Джули Гаррат - Непостоянное сердце
— Серена! — услышала она в трубке измученный голос Кирсти. — Я понимаю, что опять злоупотребляю твоей добротой, но у меня ужасная мигрень…
Серена заверила австралийку, что с удовольствием приедет в Райвлин и посидит с Рин пару часов; все ее неотложные дела подождут до завтра.
Девушка немедленно отправилась в город и вскоре уже была в гостинице. Кирсти с дочкой переселились в номер поменьше на втором этаже с убогим видом из окна.
— Апартаменты, конечно, не ахти. — Австралийка, бледная, с запавшими глазами, удрученно показала рукой на комнату, довольно уютную, но тесную. — Но глупо как-то платить за двухместный номер, когда Райан все равно здесь пока не живет.
— Если тебе не хватает денег… — начала Серена, но Кирсти остановила ее жестом.
— Эй, я ни на что не намекаю. Просто расхандрилась сегодня.
— Наверно, у тебя упадок сил, любовь моя.
— Тем не менее в больницу мне придется поехать, — вздохнула Кирстен. — Райан с ума сойдет от беспокойства, если я не появлюсь.
В колыбели возле односпальной кровати довольно гукала Рин. Серена улыбнулась девочке.
— По-моему, она счастлива.
— Если бы ты присмотрела за ней до обеда…
— Разумеется. Мы вот что сделаем. Я сгоняю в Мидлсбро за покупками. Мне ведь только раз удалось урвать полдня для восполнения своего гардероба.
— Ой, Серена… я совсем не подумала об этом. Все твои вещи, должно быть, сгорели во время пожара…
— Не волнуйся. Послушай. Я отвезу тебя в больницу и потом съезжу с Рин в магазин. Хорошо?
— Даже не знаю, что бы мы делали без тебя.
— Эту тему отложим. Прежде всего нам следует думать о Райане.
Кирсти обвела взглядом комнату.
— Не представляю, как мы станем управляться, когда Райана выпишут из больницы. Сразу в Австралию мы отправиться не сможем. Он ведь будет еще слишком слаб для подобного путешествия. А возвращаться с ним сюда…
Надежды Серены на собственный уголок мгновенно рассыпались в прах. Она понимала, что должна будет уступить Райану с Кирсти свой маленький домик — хотя бы на то время, пока они не утрясут свои дела. Что ж, придется пожить у Мари в Уинтерсгилле.
— Врачи говорят, что его, возможно, выпишут в конце следующей недели.
— Райана? Так скоро?
Неприятная неожиданность. В доме работы непочатый край: и крышу надо починить, и полы подправить. Разве успеет она за такой короткий срок подготовить дом к приему инвалида и грудного ребенка?
— Он уже вне опасности. Говорит, что чувствует себя хорошо. Голова, конечно, беспокоит. Но ведь от приступов не избавиться, да? — Лицо Кирстен внезапно искривилось, по щекам потекли слезы. — Почему еще и это? Почему? Почему? — всхлипывала она. — Почему это случилось? Неужели он мало выстрадал?
Серена подошла и обняла девушку. Кирсти плакала, как ребенок, у нее на груди, и Серена понимала, что утешения бесполезны. Она просто раскачивалась вместе с ней из стороны в сторону, пока слезы не иссякли.
Кирсти со стоном отстранилась от нее.
— О Господи! А я думала, что выдержу. — Австралийка отерла ладонями лицо, провела пальцами по длинным темным волосам и с несчастным видом уставилась на свое отражение в зеркале. — Я даже к Холли не могу обратиться за помощью. Она ведь уже вернулась в Австралию.
— Ты выдержишь, справишься. Ты уже это доказала, — убеждала ее Серена.
Кирсти, шмыгая носом, подошла к раковине, умылась холодной водой и вытерла лицо полотенцем.
— Я обязана сохранять самообладание. Ради Райана, — пробормотала она причесываясь, потом повернулась к Серене. — Как я выгляжу? Райан не должен знать, что я плакала…
— Выйдешь на свежий воздух и сразу почувствуешь себя лучше. А утро выдалось морозное, уверяю тебя. Так что чуть покрасневший нос ни у кого не вызовет подозрений.
Кирсти слабо улыбнулась.
— А за жилье не беспокойся. У меня есть прекрасная идея. Райану не придется возвращаться сюда.
— Не придется? — просияла Кирстен.
— Послушай, больше пока ничего не скажу. Но не волнуйся. Я вас не брошу. Обещаю.
В третьем часу Серена вернулась с Рин в больницу и вручила малышку родителям. Райан поднялся с постели и сидел в комнате отдыха. Он был бледен, но определенно чувствовал себя лучше, и потому Серена решила, что нужно немедленно возвращаться в Уинтерсгилл и разбирать вещи на чердаке. Маленький домик временно обойдется косметическим ремонтом. Может быть, Холт подыщет столяра и кровельщика, которые быстро приведут дом в порядок.
В тусклом свете пасмурного апрельского дня Серена мчалась в Уинтерсгилл, надеясь до темна разобрать большую часть вещей на чердаке. Покупки — одежду и обувь — она пока оставит в машине: позже примерит обновы.
Через десять минут копания на чердаке девушка пришла к выводу, что хранившейся здесь старой мебели вполне хватит на то, чтобы основательно обставить новое жилье, однако если Райан с Кирсти собираются временно поселиться в маленьком домике над рудником, им потребуются кое-какие вещи и для ребенка.
В углу она нашла свою старую детскую кроватку с откидными бортами, которая оказалась в довольно приличном состоянии; требовалось только матрас заменить. В принесенном с собой блокноте Серена отметила: «Матрас для кроватки. Шторы для всего дома» и продолжала осмотр: кресло-качалка, раскладушка, коробки с чайным и столовым сервизами. Девушка улыбнулась. Мать неизменно проявляла недовольство, когда коллеги Макса приносили ей образцы посуды из его гончарной мастерской. Кэтрин Кордер предпочитала фаянс фирмы «Веджвуд».
На глаза попался принадлежавший матери старинный ящик-секретер — тоже покрытый пылью. Серена, опустившись на колени, сдула с него пыль и открыла. Мать не имела привычки вести дневник, но к удивлению девушки, ящик оказался заполненным письменными принадлежностями — стопка бледно-голубой бумаги для письма, голубые конверты, изящные ручки с тонкими перьями.
На чердаке смеркалось. Серена вытащила из ящика бумагу с конвертами, среди которых обнаружила фотографию матери размером с открытку, сделанную в фотоателье.
«Дорогому Филиппу! С любовью!» — прочитала она начертанную на снимке надпись.
Серена хмурясь вертела в руке фотографию. На обратной стороне стоял штамп с фамилией владельца фотоателье и датой. Серена была потрясена, когда сообразила, что снимку больше двадцати лет. Она пришла в недоумение. Имя «Филипп» было ей не знакомо. Кто такой этот Филипп? И почему мать сделала ему такое посвящение?
Внизу хлопнула дверь. Девушка вздрогнула от неожиданности.
— Серена! Это я! — донесся голос Мари.
