Звева Модиньяни - Рыжие волосы, зеленые глаза
А потом выписывал лекарства и назначал лабораторные анализы. Оба они глубоко тосковали по прекрасной Розильде и не испытывали злобы друг к другу.
И вот теперь Фабио приглашал Мистраля провести вечер в веселой компании.
— Ладно, поехали к тебе, — решил он, с улыбкой вспомнив Маргериту, сестру Фабио, хорошенькую смугляночку с пышными формами и ненасытным темпераментом.
Вечеринка в доме Фабио была в полном разгаре: проигрыватель врублен на полную мощность, повсюду напитки и бутерброды, с десяток подвыпивших, развеселых танцующих пар.
Когда вошел Мистраль, на несколько секунд воцарилось молчание. Кто-то выключил проигрыватель, пары перестали танцевать. В кругу этой молодежи Мистраль был кумиром: девушки находили его неотразимым, парни завидовали ему, ведь он испытывал самые шикарные и быстрые машины, проходившие через мастерскую. «Он силен», — говорили о нем сверстники, выражая в двух словах все свое уважение, восхищение и зависть. Он нравился всем, потому что не задавался, не важничал, не совал нос в чужие дела, мало говорил и много слушал. Маргерита бросилась ему на шею и поцеловала в губы. Ей хотелось заставить ревновать своего кавалера, но дело было не только в этом: Мистраль ей действительно нравился.
Молодой механик принял столь горячее приветствие с присущей ему скромностью, широко улыбнулся, а потом, заметив среди присутствующих Гвидо Корелли, обратился к нему:
— Привет, давно не виделись.
— Я завязал с гонками, — ответил Гвидо.
Мистраль не стал приставать к нему с расспросами. Маргерита пригласила его танцевать.
Фабио с жаром, во всех подробностях пересказал ход гонки в Варано, потом поведал о возвращении в город на катафалке и о том, как погорел бедный Мизерере, павший жертвой праведного гнева своего отца.
— Давай погуляем сегодня вечером? — предложила Мистралю сестра Фабио.
— Мне не хочется выяснять отношения с твоим парнем, — уклонился он.
— Скажи уж лучше, что у тебя другая, — обиделась юная хозяйка дома.
— Это не так. И ты это знаешь.
— Значит, я тебе просто не нравлюсь, — с вызовом бросила Маргерита. — Почему бы не сказать прямо?
— Я скажу тебе прямо. У меня голова занята другим. Мне очень жаль, — ответил Мистраль, чувствуя себя дураком, потому что Маргерита ему нравилась. Но она была из состоятельной семьи и воспитывалась в очень строгих правилах. Он знал, что не следует водить компанию с девушками, которые могли бы создать ему проблемы.
— Тогда, будь добр, оставь меня. И чтоб ноги твоей больше не было в моем доме! — в сердцах воскликнула девушка.
Мистраль ушел потихоньку, ни с кем не прощаясь. На улице его окликнули. Обернувшись, он увидел, что его догоняет Гвидо Корелли.
— Прогуляемся? — предложил он.
— Ну, если хочешь… — протянул Мистраль. Он вдруг почувствовал себя подавленным и понял, что только работа в мастерской могла бы поднять ему настроение.
— Год назад я купил «болид» у Репетто, конструктора из Алессандрии, — начал Гвидо.
— Я этого не знал, — ответил Мистраль.
— Я его прятал в гараже, — объяснил Гвидо. — Не хотел говорить отцу. У меня был план записаться на чемпионат. А потом прошло время, и я понял, что в соревнованиях у меня нет будущего. Я хочу продать машину. Это бриллиант чистой воды, поверь мне. Сто семьдесят пять километров в час. Легкая, быстрая, как самолет. Просто чудо. Тебя интересует? — спросил он.
Они шли, гуляя под портиками. Приближался час ужина.
— Что за вопрос? У меня денег нет, ты же прекрасно знаешь! — потерял терпение Мистраль.
— Я не прошу денег. Хочу лишь знать, интересует ли тебя эта машина.
— Что у тебя на уме?
— Хочу познакомить тебя с моим стариком. У меня есть план.
— Не тяни резину, Гвидо, — теперь Мистралю стало по-настоящему интересно.
— В соревнованиях по «Формуле Монцы» участвовать будешь ты. На моей «Репетто» напишем название трикотажной фабрики моего папаши. Он моторы терпеть не может, но реклама есть реклама, в этом он знает толк. Как тебе такой план?
— Знаешь, ко мне вернулось хорошее настроение. И когда же мы встретимся с твоим отцом?
На следующий день в мастерской появился доктор Спада. Он начал издалека, посокрушался, что ему уже не двадцать лет, сказал, что хоть и выбрал себе замечательную профессию, при этом пришлось пожертвовать другой, которую он любил еще больше: автомобильным спортом.
— Я не решился пойти на риск, понимаешь? — признался он. — Но так и не смог излечиться от этой страсти, она все еще меня точит в глубине души. Поэтому я сказал себе: то, чего не смог добиться я, сможет сделать парень вроде тебя. У тебя есть желание стать гонщиком и есть способности, но нет денег. Я нашел тебе спонсора. Это мой пациент из Пармы. Его фамилия Маливерни, у него колбасная фабрика. Он тоже сходит с ума по гонкам.
Лицо Мистраля осветилось улыбкой, растянувшей рот от уха до уха.
— У меня уже есть «болид» для участия в «Формуле Монцы», — объявил он.
4
— Я тебя одного не оставлю, — сказал Сильвано.
— Два года назад ты клялся, что не поставишь ни лиры на мое будущее в качестве гонщика, — усмехнулся Мистраль.
— Только дураки упорствуют в своих ошибках.
— У тебя на все готов ответ.
— Годы и страдания делают человека мудрым. Позволь мне сопровождать тебя в Монцу.
— Я поеду один, — решительно ответил юноша, и Сильвано понял, что настаивать бесполезно.
— Думаешь, не выдержит? — Он прижал руку к груди на уровне сердца.
— Да ты здоровее меня! — торопливо соврал Мистраль. — Нет, дело не в этом. Просто я хочу быть один. Я даже друзьям ничего не сказал.
Сильвано сделал несколько шагов к дверям, но потом обернулся:
— Тебе страшно.
— С чего ты взял?
— Иногда все кажется таким простым, а как приглядишься поближе, оказывается ужасно сложным. Когда наступает великий момент, испытывать страх совсем не зазорно.
— Ты все правильно угадал, Сильвано. Мне страшно. Когда я гонял на мотоциклах, это было просто детской забавой. А теперь люди вкладывают в меня деньги. И все это будет в Монце, а не где-нибудь. Разве можно сравнить автодром в Монце с проселками у нас в Чезенатико?
Мистраль был охвачен целой бурей противоречивых мыслей и чувств.
— Не беспокойся, — посоветовал Сильвано, протягивая ему конверт.
— Что это? — спросил Мистраль.
— Деньги. И ради бога, доставь мне такое удовольствие, возьми их тихо и мирно, если не хочешь, чтоб я тебя придушил. — Сильвано твердо решил помочь юноше, и Мистраль не стал спорить, понимая, как это важно для них обоих.
