Элизабет Лоуэлл - Дождь в пустыне
— Линк… нет.
Его губы накрыли ее рот, не давая говорить. Нежность, с которой он это сделал, точно бритва полоснула по сердцу Холли.
— Я обрушил на нее весь свой гнев, — произнес он, — пытаясь заглушить страсть, которую, как я думал, никогда не испытаю снова. Но страсть не унималась. Боже, как это было мучительно!
Линк помолчал, осторожно целуя Холли. И заговорил снова, пытаясь объяснить ей то, что сам начал постигать сто дней назад.
— Я не мог спать. И тогда я седлал Танцора и пускался вскачь по самым заброшенным тропам. Это были безумные ночи и чертовски глупые поступки.
Печальная улыбка Линка болью отозвалась в ее сердце.
— Но любящие люди подчас совершают глупые поступки, — произнес он, — например, бросаются к гремучим змеям, спасая чью-то жизнь.
Линк взял Холли за подбородок и повернул к себе лицом.
— Спасибо тебе за Бет, — тихо произнес он. — Теперь я понял, что ты не самовлюбленная и эгоистичная женщина из моих ночных кошмаров. Я не понимал, какая ты на самом деле.
Его пальцы согревали ее. Холли накрыла его руку своей рукой, и их пальцы переплелись.
Она посмотрела на Линка. Ее глаза казались темней в свете угасавшего дня.
— В ту ночь, когда началась гроза, мне повезло. Утром я проснулся в объятиях любимой женщины, которую, казалось, потерял навсегда. Она прижалась ко мне, буквально таяла в моих руках…
Голос Линка дрогнул и смолк. Некоторое время был слышен лишь шорох трепещущего на ветру купола.
— Затем я узнал, что Холли и была та самая Шаннон, — продолжил он. — Я почувствовал себя обманутым. Мне казалось, что я попался, как отец. Дурак. Я решил отомстить, выбрав для этого единственно возможный, как я считал, способ и лишний раз доказал, какой я идиот. Я никогда не прощу себе этого, малышка.
Холли молчала, только сильнее сжала его руку. Она внимательно смотрела на него, и в сердце зарождалось что-то похожее на надежду.
— Но произошло чудо, и ты простила меня, — прошептал он. — Ты окутала меня нежностью, как облако окутывает горную вершину, вошла в мою душу, как дождь в пустыне, даруя жизнь. Но ты по-прежнему была Шаннон, и я… боялся тебя.
При одной мысли о том, что Линк боялся ее, по телу Холли пробежала дрожь.
— Каждый раз занимаясь любовью, — говорил Линк, — ты проникала в мою душу все глубже и глубже. А потом ты распрощалась со мной, потому что я не смог сказать тебе правду. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Чтобы у нас были дети и семья. На всю жизнь.
— Линк, — прошептала Холли.
Слезы душили ее, те самые слезы, которые она сдерживала, с тех пор как вернулась из Кабо-Сан-Лукаса.
Линк посмотрел на бледное, искаженное душевной мукой лицо Холли и испугался, что понимание пришло к нему слишком поздно.
— Не бойся, — с трудом произнес он. — Я не прошу тебя перестать быть Шаннон. Я хочу дополнять твою жизнь, не требуя, чтобы ты оставила свою карьеру. Я стану ездить с тобой на съемки, когда смогу, и буду оставаться дома, если будут дела. Позволь мне снова стать частью тебя. Я так люблю тебя…
Его голос дрогнул, глаза ловили ее взгляд.
— Скажи, что еще не поздно, — шептал он. — Скажи, что не можешь жить без меня. Скажи, что все еще любишь меня.
Холли прижала пальцы к его губам, не в силах выносить его мучения.
Сердце ее разрывалось на части.
«Не могу жить без тебя», — мысленно повторила она его слова.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
Она почувствовала, как он задрожал и сильнее прижал ее к себе. Внезапно он замер.
Холли поняла, что он вспомнил, как она отшатнулась от него, когда проснулась.
Она прильнула губами к его устам, вдыхая в него свое тепло, свою жизнь, свои мечты. И свою любовь.
Они лежали рядом, исцеляя друг друга каждым прикосновением, каждым вздохом, растворяясь друг в друге. Они не знали, кто из них поцеловал первым, чьи слезы были на их губах, кто первым заговорил о будущем, о детях и радости.
А потом была тишина и страсть, облако и горная вершина, сезон дождей и обновления жизни.
