Рут Лэнган - Все, что блестит
— Вы хотите сказать, что не случайно встретились? Это все было подстроено?
— Дорогая моя, — Луис взял ее за руку и поднес к губам жестом придворного. — В этом цирке все должно быть тщательно подготовлено; никто ничего не делает спонтанно. Кроме, возможно, случая с пьяницами, которым придется увидеть подтверждение своего непристойного или эксцентричного поведения на снимках, сделанных папарацци и помещенных на страницах скандальных газетенок.
Он обернулся к Бадди:
— Не так ли, друг мой?
Бадди кивнул:
— О да. Я это слишком хорошо помню. Дошел до того, что самым ненавистным стало просыпаться утром и заглядывать в газеты, потому что знал, что увижу в них все то, что делал предыдущей ночью. — Он покачал головой. — По крайней мере они мне сообщали, что я недурно повеселился.
Алекс припомнила многочисленные истории о выходках Бадди Холбрука в его молодые годы.
— Куда мы сейчас направимся? — спросил Бадди.
Луис полез в карман и достал два конверта.
— Выбирайте сами. На крыше этого отеля идет вечеринка, и еще одна на пляже, на обеих гарантировано обильное присутствие звезд.
— Я бы не стал рисковать безопасностью на пляже. Светит полная луна. А она притягивает всяких чокнутых, которые надеются потолкаться среди знаменитостей. Думаю, нам лучше попытать счастья на крыше. А ты, Луис?
— Хороший выбор. Я пойду с вами.
— Но, Бадди, — Алекс схватила его за руку, — ты же знаешь, что я не могу пойти на крышу.
— Конечно, можешь. Просто не думай о том, где находишься.
— Но…
— Пошли.
Им потребовался почти час, чтобы добраться до выхода. На каждом шагу их останавливали либо старые друзья, желавшие поболтать, либо деловые знакомые, которым хотелось похвастать последними удачными сделками. В каждом случае Бадди не жалел времени, чтобы представить им Алекс, после чего рассказывал об успешном турне по Европе и о популярности их альбома.
— Никогда не запомню всех этих имен, — прошептала она Бадди.
— Не волнуйся. Запомнишь самые значительные, но главное то, что они запомнят тебя. Только это и имеет значение, сладкие губки. В мире развлечений важно не то, что ты умеешь делать, а кто помнит твое имя, когда собирается снимать новый фильм.
Они сели в лифт и поехали на крышу. Всю дорогу вверх Алекс глубоко дышала, борясь с приливами страха, который поднимался внутри и грозил ее захлестнуть. Когда они вышли из лифта, Бадди взял ее за руку.
— Вон там есть столик, — сказала Алекс, надеясь присесть на несколько минут, чтобы усмирить дрожь в коленках.
— Правило номер один на подобных вечеринках, сладкие губки, — никогда не садиться. Вращайся. Если сядешь, тебя заклеймят как непопулярную. Просто иди рядом со мной, — сказал он, ведя ее мимо группы незнакомых людей. — А, вот мы и пришли.
Он подал ей бокал шампанского с подноса проходящей официантки и взял перье для себя.
В огромных горшках, стоящих вдоль ограды высотой в три фута, которая окружала сад на крыше, росло множество цветов. Воздух был напоен их ароматом. На некоторых растениях висели разноцветные фонарики, что делало атмосферу еще более праздничной. Официантки разносили подносы с аперитивами и напитками.
Алекс пыталась не смотреть на огни города, мигающие далеко внизу.
— Бадди. Бадди Холбрук.
Алекс почувствовала, как напрягся Бадди, хотя его улыбка осталась прежней.
— Привет, Руди.
— Приятно видеть тебя снова. Ведешь переговоры с какими-нибудь режиссерами насчет будущего фильма?
— Для себя? — Бадди рассмеялся. — Извини, Руди. С этим бизнесом я покончил навсегда.
— Да. Я слышал, что ты стал агентом и работаешь со всякими молодыми талантами.
— Кстати, о молодых талантах, Руди Силк, позволь представить Алекс Кордей.
— Я о вас слышал. — Мужчина задвигал челюстью, пожимая руку Алекс. — Классный альбом. Потрясающее видео.
— Спасибо.
— Кино — это мой воздух. Мы с Бадди давно знакомы — наверное, я помню о его жизни больше, чем он сам. Принимал участие во всех его похождениях. Но поскольку я был в два раза меньше пьян, чем он, я все помню лучше.
— Почему бы тебе просто не забыть об этом, Руди. — Тон Бадди оставался легкомысленным, но в нем проскальзывало раздражение. — Я-то забыл.
— Конечно, конечно. — Руди отвернулся. — Позже увидимся.
— Эй, Бадди, Бадди Холбрук, — крикнул с противоположного конца зала красивый седой мужчина, и при этом многие повернули к ним головы: По мере того как все больше людей скапливалось вокруг них, Алекс чувствовала, что ее оттесняют к ограждению.
— Извините. — Она попыталась протолкаться к Бадди поближе, но напор был слишком большим.
— Бадди. — Она услышала, как дрожит ее голос, и возненавидела себя за слабость. — Бадди, пожалуйста. Дай мне руку.
Голоса вокруг были такими громкими, что никто даже не заметил ее отчаяния.
Она наткнулась на ограждение и пыталась не думать о том, где находится. Боже, подумала она, это же крыша здания. Зачем она позволила себя уговорить?
Слишком поздно. Она теряла над собой контроль. Страх, словно злой гений, вырвался из узды и заполнил все ее тело. Струйка пота потекла по спине. Она чувствовала, как паника сжимает горло, угрожая задушить. Дыхание вырывалось короткими всхлипами. Она не могла дышать. Чувствовала, как к горлу подступает рвота. Сейчас ее стошнит прямо здесь, на глазах у всех этих сотен важных людей, и самое унизительное то, что она не может бороться с этим. Она опозорится перед всеми.
В ушах у Алекс звенело. Она понимала, что сейчас потеряет сознание. Она чувствовала, как подгибаются колени.
И тут сильные руки подхватили ее, и низкий голос произнес:
— Дыши глубоко, вдох-выдох, Александра. Я сейчас выведу вас отсюда.
— Мэтт. О, слава Богу. Мэтт.
Это было последнее, что она запомнила перед тем, как ее поглотила темнота.
Она плыла в воздухе, дрейфовала. Ощущение было приятным, только вот ничего не было видно.
Играла музыка, знакомая мелодия. Гитара Гэри. Пианино Лена. Музыка играла так тихо, что сначала Алекс подумала, что она звучит только в ее голове. Затем услышала собственный поющий голос и поняла, что где-то рядом проигрывают ее диск.
Она поднесла руку ко лбу и обнаружила влажную ткань, закрывающую верхнюю часть лица. Неудивительно, что ей ничего не видно.
Когда Алекс попыталась стянуть повязку, сильные пальцы осторожно сжали ее руку.
— Может быть, тебе лучше полежать еще немного?
Она узнала его прикосновение, его голос.
— Мэтт.
Алекс сдернула ткань. Она лежала на диване в полутемной комнате. Он набросил на лампу полотенце, чтобы ее глаза не болели от света.
