Маша Королева - Жиголо, или 100 мужчин для безупречной блондинки
Карина взяла ее за руку. Зоя, как в глубоком гипнозе, последовала за ней.
Зое никогда не нравился секс. Может быть, ей просто не везло с мужчинами. Ее супруг, похоже, даже не подозревал о том, что женщины тоже кончают.
Их «ночные свидания» были однообразными. Нельзя сказать, чтобы ей было противно. Она мужа любила, и ей было несложно полежать несколько минут, вслушиваясь в его напряженное пыхтение. Потом он всегда спрашивал – ну как, малыш, тебе понравилось? А она говорила – очень! И целовала его в вялые губы.
Но секс с Кариной – это было так непохоже на супружеские пятиминутки. Сначала Зоя стеснялась, но Карина заставила ее закрыть глаза и расслабиться.
– Я просто сделаю тебе массаж, вот и все. Холеные прохладные ладошки Карины нежно прикасались к ее спине, шее, спускались на грудь, потом ниже, на живот и бедра. Каринина рука неспешно поглаживала внутреннюю сторону ее бедер, и Зоины ноги с готовностью распахивались навстречу неторопливым опытным пальцам. Это было волшебно – впервые Зоя не стеснялась своего тела, не думала о том, под каким углом ее бедра смотрятся менее толстыми, не втягивала живот. А кого стесняться? Карина ведь сто раз видела ее полуголой, к тому же она прекрасно осведомлена обо всех Зойкиных комплексах.
Она перестала контролировать время. Сколько она провела в Карининой постели – час, несколько минут, весь день? Она словно попала в другое измерение. Кожа Карины пахла сладко и была такой мягкой, ее руки были, казалось, везде, у нее было, как у индийского бога, много рук.
– Тебе понравилось? – прошептала Карина. Зоя открыла глаза.
– Да.
– Теперь ты.
Карина откинулась на подушку. Она тоже успела раздеться. Зоя поймала себя на том, что впервые рассматривает безупречную фигуру подруги без зависти. Никакой зависти, только гордость обладания.
– Ну же, – нетерпеливо поторопила Карина. – Давай.
– Что?
– Глупая, иди сюда, – рассмеялась она, подталкивая голову разомлевшей Зои вниз. – Целуй меня.
И Зоя послушно целовала ее плоский, едва тронутый загаром живот, чутко вздрагивающий под ее губами, соленые от пота бедра и мускусную устричную мякоть между ногами. В отличие от самой Зои, Карина не стеснялась выражать свои эмоции, она то коротко вскрикивала, то едва слышно стонала, то нежно гладила Зою по волосам, то порывисто прижимала ее лицо к своему животу.
А потом они снова сидели на кухне, пили чай с пирогом и весело болтали – так, словно никакой ссоры между ними и вовсе не было. Карина была голой, а Зоя накинула на себя тот самый кружевной пеньюар, который подарила подруге Белла Семеновна. Правда, Зоя в пеньюар едва поместилась, и он все норовил распахнуться на груди. Карина над ней посмеивалась и то и дело, резко наклонившись, несильно кусала ее за обнажившийся сосок.
О Зоином муже никто не вспоминал. Зоя и сама удивлялась – ну как она могла расстроиться из-за какого-то изменившего супруга? Ну как она могла обидеться на Карину?
Теперь все будет по-другому.
Она так Карине и сказала:
– Теперь все будет по-другому, да, Карочка?
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась подруга.
– Тебе ведь понравилось? То, что было у нас сегодня?
– Конечно. Только вот, Зойка, все гораздо сложнее… Понимаешь, у меня же Толя. Мы собираемся пожениться.
– Ну и что? Я тоже замужем.
– Но как ты себе это представляешь?
Зоя схватила Карину за руку, но подруга ловко выдернула ладонь.
– Зоинька, боюсь, ты неправильно меня поняла.
– Ясно, – помрачнела Зоя. Она залпом допила чай и обожгла горло, но даже не поморщилась. – Тогда, Кара, я лучше пойду. Где мое платье?
– Сумасшедшая! Ну, не обижайся на меня, ну что я могу поделать? Представляешь, что будет, если кто-нибудь узнает!
Зоя натянула платье и ладонью кое-как пригладила торчащие во все стороны волосы. Она и сама понимала, что выглядит смешной, но так разозлилась, что остановиться уже не могла.
– Ты просто использовала меня, Кара, – сказала она, обернувшись от двери. – Хочешь и с мужем моим крутить, и меня не потерять, да? Так вот, ничего не выйдет.
– Зоя, – Карина перехватила руку, которой Зоя безуспешно пыталась справиться с дверным замком, – я могу все объяснить. Только послушай.
– Ну?
– Зоя, ты что, ничего не понимаешь? Карина стояла перед ней, абсолютно голая, красивая, как статуэтка.
– А что я должна понимать?
– Я же тебя давно люблю!
Глава 15
Страсть. Страх. Страх и страсть всегда шли рука об руку, и никуда деться от этого Карина не могла. Она пыталась, она честно пыталась. Сначала пыталась себя сдерживать. Потом, когда поняла, что сдерживаться не получается, пыталась скрывать свои романы. Но она слишком рано и слишком не вовремя узнала о том, что такое влечение. Наверное, если бы в юности она не познакомилась с художником Артемом, все бы сложилось по-другому. Наверное, она могла бы стать по-настоящему хорошей женой – верной, домашней, тихой. Такой женщиной, которых в глубине души она люто ненавидела, ненавидела за то, что сама совсем другая. Она ни одной минуты не была влюблена в Артема, но запах его волос запомнила на всю жизнь.
Голос, запах, смех. Обрывочные воспоминания, как яркие фотокадры.
Она столько раз рассказывала доверчивому Толе эти истории, что сама начинала в них верить. И почти забыла о том, как все было на самом деле.
Ялта, усатый красавец Руслан. Его кожа пахла морем. Толя, сколько бы ни купался, не мог перебить запах отвратительно стойкого одеколона. Самое смешное, что душился он ради Карины, потому что думал, что ей нравятся ухоженные мужчины. Она видела, как он старается, и стеснялась признаться, что на самом деле ей нравятся мужчины естественные. С Русланом она провела три ночи. Об этом никто, кроме них двоих, не знал. Карина отказалась прийти к нему в гостиницу, потому что даже тогда боялась огласки. Все ночи они проводили на диком пляже. На прохладном песке, под душно пахнущим кустом жасмина Карина впервые поняла, насколько скучен супружеский секс. И насколько сладка альтернатива. На память о песке, жасмине и несостоявшейся любви Руслан подарил ей бриллиантовое колечко, которое Карина носит до сих пор.
Адыгея, горная деревушка, маленький отель, больше напоминающий готический замок. Оператор-херувим, молоденький мальчик с нежно-розовой кожей. Его Карина вспоминала с особой нежностью. Она никому не призналась, что все-таки открыла ему дверь. Что мальчик в конце концов переселился в ее просторный люкс. У него постоянно обгорали плечи, и Карина сама мазала их на ночь жирным овечьим сыром. Простыни, на которых они спали, пахли овечьим сыром. У их любви был кисловатый молочный запах, но ей это нравилось. Он был самым нежным, наверное, из всех ее мужчин. И не слишком опытным, но ей было все равно. Ладони у него были узкие и мягкие, как у девушки. И размер ноги меньше, чем у нее. Розовые маленькие пальчики. Карине нравилось целовать его ступни, а он стеснялся. И это ей тоже нравилось – мальчик так трогательно краснел и тихо говорил: «Не надо, мне щекотно!» А она заливисто, как русалка, хохотала и все равно поступала по-своему.
