Любимая для спонсора (СИ) - Ривера Полина
В квартире пахнет куриным бульоном. Это что-то новенькое… Стаскиваю ботинки и выставляю вперед руки, касаясь стен. Иду в кухню – на вкусный аромат.
– Миша, сюда кто-то приходил? – спрашиваю, застыв посередине кухни.
– Нет, Люб. Я сварил курицу. Кстати, я умею готовить. И суп могу, и борщ. И даже котлеты. Приходилось в… Неважно, – замолкает, не желая делиться.
– Миш, я хотела поговорить.
Не вижу его, но чувствую исходящее о него тепло. Он стоит совсем рядом, в нескольких шагах от меня.
– Слушаю.
У меня мурашки по телу бегут от его хрипловатого шепота… Да что ж такое… И щеки вспыхивают, как у неумышленной девчонки. Наверное, все дело в слепоте? Я не вижу его недостатков. Рисую в голове его образ, разительно отличающийся от реальности. Может, у него прыщи или шрамы? Нет, черт… Нет у Филинова никаких шрамов. И кожа у него гладкая на ощупь. Я помню, как он выглядит, хоть и не старалась запомнить его лицо. Высоченный, широкоплечий, суровый.
– Я хотела извиниться, Миш. Я…
– Люб, может…
– Погоди, не перебивай меня. Я была неправа. И не имела права высказываться о тебе так пренебрежительно. Ты единственный, кто мне помогает. Мне очень тяжело находиться в таком состоянии. Очень…
– Люб, поцелуй меня.
– Что?
– Ты же хочешь извиниться? Поцелуй, и я все забуду.
Он подходит ближе. Сжимает ладони на моих плечах, заставляя поежиться. Я вскидываю руки и касаюсь его лица… Изучаю.
– Я бы хотела сначала познакомиться.
– Трогай, мне не жалко, – сглатывает она. Чувствую, как сильно бьется в его груди сердце. И по крепким мышцам прокатывается мелкая дрожь.
Мои пальцы порхают на его лице – мужественном в прямом смысле этого слова. У него широкий с горбинкой нос, полные губы, гладкая, ухоженная кожа. Аккуратная щетина на подбородке и скулах. И пахнет от него всегда хорошо, мне нравится. Боже, неужели это я говорю? Как же страшно. Мне до ужаса страшно открывать сердце.
Миша притягивает меня к груди и целует первым. Торопливо, словно боится, что я убегу или передумаю. Сжимает мои ягодицы, гладит спину… Я прекрасно понимаю, чем все это закончится. Потому отрываюсь и, захлёбываясь горячим воздухом, шепчу:
– Ты не забыл купить презервативы?
Глава 9.
Глава 9.
Люба.
Михаил подхватывает меня на руки и куда-то уносит. Наверное, в спальню? Беспомощно жмусь к его широкой груди, чувствуя, как она тяжело вздымается. Через мгновение спины касается прохладный хлопок простыней. А слуха – его хриплый шепот:
– Забыл? Я весь день только о них и думал, Любаш. Боже, какая ты ароматная… Что они там с тобой делали?
Ни черта не вижу… Как бы я хотела увидеть сейчас его лицо… Может, тогда бы страх испарился? На моих глазах будто висит повязка – неизвестность интригует, предвкушение будоражит…
– Они… Массажировали, втирали в кожу всякое… разное…
– Сейчас буду пробовать.
Миша стаскивает с меня штаны вместе с трусиками, тянет за край водолазку, снимая и ее тоже. Слышу, как лязгает металлическая бляшка его ремня, шелестит фольга презерватива. Он разделся меньше, чем за десять секунд! Откуда такая сноровка, неужели служил в армии? Я многое хочу спросить, но не сейчас… Сейчас во мне разгорается пожар. Кожа покалывает, дыхание сбивается. Наверное, я снова пунцовая, как майская роза? Ничего не могу в себе держать.
– Не бойся, Люб. Не обижу.
Вздрагиваю от его голоса. Он словно царапает нутро, как кора старого раскидистого дуба. Хочется поежиться.
Сглатываю и касаюсь его плеч. Поглаживаю кожу и ищу губы. Он единственный, кто мне помог… Права Санька – не должна я капризничать. Побаиваюсь его, не очень-то доверяю, да и, что греха таить – не понимаю мотивов, но… Я точно знаю, что не обидит. Чувствую сердцем.
