Дружба, Inc - Лисина Алиса
— Дашь мне пива, милый?
— А что будет утром?
— Все равно…
Смесь адская, но я уверена, что утром мне не будет хуже, чем сейчас. Хуже быть не может.
— Интересно, как они будут вести себя в воскресенье?
Я знаю, что не хочу видеть их в воскресенье. И вообще не хочу их видеть. Но и отменить приглашение я не могу. Кошмар…
— А они не приедут. Придумают отговорку. И вообще пропадут на месяц-другой. А потом обязательно объявятся. Убедят себя, что мы прекрасно посидели в клубе, что все было супер. И позвонят…
Муж обычно всегда прав. Не потому, что он мой муж. Потому что он действительно всегда оказывается прав. И я этому рада. Очень.
— Как ты думаешь, зачем они позвали нас с собой? Они ведь спокойно ходили туда вдвоем, раза два минимум, раз хозяйка их запомнила. Она бы и дальше врала ему про мальчиков, а он бы врал ей про молоденьких девочек. И оба бы знали, что это вранье, но им было бы комфортно…
Муж задумывается.
— Наверное, им захотелось, чтобы хоть в этот визит у них что-то произошло. Незнакомых они стесняются, сами ни к кому не подойдут, и к ним никто не подойдет. А мы вроде бы свои. И хотя понятно, что я не хочу ее, а тебе не нужен он, они же в наше отсутствие наверняка думают по-другому. Вот и понадеялись, что что-то получится…
Игорь допивает свою бутылку и приходит с новой. К виски он не прикасается. Забытье его явно не интересует. В отличие от меня.
— Не сомневаюсь, что у них давным-давно не было секса. Между собой. А с другими вообще никогда. Наверное, она рассчитывала с твоей помощью привлечь к себе мужское внимание. Знаешь старый принцип двух сестер, красавицы и уродины? Хочешь красавицу, изволь поиметь и уродину, а иначе никак…
Господи, неужели это правда? Не может быть! Хотя почему не может? Она ведь так старательно зазывала меня в бассейн, так упорно не слышала отказов. Мне становится еще хуже. Я прошу мужа принести пива и снова закуриваю. Сегодня во мне столько никотина, что хватило бы для уничтожения всего лошадиного поголовья планеты.
Не волнуйтесь, лошадям ничего не грозит. Они не курят, им проще. И не пьют виски с пивом. И даже не ходят по свингер-клубам со своими лошадиными друзьями. Знай себе скачут и едят. И никаких проблем (если только не пустят на колбасу).
— Утром спи сколько хочешь, потом забери от Томы большую рыбу. А я придумаю, что приготовить, и все куплю. Обещаю, что теппан-яки в качестве основного блюда не рассматривается…
Я благодарно улыбаюсь. Я так счастлива, что мы снова друг друга понимаем.
— Милый, ты был великолепен. Мне жаль, что они все испортили…
— Наши так называемые друзья вообще всегда все портят, И в воскресенье испортят день рождения нашего ребенка…
Я смотрю на него с укоризной. Да, Олег и Таня нас разочаровали. Но при чем здесь остальные?
— Милый, ты не прав. Это будет великолепный день рождения…
Кажется, Игорь хочет что-то сказать. Но передумывает и просто пожимает плечами. Мне вдруг становится страшно. Он всегда прав. Неужели окажется прав и в этом?
Господи, сделай так, чтобы он ошибся. Всего один раз…
15
Боже, как же они орут!
Я везу от школы четверых одноклассников моего ребенка. Когда их привели туда мамы, это были тихие, спокойные дети. Но стоило им усесться ко мне в машину и остаться без родительского присмотра, они молниеносно сошли с ума.
Их всего четверо. Но у меня такое ощущение, что их как минимум двадцать. Или сто двадцать. А я — водитель школьного автобуса, у которого один год идет за пять и который ежедневно получает бутылку виски за вредность. Шотландского и невыдержанного. Чтобы выпить ее, страдая и скрежеща зубами, а потом упасть и забыться.
Эти чертовы дети вертятся, опускают стекла, высовывают на улицу свои пустые головы, все хватают, беспрестанно вопят и задают мне вопросы. От школы до дома по пустой дороге не больше пяти минут. Но я искренне опасаюсь, что, когда моя «пежо» припаркуется у подъезда, в машине буду только я, блаженно улыбающаяся и пускающая слюни (а эти юные безумцы вывалятся где-нибудь по пути).
