Сандра Браун - Секрет обаяния
— Так ли это, Арден?
Вопрос произвел эффект взорвавшейся в комнате бомбы. Через несколько секунд наступила тишина.
— Да, Эндрю, — сказала она, вложив в эти слова всю свою силу. — Да.
Он пронзил ее потрясающими голубыми глазами.
— Но я никогда не буду знать наверняка, так ведь? Однажды ты продала мне свое тело ради спасения сына. Сейчас ты делаешь то же самое?
Она смотрела в бессильном отчаянии, как он пошел к столу и взял бутылку виски. Подойдя к окну, он наклонился вперед и разбил ее о наружную стену дома. Осколок бутылочного горлышка он выбросил в кусты.
— Я абсолютно уверен, что ты не заставишь меня приняться за это опять, — сказал он. — Я — снова победитель и не позволю ни тебе, ни кому бы то ни было отнять у меня это.
* * *— Вы совершаете ошибку.
Арден держала в руках блузку, которую собиралась положить в чемодан, она повернулась и увидела, что миссис Лаани стоит в дверях, ведущих в комнаты хозяина. Она выглядела вполне по-домашнему и спокойной, с плеча у нее свисало кухонное полотенце. Арден очень хотела подойти к ней, положить голову на ее материнскую грудь и дать вылиться слезам, которые никак не иссякали. Она плакала уже неделю, как раз с тех пор, как уехал Эндрю.
Не говоря ей ни слова и даже не простившись с ней, он вышел из кабинета и спокойно сложил вещи. Потом она видела, как он прошел по лужайке и позвал Мо.
— Отвези меня, пожалуйста, в аэропорт.
Он трижды позвал Мэта, чтобы проверить, как он. Он разговаривал с миссис Лаани, но ни разу с ней. Теперь он был в Лос-Анджелесе, якобы работая с Хэмом над подачей и проводя последние встречи по вопросам их бизнеса.
— Я не думаю, что это — ошибка, — спокойно сказала Арден и снова повернулась к открытому чемодану, который лежал на ее кровати.
Она слышала шаркающие шаги миссис Лаани, когда та прошла в комнату.
— Он — упрямый человек, мисс Маккэслин. Гордый. Я должна была бы быть глухой, чтобы не услышать вашу ссору, когда ушел тот ужасный человек. Вы — мать Мэта. Я должна была догадаться.
Арден улыбнулась.
— Мне было легко играть эту роль. Иногда мне казалось, что моя любовь настолько очевидна, что вы… или Эндрю… догадаетесь, но… — У нее задрожал голос, и она всхлипнула.
— Для мистера Маккэслина это был шок, но, когда он спокойно подумает об этом, он наверняка поймет, как неразумно себя повел.
— У него была неделя все обдумать. Я не в курсе его планов в отношении нас, но просто не могу сидеть здесь, как преступница, ожидающая казни. Я здесь самозванка. Он уже начал участвовать в соревнованиях до того, как встретил меня. Они с Мэтом — очень близки. Им совсем не нужно, чтобы я вторгалась в их жизнь больше, чем я это уже сделала.
Миссис Лаани выпрямилась и скрестила руки на животе.
— Так, значит, вы собираетесь играть роль мученицы и сбежать, как малодушный человек.
Арден села на кровать и посмотрела на миссис Лаани, обдумывая ее упрек.
— Всю жизнь я была слабохарактерной, я делала то, что мой муж говорил мне делать, даже если я знала, что это плохо. Раньше обо мне заботился отец, принимая решения за меня.
Она вздохнула и стала теребить кружева на тонком белье, которое укладывала в чемодан. Эндрю очень любил его персиковый цвет. Он всегда говорил об этом, когда она его надевала. Однажды в шутку он попытался откусить кусочек ее груди, жадно жуя. «Самый спелый фрукт на дереве», — сказал он тогда, и они весело смеялись. Будут ли ее преследовать воспоминания, подобные этому, когда она начнет жить одна?
