Тиана Веснина - Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз
— Ах, какие у вас малыши…
— А Яан? — глядя в одну точку, побелевшими губами спросила Лика.
— Что, Яан? А! Он уехал на свои сборы.
Лика кивнула и проговорила, не выходя из состояния оцепенения:
— Это дети Яана.
Что происходило потом, она не помнила. Что-то мелькало, кто-то кричал… Когда очнулась, увидела устремленные на себя любопытные глаза всех обитателей дома.
— Ну надо же! — хлопала себя руками по бедрам мама Яана.
— А он знает? — склонилась она к Лике.
— Нет, — ответила та.
— У тебя совсем холодные руки! — воскликнула мама и принялась растирать Лике ладони.
— Когда ж он успел? — с неподдельным изумлением то и дело обращалась она к своим домочадцам. В ответ раздавался задорный смех, который подхватывала сама мама. — А какие малыши! Дайте-ка мне одного. Ай, как же похож на Яана, такой же красавец. А я как только взглянула, так словно сердцем почувствовала.
Лика хотела было вернуться к Игорю, чтобы у него в доме дождаться возвращения Яана, но мама не пустила.
— Чтобы мои внуки в чужом доме!
Лика покорно прошла в отведенную ей комнату.
Утром она открыла глаза и с удивлением увидела странный потолок, затянутый пестротканым шелком и собранным посередине в большой бутон. Она приподнялась на локтях. В углу комнаты стоял небольшой стол из темного дерева и два таких же кресла. Напротив кровати находился туалетный столик с зеркалом в кокетливой оправе. Она обежала глазами всю комнату и забеспокоилась, словно чего-то не найдя. Вздрогнула и соскочила с кровати. Она не нашла своих близнецов. Выскочив в коридор, Лика посмотрела в окно над лестницей и увидела маму Яана с малышами на руках. Она расхаживала по двору и что-то им говорила.
Лика спустилась вниз. Мама, завидев ее, радостно улыбнулась.
— Звонил Яан, сказал, что завтра приедет. Он просто ошеломлен новостью. Он в восторге, что стал отцом. Только вам все надо будет сделать, как требуют наши обычаи, — сказала она Лике. У той замерло сердце. Она даже не знала, к какой вере принадлежит Яан.
«А что, если он мусульманин? Тогда, выходит, я буду старшая жена. Первая в гареме?» — с волнением, от которого пересохло в горле, подумала Лика, но облегченно вздохнула, заметив на мощной груди мамы такой же мощный крест.
— Да, конечно, — с покорностью послушной дочери ответила она и подумала: «А что мне еще остается? У меня за душой — ни копейки. Ну, вернусь я в Москву, и что я там буду делать с двумя детьми?..»
Здесь же в течение целого дня она видела малышей, только когда их приносили ей кормить. А так — они то спали, то с ними возились бесчисленные обитатели дома.
Когда приехал Яан, все домочадцы высыпали во двор, чтобы присутствовать при радостной встрече. Посреди двора стояла мама с близнецами на руках. Яан выпустил из руки сумку, подошел к ней, посмотрел на малышей, широко улыбнулся и схватил обоих. Лика стояла, привалившись к стене дома. Все начали оглядываться в поисках ее и дружно загалдели, обнаружив. Яан с детьми на руках подошел к ней, улыбнулся и поцеловал в щеку.
Так Лика воцарилась в шумной семье выходцев из Африки. Прошел год, а Лика все еще с изумлением смотрела на свою чернокожую родню. И, впадая в состояние прострации, спрашивала себя: «Что я здесь делаю? Как я очутилась здесь?.. Неужели вот эти два мальчика с жесткими курчавыми волосами и кожей, словно испачканной светлым шоколадом, мои сыновья? А этот мужчина — мой муж?..»
Она хотела поехать с детьми в Москву, но ее родители предпочли сами приехать в Испанию, чтобы взглянуть на внуков.
По их вымученным, жалким улыбкам Лика поняла, что сердца их обливаются кровью. Они были в восторге от малышей, но им так хотелось, чтобы они были похожи на них.
— Ты, доченька, не обижайся, — говорила мать Лике, — но наши друзья не одобрят твоего выбора. Будут приходить к нам, чтобы взглянуть на диковинных детей.
— В будущем, несомненно, тут уж ничего не поделаешь, — продолжал отец, — вообще весь мир потемнеет. Так, видно, предрешено. Но пока, Россия — это белый остров в афроарабской Европе. Поэтому для всех наших — ты вышла замуж за испанца Хуана.
— Да! — смущенно опустив глаза и теребя платок, — спохватилась мать. — Мы бы хотели, чтобы ты сфотографировалась с каким-нибудь белым мужчиной. Повсюду много туристов, мы разговоримся с каким-нибудь и сфотографируем вас. Можно и детишек белых попросить подержать. А то, когда вернемся, надо же будет показать фотографии внуков и зятя, — вздохнула мать. — Но ты не обижайся, Мы возьмем снимки мальчиков… они ведь наши… Мы их всем сердцем полюбили… — глотая слезы, говорила она.
Лика, словно окаменев, выполняла все, о чем просили ее родители. Они уехали, провожаемые шумной пестрой толпой новых родственников. Лика на их фоне смотрелась белой лилией на плитке черного шоколада.
«Никогда… никогда… — засело у нее голове, — я не пойму этих мальчиков. В них нет ничего моего…»
По ночам ей часто снились два беленьких мальчугана, которых, как она была уверена, ей подменил на черненьких Отец Всемогущий.
Между Ликой и Яаном была только физическая близость. Теперь Лика тосковала по нордической любви Игоря, утомившись от бурных ласк мужа. Когда Яан уезжал из дому, она слонялась из угла в угол, словно подыскивая, куда вбить гвоздь, на который можно было бы накинуть веревку.
Однажды Лика вышла из дому и, незаметно для себя, оказалась на берегу моря. Села на теплый песок и устремила взгляд на необъятную синюю даль.
«Какую же я сделала глупость! — пересыпая песок из ладони в ладонь, думала она. — Надо было выйти замуж за старичка Пьера. Жила бы я сейчас на Лазурном берегу. Старичок бы холил, лелеял меня, а я… — у нее дух захватило, — а я бы — то в Ниццу, то в Канны, то в Биарриц, то в Париж…»
Пережив столь сильную гамму ощущений, она поняла, что еще не все в ней мертво. Она вскочила, широко развела руки, запрокинула голову и прошептала:
— В Москву!..
Дождавшись возвращения мужа, Лика завела с ним разговор:
— Я не могу так жить. Ты все время в разъездах, а я сижу дома.
— Но у меня такая работа.
— А мне от тоски хоть на стену лезь.
— Ничего не поделаешь.
— Значит, нам лучше разойтись, — рискнула проговорить она и замерла, ожидая его реакции.
Яан с удивлением посмотрел на нее. «В принципе, не такая жена мне нужна, — подумал он. — Раньше, когда мы с ней встречались, она была заводная, озорная, а теперь точно мумия ожившая. Худая, бледная… шатается, как тень, по дому».
— Детей, — начал он. Лика оцепенела в ожидании его слов. — Детей я тебе не отдам.
