он останавливает у универа и я быстро сбегаю, снова, второй раз за утро, потому что от таких мужчин и правда надо бежать сломя голову, потому что нужна передышка, очень нужна!

И в универе.. Это неожиданно происходит, обычно на меня никто не обращает внимания. Не знаю, по какой причине, но для парней я обычно подруга, знакомая, девчонка, которая напишет конспекты или сделает чертеж, если самому лень, но не девушка, которую можно рассматривать как девушку, красивую и желанную.

Именно поэтому, когда на перерыве ко мне подходит парень из другого курса, на год старше, и приглашает прогуляться в парк вечером, я стою в ступоре и не знаю, что ему ответить.

— Прогуляться? Вдвоем? — спрашиваю его, вдруг понимая, что я совсем не умею реагировать на такие предложения.

— Ну да, — он посмеивается. Я, видимо выгляжу и правда очень глупо. — Поболтаем, зайдем куда-нибудь кофе выпить, познакомимся поближе. Ну, если ты не против, конечно.

А я против? Кажется, нет.

— Ну, можно, — пожимаю плечами, рассматриваю его. Он… не сильно выше меня, но не низкий. И телосложение неплохое, кажется, если не пытаться сравнить с моими сожителями. И вообще он, кажется, довольно неплохой парень.

— У тебя же нет парня?

— Нет, — качаю головой, а потом вспоминаю, что у меня, вообще-то, целых два, просто оба не мои, и черт знает вообще, какие у меня с ними отношения. Потому что голова кругом уже от их шуточек!

— Отлично, тогда в шесть? Куда за тобой зайти?

Называю ему адрес студии, потому что в шесть я точно буду там, и весь день хожу в приподнятом настроении.

Это нормально, что я за девятнадцать лет ни разу не была на свидании? Да?

Потому что времени не было! Да и не звал никто…

Миша напоминает еще дважды, что зайдет за мной в шесть, и из универа в студию я иду в мило приподнятом настроении.

Это мило! Такое внимание и все прочее… Да и сам Миша милый. Поднял мне настроение, я ему очень благодарна за это.

По пути звонит телефон, вижу на экране имя Демьяна, беру трубку.

— Слушаю.

— Адрес студии, соседка, — сразу переходит к сути, еще и говорит с таким… легким наездом, как будто я ему обещала сказать, а сама промолчала. Ну, так и было, конечно. Почти! Я ничего не обещала.

— Дем…

— Повторить? Адрес и время.

— Да чтоб тебя! — называю адрес, сдаюсь. Все равно ведь узнает. — Но если хочешь за мной заехать, то, часов в девять, наверное. В шесть я иду на свидание, потом вернусь сюда, заберу свои вещи и можно будет ехать.

— На свидание?

— На прогулку, да.

— Понял. Давай.

И он отключается! Ну, просто бросает трубку! Это что еще за новости такие, а? Что это значит? Как расценивать? Или он всегда так разговоры заканчивает?

Ох боже! Эти мужчины меня точно доведут до психушки. Причем все! Все и сразу. И буду я ходить улыбаться деревьям и разговаривать с букашками всякими, потому что крыша поедет.

Рисование спасает, оно на самом деле спасает всегда.

Я решаю забить на домашку сделаю завтра или дома ночью: сейчас хочу творить для души.

И снова отключаю мозг и рисую, воду простым карандашом по листу, вырисовывая линии и закрашивая тени, ухожу с головой в процесс, пачкаю пальцы, не дышу и одновременно дышу полной грудью.

А потом открываюсь, когда звонит телефон. Так неожиданно и резко, что я даже пугаюсь и подпрыгиваю на месте, хватая телефон с подоконника.

Миша. Пришлось дать ему свой номер сегодня, чтобы мы смогли встретиться.

— Алло?

— Ты передумала со мной встречаться? — посмеивается он. — Потому что я пятнадцать минут уже стою по нужному адресу, а тебя все еще нет.

— Черт! — бросаю взгляд на часы. Пятнадцать минут седьмого. — Прости, я совсем зарисовалась. Сейчас, пять минут.

Поворачиваюсь обратно к рисунку, и…

Ой.

А я нарисовала Данияра. Причем на ринге, хотя я и плохо представляю как там все правильно выглядит. Но он лежит в одних спортивных шортах и перчатках (у них же есть перчатки?), глаза закрыты, по виску и из губы стекает кровь.

Меня снова передергивает от мысли, как сильно ему досталось, и я вешаю этот рисунок рядом с тем красивым торсом, который оказался совокупностью из обоих мужчин.

Оставляю вещи для учебы тут, вытираю руки, хватаю сумочку, поправляю растрепавшийся пучок и выбегаю на улицу.

Миша стоит ждет, на его губах милая улыбка, а в руках — небольшая милая игрушка. Это так здорово! Я улыбаюсь ему в ответ, машу рукой, пробегаю мимо припаркованных тут машин, а потом замираю, когда в спину летит грубоватое: