Его наглый друг (СИ) - Лоран Оливия

Он всерьез рассчитывает, что я к нему подойду?

Извиняюсь перед Леной и прячусь в подсобке, надеясь, что ему надоест меня долго ждать и он вскоре уедет.

Не знаю, сколько проходит времени — час, а может больше, но когда выхожу, на прежнем месте его уже нет.

Быстро вызываю такси до общежития и, когда приходит уведомления, что машина прибыла, лечу на выход.

Спокойно выдыхаю лишь под конец пути.

И почему я думала, что он будет меня преследовать? Наверняка заявился, только чтобы в очередной раз потрепать мне нервы. Что-то мне подсказывает, что Макс слишком гордый и самолюбивый, чтобы кого-то ждать.

Мне же лучше.

Но пока иду от машины до корпуса общежития, все равно оглядываюсь по сторонам.

Практически около входа мое сердце, наконец, успокаивается, и я облегчено выдыхаю, как вдруг меня кто-то перехватывает за талию со спины.

Не успеваю вскрикнуть и уже оказываюсь развернутой лицом к лицу с Максом.

— Отпусти! — шиплю, но его рук на теле уже не ощущаю. — Ты что творишь⁈ Зачем ходишь за мной?

Он с прищуром смотрит на меня и не спешит с ответом. Вместо этого выдвигает абсурдное предложение:

— Погуляем по городу?

Сказать, что я шокирована его самоуверенностью… Да я сейчас в панике!

— Нет! — выпаливаю в ужасе. — Ты же не потащишь меня силой? Здесь есть камеры, — предупреждаю его.

Если бы на нас сейчас кто-нибудь посмотрел со стороны, решил бы, что я устраиваю истерику парню, которому абсолютно плевать на мои жалкие трепыхания.

Он спокоен как удав. Удав, который с легкость может проглотить свою добычу, не прикладывая к этому никаких сил.

— Есть разговор. Лучше соглашайся. По-хорошему…

6

Насколько хреновым я буду другом, если опережу Лёху?

Макс

Развалившись на диване, отслеживаю взглядом приближение друга. Довольный, засранец. В гордом одиночестве шагает в мою сторону и падает рядом, окидывая взглядом террасу, на которой собирается народ.

— Снова один? — толкаю я с видимым спокойствием. На деле же… ощущаю некое разочарование.

Хочу снова увидеть Русалку.

Зачем? Сам, блядь, не знаю. Позлить? Вывести на эмоции? Или посмотреть, как изменится ее поведение?

Догадываюсь ведь, что наверняка продолжит и дальше строить из себя недотрогу, заливать моему другу несусветную хрень про светлые чувства и прочий бред.

И это дико раздражает.

А когда понимаю, что меня это вообще не касается и не должно хоть как-то волновать, так начинаю злиться уже на себя.

Но тем не менее… седьмой день подряд Лёха заваливается ко мне домой один.

Да, блядь. Я какого-то хера считаю дни.

Вероятность того, что она рассказала ему о нашей с ней стычке в спальне, сводится к нулю. Я бы уже был в курсе. Но Лёха молчит, а значит — ничего не знает.

Зачем поперся к ней тогда в комнату?

Для меня самого это до сих пор остается гребенной загадкой.

Но стоило ему оставить ее там одну, спуститься к нам и вывалить свое «не в этот раз», меня снова накрыло необъяснимой злостью. Какая-то маниакальная потребность разоблачить лживую девчонку.

То, что она «не такая», как выразился мой друг, я даже и близко не приму на веру. Очередная телка, поверившая в себя и решившая прикинуться монашкой, дабы пригреть себе место в обеспеченной семье.

Собственно, все из рассказов друга. А личный опыт и собственные познания позволяют сделать определенные выводы.

Но думать о том, что она находится в одной из комнат на втором этаже моего дома, лежит в кровати одна… я уже не мог.

Ринулся наверх без четкого плана, не собирался даже прикасаться к ней.

Но, блядь…

Стоило увидеть ее перепуганные глаза на пол-лица, распахнутые в натуральном шоке пухлые губы, меня окатило горячей волной. А следом накрыло ледяной…

Актриса, мать ее…

— Да у Линки запара на работе, — рывком выдергивает из воспоминаний Лёха. Стоит признать — приятных… — Другая певичка захворала, приходится одной вывозить, каждый день там надрывается.

