Элизабет Лоуэлл - Дождь в пустыне
Шесть лет назад она ступила на сложную, тернистую стезю, занявшись карьерой фотомодели. Вошла в мир жестокой конкуренции, далекий от ее детства, и завоевала его. Затем она вернулась домой, чтобы разделить свою жизнь с Линком. Она не сделала бы карьеры и не стала тем, кем она стала, если бы не Линк.
«Но он не принял ни мою жизнь, ни меня».
Теперь ее тайный источник опустел, силы постепенно покидали ее. Осталась лишь кромешная тьма.
— Боже, как я устала. Смертельно устала. Ничего не осталось. Ничего…
Вдруг Холли будто издалека услышала свой голос и поняла, что думает вслух.
«Да какая теперь разница. Все бессмысленно».
Земля ушла из-под ног, бросив ее к самому краю кромешной тьмы.
Холли не знала, что потеряла сознание. Линк успел подхватить ее на руки и отнес в шатер, на каждом шагу проклиная ее босса.
Он аккуратно положил Холли на ворох ярких атласных полотен, которые использовались в качестве фона в предыдущих съемках, и дрожащими пальцами прикоснулся к ее бледному, неподвижному лицу.
Затем поднялся и вышел из шатра, горя желанием спустить с Роджера его холеную шкуру за то, что тот чрезмерно загрузил Холли работой.
Сознание постепенно возвращалось к ней вместе с красками пламенеющего заката.
«Не может быть, — сквозь пелену подумала Холли. — До заката еще далеко».
Снаружи донеслись возбужденные мужские голоса.
— …забрать ее с собой, — говорил Роджер.
— Черта с два я позволю тебе это сделать! — рычал в ответ Линк. — Ты уморил ее работой так, что она едва стоит на ногах!
— Это не из-за работы, ты, идиот…
Холли плотно закрыла уши руками, чтобы не слышать их голоса. У нее не было сил общаться с Линком. Не было сил справиться с собой. Через несколько минут Холли осторожно отняла руки от ушей.
Мужские голоса смолкли, вытесненные привычными звуками суматохи, — упаковывали съемочное оборудование.
«Им придется повременить с шатром, — подумала девушка. — Я устала и не могу уйти прямо сейчас».
С протяжным вздохом она с головой накрылась алой тканью и погрузилась в сон.
Когда она проснулась, сверкающие краски заката все еще алели и переливались над головой.
«Султанский шатер, — изумленно подумала она. — Почему я здесь? Я думала, мы закончили с этой частью съемок».
Холли беспокойно огляделась.
«Странно. На мне шорты. А должны быть гаремные шаровары. И почему я укрыта атласным полотном?»
Память внезапно вернулась к ней.
«Я потеряла сознание!»
Реальность ошеломила ее. Никогда раньше она не испытывала даже головокружения.
«Как я попала сюда?»
Девушка попыталась вспомнить, но тщетно. На память приходил лишь спор между мужчинами, который она так и не дослушала до конца.
«Линк спорил с Роджером».
Холли чувствовала, что Линк рядом, наедине с ней в пустыне. Чувствовала его взгляд, его присутствие, такое же властное и непоколебимое, как горы.
Нежные пальцы погладили ее щеку. Она вздрогнула и отшатнулась, зная, что не в силах вынести новую обиду. Ей вдруг отчаянно захотелось забыться вечным сном.
Снаружи не доносилось ни звука. Это означало, что Линку удалось одержать верх в споре. Роджер и вся съемочная группа уехали.
А Линк остался.
Он лег рядом с ней, согревая своим теплом. Ее охватило возмущение, но оно скоро улеглось, поскольку у нее не было сил сопротивляться.
Линк убрал с ее шеи тяжелую гриву волос. Поцелуй обжег кожу. Он был таким нежным, что Холли побоялась, что не совладает с собой.
— Нет, — прошептала она. — Не надо. Линк услышал в ее голосе мольбу и тщательно скрываемый страх.
— Почему?
— Ничего не изменилось, — ответила она и рассмеялась. — Было плохо, а стало еще хуже. Вот и вся разница.
— Все изменилось, малышка. Я люблю тебя.
Холли прикусила кулак, чтобы не закричать от возмущения.
«Слишком поздно, — сокрушенно подумала она. — Я больше не верю ему. Не могу верить. Ведь если я ошибусь, если буду надеяться, любить и жить снова… я буду уничтожена».
— Нет, — решительно повторила она.
— Посмотри на меня, — попросил Линк. Его голос был таким же ласковым, как его пальцы и поцелуй.
Холли закрыла глаза, пытаясь погасить в себе лучик надежды.
Линк поцеловал ее веки и осторожно отнял ото рта ее руку. Он поцеловал вмятинки, оставленные на пальцах зубами.
— Я знал, что полюблю девочку по имени Холли с первой минуты, как только увидел ее на тропинке. Ее сокровенные мысли можно было прочесть по глазам. Мне было семнадцать, а ей лишь девять.
Он говорил тихо, словно сам с собой.
— Я видел, как она подрастала. Однажды ночью она выбежала из дома моих родителей и бросилась в мои объятия. Мне хотелось убить родителей, так сильно напугавших ее.
Холли пыталась не слушать его, но это было невозможно.
Кончиками пальцев он касался ее лица так, словно она была прекрасным сном и он боялся его нарушить.
— Я повез ее домой, — продолжал Линк. — По дороге я поцеловал ее. Затем еще и еще. Во мне разгорелось желание, дрожь пробежала по всему телу…
Холли попыталась остановить его, чтобы он не пересказывал ее мечту своими словами.
Но он продолжал говорить. Его голос осип от желания, сожаления и некоего чувства, которое Холли боялась назвать и тем более поверить в него.
— Следующей ночью я снова встретился с моей дорогой Холли. На этот раз все было совсем по-другому. В ту ночь умирали ее родители, она вцепилась в мою руку, и я понял, что разделенное горе объединяет людей так же сильно, как разделенное желание. Она позволила мне обнять ее, плакать вместе с ней, любить ее. А потом она уехала.
Линк помолчал, вспоминая события минувших лет. Его глаза потемнели от мучительной боли.
— Я никогда не желал ни одну женщину так сильно, как Холли, — произнес он, — до тех пор, пока спустя шесть лет в Палм-Спрингсе темноволосая фотомодель с кошачьими глазами не протянула ко мне руки, обещая… весь мир.
Холли беспокойно пошевелилась.
— Перестань, — произнесла она. — Я не хочу вспоминать все снова, я знаю, чем это кончилось.
— Вдруг, — мягко и в то же время неумолимо продолжал Линк, — я понял, что произошло с моим отцом. Я перестал его ненавидеть, но понял, что возненавижу себя, если поддамся своим чувствам.
Холли тихо вздохнула и поежилась.
— За блеском Шаннон я не узнал Холли, — произнес Линк. — Не осознавал, что хочу Шаннон потому, что она была Холли. Я видел лишь прекрасную женщину, которой ничего не стоило разбить сердце любого мужчины.
— Линк… нет.
Его губы накрыли ее рот, не давая говорить. Нежность, с которой он это сделал, точно бритва полоснула по сердцу Холли.
— Я обрушил на нее весь свой гнев, — произнес он, — пытаясь заглушить страсть, которую, как я думал, никогда не испытаю снова. Но страсть не унималась. Боже, как это было мучительно!
