Элейн Гудж - Последний танец
Алекс потянулась к телефону, набрала номер бывшего мужа и тут же вспомнила, что сейчас глубокая ночь. Да и Джим, возможно, не один.
Она хотела положить трубку, но что-то удержало ее. После третьего гудка в трубке раздался сонный голос Джима:
– Алло.
– Джим, это я. Ты один?
Повисла долгая пауза. Алекс представила, как он поправляет подушки, устраиваясь поудобнее. Затем в трубке послышался смех.
– Что называется, прямо к делу. А ты не намерена извиниться за то, что разбудила меня среди ночи?
– Прости. Я забыла, который час.
Джим не ответил на ее вопрос. Неужели он не один? Джим пробормотал:
– Мне снилось, будто я на пляже Сент-Джон, а вокруг ни души.
– А я думала, твои мечты о земном рае включают в себя девушек в купальниках-бикини, – съязвила Алекс.
– Значит, ты плохо знаешь меня. – Джим зевнул. – Надеюсь, ты позвонила мне в час ночи не для того, чтобы меня оскорблять?
– Нет. Извини, я не хотела тебя обидеть.
Он тихо присвистнул.
– Два извинения подряд. Неожиданная удача.
– Ты ни при чем, Джим. Это я виновата во всем. Мне было очень плохо.
– Да, я что-то читал в газетах, – пошутил Джим. Либо он не воспринимает бывшую жену всерьез, либо не хочет возиться с ее проблемами. Зря она решила излить ему душу. Но Джим вдруг добавил: – Алекс, после всего, что произошло с твоей семьей, ты наверняка совсем разбита.
– Я слишком поздно поняла, что для меня главное в жизни. Какая же я дрянь!
– Идеальных людей не бывает, – осторожно заметил он.
– Стремление к идеалу и погубило меня, – вздохнула Алекс. – Знаешь, может быть, наш развод произошел вовсе не по твоей вине.
– Я слушаю тебя.
И она рассказала ему все – и про Лианн, и про отца, и про разговор с сестрами.
– Ты прав, – горько заключила Алекс. – Я была нужна отцу… но не дорога. Я позволяла ему выглядеть более пристойно в собственных глазах. И отмывала его совесть… как грязные деньги.
Помолчав, Джим спросил:
– Как ты думаешь, твоя мать сказала правду? Лианн – дочь твоего отца?
Алекс хотелось крикнуть ему: «Не будь идиотом!» Но она ответила:
– Конечно, нет! Лианн было пять лет, когда ее родители развелись. Если так, Берил и мой отец находились в тайной связи несколько лет. Но почему муж Берил ничего об этом не знал?
– А почему об этом не знала твоя мать?
Алекс готова была снова кинуться на защиту отца, несмотря ни на что.
– Нет, отец, конечно, эгоист, но не чудовище! Если бы Лианн была его дочерью, он никогда…
– А если твой отец не знал об этом?
– Исключено! Берил непременно сказала бы ему. Женщины не умеют хранить тайны.
– К тебе это, по-моему, не относится.
Алекс потерла виски.
– Сделай милость, оставь свои намеки. Я и так сама не своя.
Прислушиваясь к мерному дыханию Джима, она немного успокоилась. Он тихо спросил:
– Хочешь, я приеду? – И эти слова прозвучали вполне естественно.
Да, сейчас Алекс хотелось этого больше всего на свете, но сказав «да», она согласится начать все сначала. А вдруг Джим предложил это из жалости? Алекс скорее умрет, чем примет от него подачку.
– Я оставлю боковую дверь незапертой, – быстро отозвалась она, боясь передумать.
Положив трубку, Алекс почувствовала неимоверную усталость. Надо бы сменить фланелевую рубашку на что-нибудь более соблазнительное, почистить зубы, отпереть дверь…
Алекс снилось, будто она тоже идет по пляжу, но вместе с отцом – они гуляют, как в детстве, когда он поверял ей свои тайны. Сквозь сон ей почудилось, что кто-то лег к ней в постель и тихо позвал ее:
– Алекс!
Она застонала и протянула руку навстречу этому голосу. Рядом с ней лежал Джим. Призраки прошлого отступили, и желание растопило лед.
Когда Джим поцеловал Алекс, ей показалось, что двух лет разлуки не было. Горечь развода, взаимные обиды – все растаяло как сон. Не открывая глаз, она прижалась к нему всем телом. Ей не хотелось сейчас думать о тех женщинах, с которыми Джим был после их развода, но мысли об этом не покидали Алекс и возбуждали еще больше.
Стянув ночную рубашку, она принимала его ласки. «Как я могла лишить себя этого?» Все эти бесчисленные одинокие ночи теперь казались такими далекими.
– Ты не забыл, – прошептала она.
– Тебя не так-то просто забыть.
Волны наслаждения подхватили ее, унося все выше и выше. Им некуда спешить – впереди целая ночь…
В темноте Алекс слышала неровное дыхание Джима. Наконец он повернулся на бок и взглянул ей в лицо.
– Я должен сделать одно признание, – шепнул он. – Точнее, два. Во-первых, я ждал этой минуты полтора года.
Ока улыбнулась.
– А во-вторых?
– Вот. – Джим взял что-то с ночного столика и протянул ей. – Ключ от твоей двери. Его дала мне Лори.
– Зачем?
– Не знаю. На случай пожара или наводнения. Или… если ты вдруг захочешь видеть меня.
Алекс вспомнила, что заснула, так и не открыв дверь.
– Наверное, мне следует рассердиться, – рассмеялась она. – Но как бы ты сюда попал без ключа?
– Вышибив дверь. Ты же знаешь, меня не остановят никакие преграды.
– Я заметила.
– Есть возражения?
– Одно.
– Да ну? – Джим скользнул губами по ее шее.
– Одного раза явно недостаточно.
– Прими мои соболезнования.
– Ты спешишь на самолет? – усмехнулась она.
– Теперь я никуда отсюда не уйду.
Его поцелуй досказал остальное лучше всяких слов.
Несколько часов спустя Алекс сидела на кухне и пила чай. «Он тут и вправду как дома», – думала она про Джима. Кажется, он жил тут всегда.
– Помнишь то время, когда у нас родились двойняшки? – спросил Джим. – Мы могли побыть наедине только рано утром.
Алекс улыбнулась.
– Мы и говорили лишь шепотом, чтобы не разбудить их.
– Вот и сейчас шепчемся, – тихо рассмеялся Джим. Алекс задумчиво помешала ложечкой чай. Нехорошо, если девочки увидят их вместе – зачем вселять в них надежду на воссоединение семьи?
– Вопрос в том, куда нас все это приведет, – осторожно заметила она.
– Не знаю… но хотел бы узнать.
– Я тоже. Но только в том случае, если ты сейчас ни с кем не встречаешься.
Джим молчал, и Алекс внутренне сжалась, ожидая ответа. Наконец он сокрушенно покачал головой.
– Когда же ты научишься хоть немного мне доверять?
Алекс улыбнулась.
– Как только научусь доверять себе. Джим… я должна сказать тебе еще кое-что, прежде чем мы начнем жизнь заново.
При мысли о финансовых проблемах она снова помрачнела. И дело не только в деньгах – ее семья вовлечена в скандал. Готов ли Джим взвалить на себя эту ношу? А она сама?
– Что ты делаешь завтра? Я буду свободен вечером, и мы могли бы пообедать вместе, а заодно и обсудить все проблемы, – предложил он.
