Рут Лэнган - Все, что блестит
— Так это не видение. Я было подумала… — Она протянула руку и прикоснулась пальцем к тонкой морщинке, прорезавшей его лоб. — Я подумала, что мне все это приснилось.
Он с трудом заставил себя не выдать своих чувств при ее прикосновении.
— Никаких видений. Я настоящий.
Он был без смокинга, узел галстука развязан. Она со смущением смотрела на его широкие плечи, на мускулистые руки. Алекс задрожала. И тотчас же он обнял ее.
— Вот. Выпей это. — Держа одной рукой за плечи, Мэтт приподнял и посадил ее, а другой поднес к губам стакан с виски.
Его лицо было так близко, что Алекс чувствовала тепло его дыхания на своей щеке. Она выпила, чувствуя, как огонь потек в горло и разлился внутри.
— Еще немного, — настаивал он, когда она попыталась отстраниться.
Алекс отпила еще, потом жестом показала, что ей достаточно. Он опустил ее на подушки, и она смотрела, как он допил остаток виски и снова наполнил стакан. Ей показалось странным, что руки у него дрожали так же, как и ее.
— Я устроила сцену?
Мэтт покачал головой:
— Думаю, что никто, кроме нескольких человек, даже не заметил. А те, кто заметил, вероятно, подумали, что ты слишком много выпила.
— Бадди…
— Я передал, чтобы сказали твоему агенту, что ты плохо себя почувствовала и ушла спать.
Он увидел, как она расслабилась, услышав эти слова.
— Как ты там оказался, Мэтт? — спросила Алекс.
— Я увидел тебя с противоположного конца зала и направился к тебе и тут заметил, что толпа теснит тебя к ограждению. Сначала, когда я увидел, как ты побледнела, я подумал, что ты больна. Потом вспомнил твою боязнь высоты. Я подхватил тебя в тот момент, когда ты оседала на пол. — Мэтт запустил пальцы в волосы. — Думал, что не успею.
— Слава Богу, что успел. — Алекс села и ждала, когда перестанет кружиться голова. — Прижав ладонь тыльной стороной ко лбу, она сказала: — Это такое ужасное ощущение. Знала, что оно надвигается, но не в силах была его остановить. И думала только о том, в какое неловкое положение поставлю себя и Бадди перед всеми этими людьми.
— Это часто случается?
Она покачала головой:
— Обычно все не так страшно. У меня было неприятное ощущение от пребывания на крыше, но я думала, что смогу выдержать. Потом толпа оттерла меня к ограждению. Когда я поняла, что не в силах отодвинуться, я потеряла над собой контроль. Боже, как я ненавижу эту слабость.
— Ты вовсе не слабая, Александра, — возразил он сердито. — Ты сильная, решительная женщина. Твой страх высоты не слабость. Это то, чем ты не можешь управлять. — Он помолчал. — Ты давно не ела?
Алекс подумала.
— С утра, наверное. Я была слишком занята, Бадди водил меня по городу, и я даже не думала о еде.
— Вероятно, это тоже повлияло. — Он пошел к телефону. — Я тоже не ел, но собираюсь исправить это прямо сейчас.
Алекс прислушивалась к звуку его низкого голоса, когда он поднял трубку и сделал заказ на беглом французском языке. Очень скоро два официанта в ливрее вошли в номер и стали накрывать стол на двоих, стелить тонкую скатерть, расставлять хрусталь и раскладывать серебро. Когда они ушли, в ведерке со льдом стыло шампанское, а в центре стола в маленькой вазе плавали гардении. Их аромат наполнял комнату.
Мэтт выключил свет. Теперь горели только свечи. На столе и в канделябрах у стен. Он отодвинул для нее стул.
— Как вкусно пахнет, — сказала Алекс, когда он приподнял серебряный купол на подносе и стал накладывать ей еду на тарелку.
— Я заказал отбивные из телятины с грибами под соусом «провансаль» и молодой картофель. — Он открыл корзинку со свежеиспеченными булочками, горячими и мягкими. — А на десерт — крем-карамель с клубничным ликером.
— На французском это звучит гораздо более экзотично. На каких еще языках ты говоришь?
— Немного нахватался испанского в своих поездках в Латинскую Америку. Слегка умею по-арабски. И еще несколько диалектов.
— Я поражена.
— Не стоит. Все это входило в мою профессию.
Несколько минут они ели молча, наслаждаясь восхитительным ужином.
— Это прекрасно, — сказала Алекс.
— Вот видишь. Тебе необходимо было поесть.
— Но дело не только в еде. Это… божественно.
— А вот и божественный нектар. — Мэтт налил в ее бокал бледно-золотистое вино. — Попробуй.
Алекс отпила шампанское и откинулась назад, хорошее настроение вернулось к ней. После толкотни и гула голосов покой и безмятежность этого места были целительным бальзамом.
— Я так рада, что Бадди не ожидает моего возвращения. Думаю, что больше мне сегодня этого не вынести.
— Я тебя понимаю. Это словно быть запертым в клетке.
— Так что ты делаешь здесь, в Каннах, Мэтт?
— Мой фильм выдвинут на соискание премии.
— Ох, Мэтт! — Она схватила его за руку. — Это чудесно.
Мэтт накрыл ее руку ладонью.
— Не уверен, что это чудесно. Мне советовали не рисковать. Здешние критики могут быть свирепыми. — Его тон стал легкомысленным. — Не надо даже спрашивать, почему ты здесь. Уверен, такой напористый агент, как Бадди Холбрук, прекрасно понимает, что следующий твой шаг — это кино. Вероятно, он не уедет, пока не заключит для тебя контракт.
Алекс пожала плечами, чувствуя, как от его прикосновения тепло разливается по жилам. В этот миг мысли ее были очень далеко от Бадди и его контракта.
— Когда будут показывать твой фильм, Мэтт?
— Завтра вечером. Завтра после обеда мне придется выдержать неизбежную встречу с журналистами и фотосъемку.
— Тогда мне уже пора. Вероятно, тебе еще надо уладить миллион мелочей, как всегда в последнюю минуту. — Она попыталась высвободить руку, но он ее не отпустил.
Мэтт встал, потянув ее за собой, заставил подняться и обогнуть стол. Голос его был тихим и больше походил на шепот.
— Не уходи, Александра. — Ему очень понравился румянец, заливший ее щеки. — Когда-то я тебе сказал, что мы окажемся в нужное время в нужном месте.
Мэтту хотелось крепко прижать ее к себе и целовать, пока она не задохнется. Ему хотелось соблазнить ее нежными словами и страстными обещаниями. Но он понимал, что она сама должна принять решение, только сама. И поэтому просто держал ее за руку и смотрел в глаза, а потом произнес охрипшим от нахлынувших чувств голосом:
— Я не хочу, чтобы ты ушла, Александра. Ни сейчас, ни потом. Я бы хотел, чтобы сегодня ночью ты осталась со мной.
Глава 26
Хочет ли она этого? Ей казалось, что хочет, и все же, если бы Мэтт не держал ее за руку, она бы попятилась и убежала, как испуганный олень.
Там, на крыше, она позволила ему увидеть ее слабость, ее уязвимость. И все еще стыдилась этого. Теперь ей хотелось показать ему свою силу, свое самообладание.
