Сильвейн Рейнард - Искупление Габриеля
– От мыслей о лекции. Подразни меня своим голым телом. Оно прекрасно отвлекает.
– А если я еще не созрел до постели?
– В таком случае я лягу одна и буду отвлекаться, как умею.
Джулия встала, потянулась, искоса поглядывая на мужа.
В ту же секунду Габриель подхватил ее на руки и взбежал по ступенькам на второй этаж.
Глава третья
– С такой трактовкой нельзя выступать перед специалистами. – Габриель расхаживал по кабинету, сжимая в руке текст лекции Джулии.
– Почему нельзя? – испуганно спросила она, отрываясь от ноутбука.
– Потому что это неверный ход. – Габриель бросил листы на письменный стол, затем снял очки и швырнул их поверх бумаг. – Святой Франциск приходит за душой Гвидо да Монтефельтро после того, как тот умирает. Мы с тобой это обсуждали, и ты согласилась.
Джулия скрестила руки на груди. Это была ее обычная защитная поза.
– Я изменила свое мнение.
– Но такая интерпретация – единственная, в которой есть здравый смысл!
Джулия сглотнула и покачала головой.
Габриель возобновил свои хождения взад-вперед.
– Мы с тобой обсуждали это еще в Белизе. Потом, когда мы временно расстались, я послал тебе иллюстрацию. Черт побери, неужели ты собираешься встать перед уважаемой аудиторией и заявить, что такого никогда не было?!
– Если бы ты прочитал мои сноски…
Габриель замер и посмотрел на свою упрямую жену:
– Я их прочитал. Ни один из упомянутых тобой авторов не позволяет себе заходить так далеко, как ты. А ты всего-навсего предаешься умозрительным рассуждениям.
– Всего-навсего? – Она оттолкнулась от стола, скрипнув колесиками кресла. – Я нашла несколько достоверных источников. Их точка зрения во многом совпадает с моей. Профессору Маринелли понравился мой текст.
– Она слишком снисходительно к тебе относится.
– Слишком снисходительно? – переспросила Джулия, от неожиданности открыв рот. – Уж не думаешь ли ты, что и профессор Пиктон пригласила меня на конференцию всего-навсего из вежливости?
Лицо Габриеля смягчилось.
– Разумеется, я так не думаю. Она тебя высоко ценит. Но я не хочу, чтобы ты портила впечатление о себе, выступая перед маститыми учеными со своей наивной концепцией. Если бы ты внимательно прочитала мою книгу…
– Я прочитала вашу книгу, профессор Эмерсон. Ты лишь вскользь упоминаешь текст, который я анализирую. И ты наивнопринимаешь стандартную версию истолкования, даже не задумавшись. А стоило бы.
Габриель сощурился.
– Я принимаю версию, в которой нахожу смысл, – ледяным тоном произнес он. – Наивно принимать что-либо – такое мне вообще не свойственно.
Джулия встала, шумно засопев от досады и отчаяния:
– Ты что же, вообще не оставляешь за мной права на собственные идеи? Или, по-твоему, я должна повторять чужие мнения, поскольку их высказывали столпы, а я всего-навсего заурядная аспирантка?
– Я такого не говорил, – багровея, возразил Габриель. – Хочу тебе напомнить: когда-то и я был аспирантом. Но теперь я пребываю в ином качестве, и мой опыт мог бы тебе пригодиться.
– Знакомая песня! – Джулия сердито взмахнула руками и вышла из кабинета.
Габриель двинулся следом:
– Как прикажешь понимать твои слова? Что значит «знакомая песня»?
– Тебе не нравится, что о наших научных разногласиях узнают другие, – не оборачиваясь, ответила Джулия.
– Чепуха!
– Ах, чепуха? – Джулия резко повернулась к мужу. – Тогда почему ты требуешь изменить текст моей лекции, чтобы он совпадал с идеями твоей книги?
– Этого я от тебя не требую, – сказал Габриель, беря ее за руку. – Я пытаюсь тебе помочь, чтобы ты не выставила себя в дурацком…
– Что ты сказал? – Джулия сбросила его руку.
– Ничего. – Габриель закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Это позволило ему продолжать разговор в более спокойном тоне. – Если начать прямо сейчас, ты успеешь до конференции переработать свою лекцию. Я помогу.
– Мне не нужна твоя помощь. И смысловую линию лекции я тоже не собираюсь менять. Тем более что ее фрагменты уже размещены на сайте конференции.
– Я позвоню Кэтрин, – ободряюще улыбаясь, пообещал Габриель. – Она поймет.
– Ты не будешь ей звонить. Я ничего не собираюсь менять.
Габриель стоял с плотно сжатыми губами.
– Сейчас не время упрямиться.
– Нет, время. Это моя работа! Моя лекция!
– Джулианна, послушай…
– Ты беспокоишься, что я выставлю себя в дурацком свете. И тебе придется за меня краснеть.
– Я такого не говорил.
По глазам Джулии чувствовалось, что ее обидели, если не сказать – предали.
– Ты это только что сказал. – Джулия прошла в спальню и попыталась закрыть дверь, но Габриель вцепился в дверную ручку:
– Что ты задумала?
– Пытаюсь избавиться от твоего присутствия.
– Джулианна, постой. – Габриель беспомощно озирался по сторонам. – Мы ведь можем спокойно поговорить об этом.
– Нет, не можем, – возразила она, ткнув его пальцем в грудь. – Я уже не твоя аспирантка. Мне позволено иметь собственные идеи.
– Ты полностью переиначиваешь мои слова. – (Джулия молча пошла в ванную.) – Джулианна, постой, черт тебя побери! – рявкнул Габриель, оставаясь в дверях.
– Не ори на меня!
Габриель поднял руки, показывая свою готовность к капитуляции, но внутри его продолжали бушевать эмоции, и он снова сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
– Прости меня. Давай сядем и поговорим.
– Сейчас я не могу с тобой разговаривать. Боюсь наговорить того, о чем потом пожалею. Да и тебе нужно успокоиться.
– Куда ты?
– В ванную. Я запру дверь и до конца дня прошу меня не беспокоить. Иначе я поеду к отцу.
Габриель поморщился. В последний раз Джулия останавливалась у отца года полтора назад, еще до их женитьбы.
– И как ты туда доберешься?
– Не волнуйся, без машины тебя не оставлю. Возьму такси.
– В этом городишке нет такси. Тебе придется вызывать машину из Санбери.
Джулия сердито посмотрела на него:
– Знаю, Габриель. Ты не забыл, что я когда-то жила здесь? Должно быть, ты всерьез считаешь меня идиоткой.
Зайдя в ванную, она не только закрыла дверь, но и щелкнула замком. Габриель отчетливо слышал этот щелчок. Выждав немного, он постучал в дверь:
