Пенелопа Дуглас - До тебя
– Я не могу сейчас говорить.
– Отлично, – резко ответил он. – Тогда пошел ты! – И нажал отбой.
Твою мать!
Я сжал телефон в руке, и мне хотелось, чтобы он рассыпался в прах.
Покачав головой, Мэдок накрыл верстак тряпьем и вышел из гаража.
– Черт, – прошипел я, набирая номер Джекса.
Мой брат – единственный человек, ради которого я должен был держаться. Он нуждался во мне. Два года назад, после того как я сделал ноги из отцовского дома, я заявил в полицию о жестоком обращении. Не со мной, с братом. Джекса тогда забрали у отца и отдали в приемную семью – его родная мать так и не нашлась.
Все, что у него было, – это я.
– Прости, – выпалил я, не дожидаясь, пока он скажет: «Алло». – Я слушаю. Что случилось?
– Заберешь меня?
Да, отличная идея – без свечей зажигания. Но Мэдок, возможно, еще не успел укатить.
– Где ты? – спросил я.
– В больнице.
Глава 3
– Простите, чем я могу вам помочь? – окликнула меня медсестра, когда я ворвался в двери больницы. Я знал, что должен сначала отметиться у нее, но пусть лучше засунет свою папку себе в задницу. Мне нужно найти брата.
У меня вспотели ладони, я понятия не имел, что случилось. Джекс повесил трубку сразу после того, как сообщил, где его искать.
Однажды я уже оставил его одного – когда ему было очень плохо. Это больше не повторится.
– Придержи коней, приятель, – раздался голос Мэдока. – Мы найдем его куда быстрее, если спросим, где он.
А я даже не заметил, что друг вошел в больницу вместе со мной.
Подошвы моих ботинок скрипели по линолеуму, пока я метался по коридорам, отодвигая занавески одну за другой. Наконец я увидел брата.
Джекс сидел на койке, свесив свои длинные ноги и держась рукой за лоб. Я схватил его за собранные в хвост волосы и запрокинул голову назад, чтобы посмотреть, что у него с лицом.
– Ай, черт! – крякнул он.
Похоже, я был недостаточно нежен.
Он щурился на свет флуоресцентных ламп, пока я разглядывал его зашитую бровь.
– Мистер Трент! – послышался у меня за спиной сердитый женский голос. Я не знал, к кому из нас обращаются – ко мне или к Джексу, ведь мы оба носили отцовскую фамилию.
– Что случилось? – Вопрос адресовался не Джексу. За него было с кого спросить.
Мой брат – еще ребенок. Неважно, что нас разделяет всего год с небольшим, он все равно младший.
И его жизнь полна дерьма.
Его мать-индианка была несовершеннолетней, когда забеременела им. От отца Джекс унаследовал лазурно-голубые глаза, остальное досталось ему от матери.
Его иссиня-черные, доходившие почти до середины спины волосы казались светлее. Несколько прядей были заплетены в косички, и вся эта масса собрана сзади в хвост. Его кожа была на пару тонов смуглее моей, но все затмевала его ослепительная улыбка.
Женщина за моей спиной кашлянула и сухо ответила:
– Мы не знаем, что с ним случилось. Он нам не говорит.
Я стоял перед Джексом, не поворачиваясь к ней. Она, возможно, была врачом или социальным работником. Или из полиции. Какая разница. Они все смотрели на меня одинаково. Так, будто меня надо хорошенько выпороть или что-то в этом духе.
– Я несколько часов пытался до тебя дозвониться, – прошептал Джекс, и я с шумом втянул воздух, заметив, что и губа у него распухла. Взгляд у него был умоляющий. – Надеялся, что ты приедешь до того, как доктора свяжутся с ними.
И тогда я понял, что эта женщина – из социальной службы, и почувствовал себя последним мудаком. Он нуждался во мне сегодня, а я опять облажался.
Я стоял, заслоняя его собой, а может, это Джекс пытался спрятаться от нее за мной. Не знаю.
Ясно было лишь одно: Джекс не хотел идти с ней. Ком в моем горле вырос до таких размеров, что мне захотелось на ком-нибудь отыграться.
Тэйт.
Я всегда выбирал ее своей жертвой, но и все мои хорошие воспоминания были связаны с ней.
У меня перед глазами возникло то единственное место, куда еще не проникли ненависть и отчаяние.
Наше дерево. Мое и Тэйт.
Я подумал, а есть ли у Джекса такое место, где он может чувствовать себя в безопасности, где ему тепло и спокойно.
Сомневаюсь.
Было ли у него такое место в прошлом? Будет ли когда-нибудь?
Я мог только догадываться, какую жизнь довелось прожить моему брату. Конечно, я успел уловить ее вкус тем летом, когда мне было четырнадцать, но, в отличие от меня, Джекс терпел это дерьмо всегда. Не говоря уже о том, сколько приемных семей он сменил за последние годы. Он смотрел на меня так, словно я был для него центром Вселенной, а у меня не находилось ответов. Я был бессилен. Не мог его защитить.
– Это дело рук мистера Донована? – спросила женщина, обращаясь к Джексу. Она говорила о его приемном отце, Винсе.
Брат посмотрел на меня, прежде чем ответить. Он знал, что я пойму, если он соврет.
– Нет, – сказал он.
Мои мышцы буквально взорвались.
Он лжет.
Джекс солгал не для того, чтобы выгородить Винса передо мной. Он знал, что я его насквозь вижу. Перед тем, как солгать, он всегда выжидал и пристально на меня смотрел. Я сразу все понимал.
Нет, он пытался обмануть не меня. Он обманывал ее.
Мы с Джексом привыкли сами сводить счеты.
– Ладно, – отрезала дама с папкой-планшетом, и я наконец повернулся в ее сторону, – позвольте мне упростить вам задачу. Мы будем считать, что это сделал он, и сегодня переведем вас в приют, где вы останетесь до тех пор, пока мы не подберем вам другую семью.
Нет. Я закрыл глаза.
– Уроды, – выдавил я, у меня свело живот, но я пытался держать эмоции под контролем ради Джекса.
Всю свою жизнь брат спал в чужих кроватях и жил с людьми, которым был не нужен. Наш отец таскал его с собой из одной дыры в другую и оставлял в жутких местах.
С меня хватит. Джекс и я должны быть вместе. Вместе мы сильнее. Рано или поздно те крупицы невинности, которые ему удалось сохранить, исчезнут, и его сердце зачерствеет – так сильно, что в нем едва ли сможет вырасти что-то хорошее.
Он станет таким же, как и я. Мне хотелось заорать в лицо этим людям, что я могу дать брату больше любви, чем кто-либо еще. Детям требуется не только еда и крыша над головой. Им необходимо чувствовать себя в безопасности, знать, что они кому-то нужны. Они должны кому-то доверять.
Винс не отнял все это у моего брата, прежде всего потому, что Джекс никогда на него и не рассчитывал. Но из-за Винса Джекс вынужден будет вернуться в приют. Из-за Винса я опять оказался в такой ситуации, которая напомнила мне, что я не могу помочь своему брату. Не могу защитить его.
А я, черт возьми, ненавидел это чувство.
Достав пачку смятых наличных из кармана, я притянул брата к себе и, обняв, впихнул деньги ему в руку. Не глядя на него, я развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты.
