Сандра Браун - Секрет обаяния
Это была благодарность ему за то, что он значил для нее. Последние две строчки были: «Там, где твоя жизнь изменит мое тело, / Твоя любовь придаст форму моей душе».
Слезы ослепили ее, и ей показалось, что строчки обливаются кровью.
— Мне кажется, что настроение говорит само за себя.
Она украдкой бросила взгляд на него и увидела, что его влажные глаза блестят.
— Я нашел его скомканным в углу чемодана вчера.
— Не помню, что я с ним сделала.
— Много дней назад я решил о себе, что самый большой негодяй, когда-либо живший на земле. Ты имеешь полное право возненавидеть меня за то, что я тебе наговорил, не говоря уже о моей проклятой непоколебимой гордости и вспыльчивом характере. Я собирался просить прощения, обещая, что никогда не буду видеть в тебе противника. Найдя этот листок, я почувствовал в себе силы приехать домой и посмотреть тебе в глаза. Я подумал, что если однажды твои чувства ко мне были такими, то, может быть, ты найдешь в своем сердце возможность снова их испытать.
— Ты собираешься просить прощения у меня?
— Да. За то, что вел себя как идиот, не умеющий достойно проигрывать, как испорченный сопляк.
— Но, дорогой, твой гнев был совершенно справедлив. Я обманным путем заставила тебя жениться на мне.
Они наклонялись друг к другу. И он схватил ее в объятия, едва не раздавив руками. Он уткнулся лицом в ее пышные волосы.
— Ты ничего этого не делала. Я женился на тебе, потому что люблю тебя. Я хотел, чтобы ты стала моей женой. Я и сейчас хочу этого. Боже, я чуть не умер, когда миссис Лаани сказала мне, что ты уехала. Не покидай меня, Арден.
— Я не хотела! — крикнула она. — Я уехала только потому, что думала, будто ты не хочешь меня даже видеть. — Она оттолкнула его и уставилась ему в глаза. — Но я не могу жить, ежедневно ожидая наказания. Я должна быть уверена, что ты понял, почему я сделала то, что сделала. Если я снова окажусь в подобной ситуации, я сделаю такой же выбор, Эндрю. Я не желаю прожить остаток моей жизни, чувствуя порицание.
— Иди сюда, — ласково сказал он, подводя ее к кровати. Они сели на вылинявшее покрывало, и он взял ее руки в свои. — То, что ты сделала, не было неправильным, Арден. Необычным, возможно, но не неправильным. Когда Лоуэри сказал Элли и мне, что нашел здоровую молодую женщину, которая хочет выносить нашего ребенка, мы мысленно вознесли ее на пьедестал. В тот день, когда родился Мэт, мы думали, что она была самой замечательной женщиной на земле.
Он с любовью дотрагивался до ее лица, волос и говорил.
— Почему я повел себя так, когда узнал, что ты та самая женщина, я не могу объяснить. Мне показалось, что меня предали, потому что ты не сказала мне с самого начала, что ты — мать Мэта. Мне было больно, что ты не доверяла моей любви настолько, чтобы все рассказать. Что я должен был сделать, когда все узнал, так это то, что я хотел сделать, когда увидел своего сына впервые. Я должен был броситься на колени и благодарить тебя от всей души.
— Ты не думаешь обо мне хуже из-за того, что я продала своего ребенка?
Он вытер слезы с ее щек.
— Я не думал плохо о тебе, когда не знал, кто ты. Почему я должен думать о тебе хуже, чем сейчас? Я знаю, что ты поступила так, потому что хотела спасти жизнь Джоу. Если я думал, что я смогу уберечь Мэта от такой судьбы, я бы душу продал дьяволу.
— Я так и сделала.
Он криво улыбнулся.
— Узнав получше твоего бывшего мужа, я могу полностью с тобой согласиться. Мне трудно поверить, что было время, когда я считал, будто он способен сотворить чудо.
— И ты не боишься, что он может устроить нам неприятности?
— Маловероятно, что он станет что-либо делать. Он — трусливый негодяй, к тому же напуган до смерти.
— Я должна была понять это, когда он первый раз приблизился ко мне на Мауи. Я так испугалась, что он может похитить Мэта. От него можно было ожидать чего угодно.
— Он не нас должен сейчас бояться. Но если он и устроит что-то, я знаю, что смогу противостоять ему, когда ты и Мэт со мной. — Он нежно поцеловал ее ладонь. — Ты вернешься со мной домой, да? И никогда больше не уедешь?
— Это действительно то, чего ты хочешь?
— Это — то, чего я желал с того времени, как впервые увидел тебя, прикоснулся к тебе, поцеловал тебя.
Их губы соединились, и они упали на кровать. Это был нежный поцелуй, но в нем ощущалась жажда любви. Эндрю полностью насладился ее губами и ароматом, прежде чем раскрыть их языком. Он завладел ее ртом и начал движения языком, это были нежные и неторопливые удары, которые она всегда ощущала, когда он целовал ее. Они возбудили ее, и она почувствовала, как волнение зарождается в ее груди, переплетаясь с возбуждением в бедрах. Но время было не совсем подходящее для удовлетворения их физических потребностей, и Арден была благодарна Эндрю, что он оказался настолько деликатен, чтобы это понять.
Он отстранился от нее и сел на кровати. Потом осмотрел комнату.
— Боже, какое унылое место! Поедем домой.
Мэт ликовал, поскольку вокруг него собрались такие благодарные зрители. Его родители сидели на полу в гостиной на ковре ручной работы и аплодировали его шалостям, которые становились с каждой минутой все более безудержными. Он кувыркался, подпрыгивал, бегал вокруг, пока не свалился и не набил себе шишку, ударившись головой о ножку рояля, и не устроил по этому поводу рев.
— Вам бы лучше уложить его, пока он не набил себе еще пару шишек, — предусмотрительно заявила миссис Лаани. Она осторожно утирала слезы счастья с тех пор, как Эндрю и Арден, держась за руки, вошли через парадную дверь. Вид у них был довольно помятый, но они просто сияли от счастья.
— Ну, хватит, безобразник, а теперь слушай старших.
Чтобы успокоить Мэта, Эндрю поднял его и посадил себе на шею. Маленькие ручонки мальчика ухватились за густую шевелюру отца. Арден обняла Эндрю за талию, и они пошли вверх по ступенькам. Она подумала, что они должны были утихомирить ребенка раньше. Он сопротивлялся и не давал надеть на себя пижаму.
— Пи-пи, — повторял он.
— Возможно, это вовсе не ложная тревога, — сказала Арден.
Но Эндрю отнесся к этому довольно скептически. Он размышлял, что еще может помешать им лечь в свою собственную постель. Его тело уже почти не подчинялось ему. И он сразу же принял решение.
Он быстро снял с Мэта пижаму и огромный памперс, который обычно надевали на ночь. Малыша отнесли в ванную и поставили перед горшком. Он сделал то, что обещал, к огромной радости матери и удивлению отца. Сам Мэт просиял и получил заслуженные объятия и поцелуи.
Даже миссис Лаани была призвана отпраздновать это событие. Подобное восхищение сильно утомило Мэта. Как только его переодели и положили в постель, он свернулся клубочком и заснул, одной рукой крепко обнимая медвежонка Пуха.