– Люба, какая ты… Наверное, хорошо, что ты не видишь моей рожи, – хмыкает он. – Прости. Я не это имел в виду. Просто у меня вид такой. В общем, как у голодного обезумевшего… идиота. Господи, ну какие они…
Миша почти рычит. Втягивает мои соски в рот, посасывает их и спускается поцелуями ниже… Обводит языком ямку вокруг пупка. Еще ниже…
– Миш, не надо… Я…
– Чего ты испугалась, Люб?
Чувствую, как его горячие губы касаются моих бедер. Оставляют на коже влажные дорожки, а потом накрывают мою увлажнившуюся сердцевину… Никогда бы не подумала, что Филин когда-нибудь снизойдет до таких ласк. Да и что я про него знаю? Ничего! Я вообще ничего не знаю об отношениях… Ну кто у меня был – недотепа Олежек?
– Миш, пожалуйста…
Сама не знаю, о чем прошу? Остановиться или продолжить? Он сжимает своими большущими ладонями мои ягодицы и ласкает, ласкает… Кружит кончиком языка по моим оголенным нервам, заставляя мышцы живота конвульсивно сжаться. Я мокрая как мышь… Собираю простыню в кулаки и подкидываю бедра навстречу его губам. Прячу в груди стон, но он предательски вырывается, словно вспарывая притаившуюся в спальне тишину…
Невыносимо. Меня выгибает. В бараний рог скручивает от желания… Не понимаю, разве так можно? Комната наполняется шорохами. Моими жалкими всхлипываниями, стонами, задушенной мольбой… Я беспомощная из-за слепоты, а сейчас совершенно растерзанная…
Распадаюсь на части, не в силах справиться с обрушившимся оргазмом. Кричу, как ненормальная, но Миша заглушает мой стон поцелуем. Входит в меня на всю длину и что есть силы толкается.
Уже ничего не говорит, сосредоточившись на ощущениях… Кровать тоскливо скрипит под нами, когда Филин присваивает меня. Клеймит поцелуями, сжимает в тисках ладоней. А потом морок испаряется, и возвращается стыд. Я замираю, прикрывшись простыней до самой шеи. Низ живота ноет, ноги дрожат, а кожа печет от его поцелуев и укусов.
– Что с тобой, Люб? Хорошо же все было? – нависает надо мной Михаил.
– Но так не должно быть… И мне ужасно непривычно и стыдно. Тебе меня не понять.
– Не понять, ты права. Почему бы не отпустить все, а? Ты привыкла все контролировать, Люб. У тебя все по полочкам. По расписанию обед и секс тоже. Так, да? Я не ошибся? И свадьба, наверное, будет с правильным человеком? Таким, как твой Олежек – интеллигентным и умным. Не тупоголовым козлом вроде меня.
– Я же извинилась… Миш, просто… Ненормально все это, вот так…
– А как нормально? Лежать как бревно и смотреть в потолок? Прости...
Слышу, как он одевается. Бросает мою одежду на кровать. Подходит к окну. Наверное, смотрит в него, наслаждаясь видом ночного Невского.
– Просто я вбила себе в голову, что удовольствие возможно только с любимым мужчиной, не с…
– Да, а я твой спонсор. Но я, в отличие от твоего бывшего, стараюсь поступать с тобой честно.
– Ладно…
– Странная ты, Любовь.
– Уж какая есть… Я вообще не понимаю твоих мотивов. По мне, так ты извращенец.
– Тебе меня не удивить. Можешь что угодно говорить, я тебя не отпущу. Кстати, я поручил Аринке разузнать о лучших клиниках Европы.
– Это же баснословные цены! Я вовек не расплачусь с тобой.
– Иди в душ и пойдем есть мою вареную курицу.
Михаил уходит, оставляя меня одну. Телефон вибрирует, оповещая о входящем письме. Включаю синхронизатор и слушаю сообщение от моего давнего спонсора – он помогал моим девчонкам выступить на чемпионате Европы три года назад. Странно, от кого он узнал обо мне?
«– Любовь Викторовна, руководство фонда готово помочь вам с операцией. Федор Николаевич с теплом вспоминает о вашем сотрудничестве и хочет встретиться для обсуждения деталей. В Санкт-Петербурге он будет послезавтра».
Вот так просто? И не надо ни с кем спать? Не надо быть содержанкой целый год и ублажать какого-то… мужлана? Сглатываю и прячу телефон под подушку. Как сказать об этом Мише? Признаться, что я ухожу? Сначала встречусь с Федором…