— Певичка?

— Ну, она ж у меня поет в ресторане. В этом блатном «Кристалл».

— Охренеть… Русалка все же…

Тянусь за стаканом крепленного, но в последний момент меняю траекторию движения и хватаю пачку сигарет.

«Кристалл». Минут двадцать езды от дома.

Почему я уделяю внимание этому факту — судить не берусь. Залетная мысль. Откидываю.

— Но зато я хоть оторвусь напоследок, — продолжает Лёха. — Камилка, кстати, тут?

— Не надоело? Может переключишься уже?

— Да не… Кама горячая, да и нахрена распыляться, больше вероятности, что болтать начнут. С Линкой все-таки по серьезке.

Скриплю зубами. Раздражает его зацикленность на этой девчонке.

— Я про Алину. Не надоела китайская кухня на ушах?

Лёха начинает бычиться.

— Да че ты заладил, а? Говорю тебе, целка она. Хрен его, может тоже какие страхи там, как и с водой типа. Ниче, скоро раскручу и можно будет уже завязать с Камой. Так она тут?

— Не видел, — поднимаясь с дивана, отвечаю ему и иду на террасу.

Лёха встает следом, и уже вместе с ним дымим на улице, окидывая взглядом толпу людей у бассейна.

— А ты че такой скисший? — лыбится друг. — Телки сегодня второсортные?

— За тебя, блядь, переживаю. Мы, можно сказать, с молоком впитали блядство и разврат. А тебя клинит конкретно.

— Ой, бля… — кривит рожу. — Давай еще о наших предках поговорим. Че там, кстати, у твоих? Все также?

Невольно усмехаюсь, вспоминая свою шизанутую семейку.

— Круче. Отец пытался и меня втянуть в их с матерью притон. А как слился, они и прислугу сменили. Теперь и их пялят.

— Фу, бля. Жескач. У меня хоть только отец подобной херней страдает, мать ни сном ни духом. После последней своей блядки, боится шаг влево сделать — придушит.

«Кристалл» — снова вспарывает мозг.

Да что за херня, блядь?

А спустя минут десять я сижу в такси, убеждая себя, что действую чисто с благими намерениями. Так сказать, друга спасаю. Альтруист на минималках. Аж самому, сука, смешно.

Однако стоит заметить ее при полном параде, упакованную в утягивающее черное платье до середины колена, я пропускаю не хилый удар под дых.

Красивая, сучка.

Собственно, это я и в первую нашу встречу увидел. На зрение и вкус никогда не жаловался.

Но сейчас, когда она так искренне улыбается собравшимся в зале, скользит рассеянным взглядом своих аквамариновых глаз, меня, порядком прибитого, пригвождает к полу.

Заставляю себя двигаться и занимаю крайний столик у выхода, вперившись взглядом в объект, из-за которого я тут и нахожусь.

Что собираюсь делать? В душе не… не знаю.

Четких инструкций себе не выписывал. А довериться инстинктам, как показывает практика — опасно. По крайней мере с ней.

И все бы ничего, я даже успел перевести дух и немного расслабиться, как вдруг она начинает петь.

Я не знаю этой песни, не слышал ни разу. Какая-то заурядная попса. Но в ее исполнении… Это что-то фантастическое.

У Русалки не только ангельская внешность, но и охренительно проникновенный голос.

Меня буквально пробрало до глубины нутра, задело одеревеневшие струны, которые теперь вибрируют в неком напряжении. Но это не какая-то крышесносная симфония, скорее походит на похоронный марш для моей чертовой души.

Глушу приходы, заливаясь высокоградусным аперитивом, что подоспел как раз вовремя. На горячее хочу ее.

По шкале от одного до десяти, насколько хреновым я буду другом, если опережу Лёху? Мы не раз меняли девчонок, да и вместе раскладывали не одну.

Правда, Русалку я между нами даже мысленно не могу представить. Хочу себе и только.

Почему вдруг ни с хера именно ее Лёха окрестил в будущие жены? Цепляет, не отрицаю. Но это лишь до тех пор, пока девчонка не проявит свою сучность. А она есть в каждой.

И я абсолютно нормально к этому отношусь. Больше раздражают как раз такие, что примеряют нимб, воображая себя святошами.