Александра Торн - Драгоценный дар
— Он звонит раз в неделю и расспрашивает, как мы живем, и что делаем, и не может ли он чем-нибудь нам помочь.
— Какой помощник выискался! Тебе следовало рассказать мне об этом.
— Мне не хотелось тебя огорчать. Наши беседы выглядели совершенно невинно — по крайней мере до сегодняшнего утра.
— Что случилось? Он сказал что-то такое, что тебя встревожило?
— Мягко говоря. Я сделала ошибку и рассказала ему, что ты поехала забрать рукопись отца.
— Ох, мама… — Пич не договорила. Нельзя было винить Беллу за то, что она доверяла человеку, которого знает уже тридцать лет.
— Тебе не нужно говорить мне, что я совершила ошибку. Я почти сразу это поняла.
— Что произошло после того, как ты сообщила это Рэндольфу?
— Он настаивал, что встретит тебя в аэропорту. Чем больше настаивал, тем больше я нервничала.
Тело Пич покрылось гусиной кожей.
— Мне показалось, я видела его в аэропорту. Я спускалась на эскалаторе вниз, а он проехал мимо меня вверх.
— Я не сказала ему номер твоего рейса, — произнесла Белла хриплым, сдавленным голосом, — но он знал, что я только что вернулась из аэропорта. Наверное, догадался, каким рейсом ты прилетишь.
— Наверное, — согласилась Пич. — Он очень спешил. Если бы самолет не приземлился на десять минут раньше, он бы уже ждал меня.
— Боже мой! Ты была права, когда не доверяла ему. Теперь я это понимаю.
— Он меня искал. Я в этом уверена.
— Теперь мне и правда ужасно страшно, — дрожащим голосом произнесла Белла.
— Ты ему сказала, куда я отправилась?
— Я не настолько глупа, детка.
— Тогда тебе нечего волноваться. Рэндольф меня никогда не найдет.
— Он очень умен. Что, если он проверит все авиалинии и вычислит твой обратный рейс?
— Они не сообщают имена пассажиров.
— Он может притвориться твоим мужем или еще кем-то.
— Он может притворяться кем угодно. Это ему не поможет. Ари предложил мне принять предосторожности и путешествовать под вымышленным именем. Я считала, что он чересчур осторожничает. А теперь рада, что послушалась его.
— Какое имя ты взяла?
— Пич Раппапорт. — Она усмехнулась. — По правде говоря, мне нравится, как оно звучит. Я даже расплатилась за билет его кредитной карточкой.
— Таких, как он, один на миллион. Надеюсь, ты его пенишь по достоинству.
— Поверь, ценю. — Хотя Ари был от нее далеко, одна мысль о нем придала Пич смелости и бодрости духа.
Белла вздохнула:
— Я только надеюсь… Не важно, на что я надеюсь. Сейчас не время.
— Не заставляй меня гадать. На что ты надеешься?
— Надеюсь, у вас с Ари хватит ума пожениться. Вот, я это сказала! — Белла рассмеялась. — Ты не обиделась?
Обиделась? Да она и сама только об этом мечтает.
— Обещай, что будешь осторожной, когда поедешь назад в аэропорт. Надень темные очки и шарфик на голову. Помнишь, Джекки Кеннеди тоже носила шарфик. Она единственная женщина в мире, которой удавалось выглядеть шикарной бабушкой.
Пич невольно рассмеялась. Только маме могла прийти в голову мысль о стильной маскировке.
— Будь уверена, мама. Пожалуйста, не волнуйся. Со мной все будет в полном порядке. До встречи вечером.
Рэндольф Сперлинг подбежал к выходу на посадку и увидел, что последние замешкавшиеся пассажиры выходят из самолета, прилетевшего из Хьюстона. Ни один из них даже отдаленно не напоминал Пич Морган. Может, он все-таки ошибся и она прилетит другим рейсом?
Понимая, что только зря теряет время, он побежал по соединительному проходу, чтобы заглянуть в самолет. В дверях плечом к плечу стояли две стюардессы.
— Вам не следует здесь находиться, сэр, — сказала одна из них.
— Боюсь, я разминулся с женой, — задыхаясь, проговорил Рэндольф. — Застрял в пробке. Можно мне заглянуть в салон?
— Там пусто. Мы последние на борту. Вы проверили зону получения багажа? Она, вероятно, там, — предположила одна из стюардесс.
— У нее только ручная кладь. Мы поссорились перед ее отъездом. Она не простит мне, если ей придется платить пятьдесят долларов за такси до дома.
— Не знаю, чем мы можем помочь вам, — пробурчала та стюардесса, что была поменьше ростом. После трехчасового перелета ее обаяние сильно потускнело.
— Ей сорок с небольшим лет, рост примерно пять футов и три дюйма, полноватая, с длинными рыжими волосами. Вы ее не видели?
Обе женщины дружно пожали плечами.
— У единственной рыжеволосой женщины в этом рейсе была короткая стрижка. И к тому же ей лет тридцать и она очень стройная, — сказала та, что поменьше ростом. — А теперь прошу нас извинить…
Они закрыли дверь салона, спустились по трапу и вскоре исчезли из виду.
Рэндольф прислонился к стене, достал из кармана пиджака носовой платок и вытер лоб. Он был так уверен, что Пич прилетит этим рейсом, что не поинтересовался о других. И теперь он ее наверняка упустил.
Все еще тяжело дыша после бесполезной гонки, он пошел обратно в здание аэропорта, решая по пути вставшую перед ним задачу.
Все сводилось к Пич. Если бы не ее бурная деятельность, его лодка сейчас бы не раскачивалась. Убрать Пич — и все снова придет в норму.
Но сначала ее надо отыскать, думал он, возвращаясь обратно в город. Отыскать ее в таком огромном городе, как Вашингтон, так же трудно, как иголку в стоге сена. Но она должна через день-другой вернуться в Хьюстон. И тогда можно будет все удобно организовать.
Он вернулся в свой офис, не обращая внимания на изумленное выражение лица секретарши, когда она увидела, что он вернулся один, без друга, отрицательно покачал головой на ее вопрос, принести ли ему корреспонденцию, и заперся в кабинете. Несколько минут он набирался духа, потом заставил себя набрать знакомый номер в Хьюстоне.
Он собирается заказать убийство. При мысли об этом ему становилось нехорошо.
— Это Сперлинг, — произнес он, как только его соединили. — У меня для вас есть еще работенка.
— Всегда найду применение денежкам. Но больше никаких пожаров. От меня потом неделю воняло дымом.
— Это не пожар. И вы, получите достаточно денег, чтобы уйти в длительный отпуск, — ответил Рэндольф, уверенный, что его боссы без колебаний расстанутся со своими денежками ради такого дела.
— У меня нет настроения играть в загадки, — бросил экс-агент Управления по борьбе с наркотиками. — Переходите к делу, Сперлинг.
— Я хочу, чтобы вы кое от кого отделались.
— Мокрое дело?
Рэндольф кивнул, потом понял, что собеседник его не видит, и произнес:
— Да, кажется, это так называется.
Прозвучавший в трубке смех неприятно резанул его по ушам.