— Малодушно было бы остаться и смириться с презрением Эндрю так, как я жила со своим бывшим мужем. Он и правда ненавидел меня за то, что я превратилась в тряпку. Сейчас я понимаю это. Он специально придумывал способы унизить меня, возможно надеясь, что я смогу проявить твердость и сказать ему «нет» хотя бы раз.
— Но мистер Маккэслин никогда не будет таким, — возразила миссис Лаани с воодушевлением.
— Конечно, он не будет жестоким. Но год за годом я буду видеть, как его уважение ко мне уменьшается. Потому что я буду так бояться обидеть его снова, Мне захочется делать все, что он попросит. Я начну ублажать его из-за того, что буду бояться, будто он может бросить мне в лицо обвинение в самой большой ошибке моей жизни. Я буду вынуждена доказывать ему свою любовь тем, что не стану перечить ему ни в чем. И очень скоро он возненавидит меня. Да и я сама буду себя презирать. — Она оглянулась на экономку, которую считала своим другом. — Я не смогу снова так жить. Если Эндрю до сих пор не понял, как сильно я люблю его, то никакие доказательства не убедят его. Я не стану тратить свою жизнь на бесполезные убеждения.
— Но Мэт. — В глазах миссис Лаани стояли слезы.
— Да, Мэт. — Арден нежно улыбнулась, вспомнив неделю, которую они провели вместе. Она не отходила от него ни на минуту. Ночью она шла в его комнату, сидела в деревянном кресле-качалке рядом с кроватью мальчика и смотрела, как он спит.
У нее щемило сердце каждый раз, когда она думала о том, что должна сделать.
— Надеюсь, Эндрю позволит мне иногда видеться с ним. Я никогда не стану преследовать его за то, что было сделано. Мэт знает только такую жизнь. Я не стану лишать его дома, к которому он привык. — У нее на щеке появилась слеза. — Только вот он ежедневно меняется. Пройдут месяцы, пока я увижу его, и я не смогу наблюдать за этими волшебными превращениями.
— Пожалуйста, одумайтесь, не делайте этого. — Миссис Лаани беззастенчиво рыдала. Арден позавидовала ее возможности выражать свои чувства. — Вы любите их обоих слишком сильно, чтобы вот так бросить.
— Я слишком люблю их обоих, чтобы остаться, — смиренно ответила Арден.
То же самое она сказала и Мэту тем вечером. Он уже давно заснул невинным сном ребенка.
— Не знаю, что твой папа расскажет тебе обо мне. Надеюсь, что когда-нибудь ты узнаешь, кто я, и сможешь простить меня за то, что я тебя бросила. Я пыталась сохранить жизнь твоему брату, Мэт. — Кривая улыбка исказила ее губы. — Жаль, что ты не знал Джоу. Вы бы любили друг друга. — Она вытерла лицо, мокрое от слез. — Твой отец любит соревноваться, Мэт. Он терпеть не может проигрывать, не сыграв честный матч.
Она вспомнила матч с Гонзалесом. Это было поражение, но поражение, на которое Эндрю не обратил внимания, потому что играл жестко и честно. Арден не дала ему возможности сыграть честно. Она обманула его в честной игре, потому что победа была неизбежна. Он был пешкой, которой манипулировали, а не участником. И вот это он и не сможет простить.
— Я очень люблю твоего папу, Мэт. И я не хочу покидать ни тебя, ни его. Но у нас не может быть нормальной семьи, где бы ты смог вырасти, потому что он будет относиться ко мне с презрением, а я буду ненавидеть его за нетерпимость. Когда-нибудь ты поймешь, что не может быть любви, если ради нее кто-то жертвует самоуважением. Я не могу быть неодушевленным предметом для мужчины снова, чем-то, что прилагается к дому, что не имеет воли, мнения, с которым нужно считаться. Пожалуйста, пойми, почему я должна уехать.