Я вжимаю педаль газа и прохожу остаток дистанции за рекордное время. Мне уже плевать на то, что я могу кого-то сбить или в кого-то въехать (мне надо как можно быстрее добраться до цели). Когда я наконец подъезжаю к дому, мои пассажиры распахивают двери прежде, чем я успеваю затормозить. И лишь каким-то чудом не мнут их о близко стоящие соседние машины. На месте стоять они, естественно, не могут и, кажется, вот-вот выскочат на проезжую часть.
Не то чтобы наша улочка была очень оживленной в выходные, но если они выбегут на дорогу, то по закону подлости сразу появится несущаяся на полной скорости машина. На какое-то мгновение мне кажется, что, возможно, это было бы лучшим выходом из ситуации.
Но я все же передумываю. И дело тут не в купленных для них гамбургерах (которые преспокойно съест за упокой их душ именинник). Да и не в их подарках (которые ему наверняка не понравятся). Просто тогда мой ребенок точно не обзаведется друзьями.
— А ну тихо! Стойте на месте!
От такого истошного вопля у меня начинает саднить в горле. Зато четверо маленьких умалишенных (да и был ли он у них вообще, ум?) застывают как вкопанные и косятся на меня с опаской.
— За мной! — командую я на манер армейского сержанта и грозно указываю им на дверь подъезда.
Разумеется, их хватает только на пару минут, и они снова начинают вопить уже в лифте. Когда я заталкиваю их в квартиру, мне кажется, что на лестничную клетку вот-вот выскочат возмущенные соседи со скалками и сковородками.
В толпе других детей мой ребенок ведет себя так же и даже похлеще. По крайней мере я точно знаю, что он способен переорать их всех. Но при этом он ненавидит, когда он молчит, а другие орут. Это у него от Игоря-старшего (который относится к шуму весьма отрицательно). И когда четверо его одноклассников вваливаются в коридор и хором начинают его поздравлять, Игорь-младший бледнеет.
Почему-то наша квартира сразу становится непозволительно мала. Лишь благодаря моему оперативному вмешательству гости всего за каких-то жалких пять минут избавляются от ботинок, курток, шарфов и шапок. И оказываются в проходной комнате, принадлежащей нашему ребенку.
Полагаю, следовало бы сказать им, чтобы они помыли руки. Но я легко представляю, какую суету они устроят в ванной и во что она превратится. Нет уж, пусть едят грязными руками. Даже если я пожертвую чистотой в ванной, своих микробов они все равно не смоют. Только размажут.
Я подзываю ребенка и выхожу с ним на кухню.
— Игорюша, это твои гости, поэтому следи за ними внимательно. Нам с папой очень не хотелось бы, чтобы они что-нибудь разбили или сломали. И закрой дверь, чтобы они не бегали по квартире. Папа не любит, когда шумят, ты же знаешь…
Ребенок напрягается, и я его успокаиваю. В конце концов, это был мой план. Мой идеальный план. Я расставляю на журнальном столике предусмотрительно купленные пластиковые стаканчики, бутылки с колой и одноразовые тарелки с биг-маками, чизбургерами и прочими дарами «Макдоналдса». Мне становится жалко столик (я так старательно натирала его сегодня утром!), но пусть лучше они пачкают и заливают стекло, чем салфетки из «Калинки-Стокманн», которыми я обычно его накрываю.
Напоследок я лично провожу инструктаж по технике безопасности. Не играть в комнате в футбол. Не врезаться в стеклянные двери, отделяющие ее от коридора. Не заходить в соседнюю комнату, служащую мужу кабинетом. И так далее и тому подобное. Желательно бы еще вообще не двигаться и заснуть ровно на три часа, ибо через три с половиной часа я должна вернуть их обратно к школе. Но этого, наверное, говорить не стоит.
Муж сидит в спальне, курит и философски смотрит в окно. Хотя я и заверила его, что от детей не будет никакого шума, он покинул свой любимый кабинет. А от проходной комнаты до спальни довольно далеко. Хотя мне кажется, что я уже слышу какие-то вопли. А ведь между нами две закрытых двери.
