София Чайка - Подумай дважды
Следствие по делу Крамаря еще не закончилось. Аркашу не признали сумасшедшим, поэтому ему грозил немалый срок. Их всех, кроме детей, вызывал следователь для дачи показаний. С этим приходилось мириться, но настроения такие посещения не прибавляли. Пожалуй, тяжелее всех пришлось Марьяне. Каждый раз после подобных разговоров она возвращалась бледная и уставшая, а затем тихо плакала в гостевой комнате, которую уже никто не называл таковой. Но рядом с дочерьми Марьяна старалась выглядеть бодрой и веселой. Серафима восхищалась мужеством этой хрупкой женщины.
Состояние Эллы Грибовой так и не улучшилось, и она все еще находилась в больнице под присмотром врачей. К сожалению, они не могли ничего гарантировать. Более того, высказывали крайне неблагоприятные прогнозы. Так что Кеша все чаще задумывался об усыновлении Адама. Старшие Грибовы полностью поддерживали его в этом решении и даже планировали приехать, чтобы понянчится с долгожданным внуком.
Что касается самого Иннокентия, то каждое его третье, если не второе, предложение было об Адаме. Когда у малыша начались детские колики, он заявился к Симаковым расстроенный и невыспавшийся и пожаловался, что сам страдает от болей в животе, причем в одно время с мальчиком. Он перевозил в свой дом всех известных педиатров города и перерыл весь Интернет в поисках лучшего рецепта от этого недуга. Сима могла только предположить, что будет, когда у Адама начнут резаться зубки.
Лора по-прежнему почти целые дни, а иногда и ночи, пропадала на фотосъемках, зарабатывая деньги. В тот страшный день, когда Крамарь угрожал Симе пистолетом, она примчалась в больницу и выудила у подруги все, что та сумела рассказать. Теперь Лора звонила Серафиме чаще и пару раз вытянула ее на чашечку кофе, когда рядом не было Егора. Закадычная подруга, как никто другой, умела ее рассмешить, что в свете последних событий оказалось весьма кстати.
Бритт, как деятельный мужчина, не смог высидеть в доме больше недели. Он оказался довольно капризным пациентом, хоть и старался сдерживаться. Сима строго придерживалась предписаний врача и лишь улыбалась, когда Егор возмущался навязанным режимом. Тогда он удивительно напоминал маленького мальчика. А разве можно сердиться на больного ребенка?
Ему быстро надоело решать деловые вопросы по телефону, и чтобы не нагружать раненое плечо, он нанял шофера. Серафима понимала, что не может держать его возле своей юбки, и не стала затевать по этому поводу спор. Тем более что он сам разыскивал ее по нескольку раз на день - иногда, чтобы просто поцеловать и шепнуть, что ему уже не терпится назвать ее своей по праву. Симу это радовало и веселило, поскольку все это время они жили в одной комнате, но она понимала, что он имеет в виду.
Ей казалось, что она едва пережила те три дня, когда Егору пришлось уехать в командировку. Серафима ужасно скучала. Отец же прямо заявил, что у нее явно испортился характер, и если она не прекратит изводить окружающих своим унылым видом, он не станет дожидаться свадьбы и уедет из этого дурдома. Когда же, наконец, вернулся Бритт и прямо с порога утащил Симу в их комнату, закрыв ногой дверь, она лишь успела заметить потрясенный взгляд Лаврентия. Им с Егором удалось удивить даже Симакова.
После жаркой встречи совсем выбившись из сил, Егор уложил Серафиму поверх своего тела и рассказал о поездке. Он обзавелся новым поверенным, и в связи с этим упомянул о Викторе Маркитане. Оказывается, Вероника согласилась выйти за него замуж, но только после трехмесячного контракта, который ей удалось подписать с одним из иностранных агентств. Сима не слишком хорошо знала Маркитана, но почему-то пожалела его. Жена – модель – серьезное испытание для семьи, особенно если она еще совсем недавно планировала замужество с другим мужчиной. Несмотря на настороженное отношение к Нике, Сима желала молодой паре удачи. Сейчас ей хотелось, чтобы вокруг все были счастливы.
Чего Сима страшилась больше всего – так это знакомства с мамой Егора. На деле все прошло не только мирно, но и очень радушно. Мария Николаевна оказалась хрупкой женщиной с твердым характером и очень понравилась Серафиме. Сама же будущая свекровь, внимательно оглядев представшую перед ней пару, сделала шаг навстречу, обняла их обоих и вымолвила: «Дождалась таки. Вот и славно!»
Когда до церемонии осталось два дня, Сима решилась поговорить с Юлей. Конечно, девочка не могла не заметить, что дядя Егор проводит в их доме много времени, но до объяснений дело не доходило. Теперь у Серафимы не осталось выхода. Она посадила дочь к себе на колени, поцеловала в макушку и начала:
- Котенок, мы с Егором собираемся пожениться.
Юля повертела в руках любимую куклу и кивнула.
- Я догадалась, мамочка. Ты больше не любишь папу?
Это оказалось очень тяжело - объяснить маленькому ребенку сложности отношений между взрослыми.
- Нет. И папа тоже меня не любит. Но мы оба очень любим тебя.
Юля задумалась над услышанным, а затем спросила:
- А как мне теперь называть дядю Егора? Папой? Но у меня уже есть один.
Проглотив комок в горле, Сима ответила:
- Как ты захочешь, котик. Думаю, Егору будет приятно, если ты станешь так его называть.
- Думаю, два папы лучше, чем ни одного, но я попрошу папу Кешу, чтобы он не обижался. Ведь он меня любит, и я его тоже люблю.
Сима коснулась губами бархатистой щечки.
- Да, ты права.
- Знаешь, мамочка, мне нравится дядя Егор. Он со мной играет. И с Сашей и Машей – тоже. Думаю, он хороший.
- Очень хороший.
Солнечным холодным утром Серафима стояла рядом с любимым перед алтарем с небольшим букетом белых роз в руке, приталенном серебристом костюме с юбкой до колен и маленькой шляпке с вуалью. Она улыбалась и не скрывала приподнятого настроения.
Ее вторая свадьба разительно отличалась от первой уже тем, что после ЗАГСа они отправились венчаться. Егор в темном костюме и галстуке в тон ее наряду выглядел представительным и невероятно красивым. Сима открыто любовалась им. В последнее время ее губы то и дело сами растягивались в улыбке, особенно когда Бритт оказывался рядом.
Глядя на Егора, она так глубоко погрузилась в мечты, что ему пришлось шепнуть ей на ухо ответ, которого он от нее ожидал. Она повторила его, не задумываясь. Егор надел ей на палец обручальное кольцо и поцеловал, причем довольно сдержанно. В ответ на невольное разочарование на ее лице, Бритт с довольной усмешкой пообещал, что обязательно исправится, когда они окажутся наедине.
Первыми их поздравили свидетели – Лора и Костя, затем дети и Кеша. Сима была благодарна ему за то, что он не стал портить самый чудесный день в ее жизни. Последним к ним подошел Лаврентий. Он поцеловал дочь в щеку и пожал руку новоиспеченному зятю, произнеся загадочную фразу: «Я на тебя надеюсь», а затем заявил, что улетает вечерним рейсом - но Симу уже ничто не могло удивить.
