Татьяна Губина - Награда Бога
Натка вздрогнула и незаметно вывернулась из рук Лерки. Отошла к раковине, подальше от подруги.
— Ладно, Лер, полно тебе. Не люблю я этого. Ты же знаешь.
— Да-да, конечно, — слабо улыбнулась Лерка. — Ты останешься ночевать?
Натка отрицательно покачала головой.
— Поеду домой. Я маму уже неделю не видела. То у тебя, то на работе.
Они договорились встретиться завтра в ЗАГСе.
— Только обязательно приезжай. Мне с тобой спокойней, — на прощание сказала Лерка.
— Конечно.
Натка вышла и, не дожидаясь лифта, медленно пошла вниз по лестнице. «Не обманешь и не предашь! Господи, Лерка, именно этим я и занимаюсь последние полгода. Но я так устала что-то делать для тебя. Прости, подруга. Сейчас я думаю о своем будущем. Даже ценой нашей дружбы. В любви каждый сам за себя».
О том, что бы сказал о безумном плане Натки Сергей, она рассуждать не хотела. Не могла. «Потом, все потом. Лерка распишется с ординатором, оформит удочерение. Все устаканится. А вот когда приедет Сергей, там и посмотрим. Посмотрим», — уговаривала Натка себя, но никакой уверенности в этом «потом» у нее почему-то не возникало.
«Ну, где же ты, подруга?» — в который раз промчалась мысль в Леркиной голове. Натка опаздывала. Суровая женщина, что совершает гражданский акт бракосочетания, уже два раза вызывала Леру и ординатора, но Лерка умоляюще просила пропустить следующую пару брачующихся. Женщина удивленно вскидывала подбритые брови. Лерка ее понимала. Только вчера утром Натка еле уломала эту бабу втиснуть Лерку и ординатора в плотный список свадеб, не безвозмездно, конечно, а сейчас невеста явно не торопится. Лерка вновь и вновь набирала номер сотового Натки, но та не брала трубки.
А Натка сидела в машине и видела через стеклянную стену ЗАГСа, как Лерка терзает телефон. Гудки ударяли в голову, но Натка не брала трубку. Пусть она сделает это без нее, пусть. Натка просто не могла туда пойти. Ей было невыносимо стыдно. Такой стыд она испытывала, пожалуй, лишь в детстве.
В салоне ее машины звучала музыка. Какой-то афроамериканец заунывно тянул на английском: «Для друга я отдам все — и жизнь, и дом и любимую женщину...»
«А я? — лихорадочно думала Натка, наблюдая, как Лерка меряет шагами длинный коридор ЗАГСа. — Что я могу отдать своей подруге?» «Но разве ты мало для нее сделала?» — вторил ей внутренний голос, вкрадчивый, елейный. Именно его хотелось слушать и с ним соглашаться. — Разве не ради нее и ее сестер ты когда-то легла под Свята и добывала деньги? Разве не ты помогала ей и Фаине растить девочек. Разве не ты нашла лучшего кардиолога для Сонечки и присутствовала на операции? Разве не тебе она должна быть благодарна своим выздоровлением? Разве не тебе сразу позвонила Маруся и ты все так оперативно устроила? Разве не ты нашла Катю, которая так виртуозно вывела девочку из психологического тупика? Разве не ты общалась с Ольгой, помогала Фаине? Наконец, не ты ли нашла этого ординатора, который решит ее теперешнюю проблему? Ну, пусть ты скрыла, что Сергей не женат и на месте ординатора должен и мог быть он. А что тут такого особенного? Ты столько сделала для нее, пускай поделится Сергеем. Ты хочешь для себя такую малость. Тем более что она никогда и не узнает о чувстве Везуни. Он не сможет ей этого сказать».
«Но он любит Лерку, — спорила Натка. — И рано или поздно все вскроется». — «Ну и что, к тому времени столько воды утечет, а ты, возможно, оторвешь свой кусок счастья. И все в ажуре».
«Я люблю ее, но я должен, должен уступить, поскольку она любит его!» — надрывался тем временем чернокожий певец.
Вот уж как не кстати пришлось ее знание английского. Натка в раздражении пыталась переключить кнопку, но ее заело, и певец разорялся что есть мочи:
«И если я не сделаю этого, то наступит полная тьма!»
— Заткнись! — заорала Натка. — Заткнись, заткнись, заткнись!!!
Она с остервенением била по панели костяшками пальцев до тех пор, пока яркие огоньки не потухли. Певец выполнил столь убедительную просьбу и замолчал вместе с погибшей от рук хозяйки магнитолой. Натка прижала разбитую в кровь руку к губам.
Вновь затрезвонил телефон. Она нажала кнопку и рявкнула:
— Алло!
— Натка, догадайся, где я сейчас? — веселый голос Везуни смеялся на том конце связи.
— Я не бабка-угадка! — вновь гаркнула Натка.
— Эй, подруга, что случилось? У Лерки опять неприятности?
— У Лерки?!! А почему ты интересуешься всегда только ей? — Натку понесло. — Ты хоть раз спросил, а как у меня дела? Как вы мне все надоели! Ненавижу!!! — И она швырнула трубку, закрыла руками лицо и уже приготовилась заплакать. Но надежная японская техника не подвела. Раздался сигнал принятой эсэмески. Натка изогнулась и нашарила рукой несчастный аппаратик. «Я в самолете. Буду в Москве в семь. Что бы ни случилось, встречай. Я с девочками. Сергей».
Натка задержала дыхание. Посмотрела в стеклянную стену ЗАГСа. Лерки не было.
— Господи, да что же я делаю, черт меня подери! — Она выскочила из машины и побежала к высоким ступеням районного дворца бракосочетаний.
Чужой мужчина стоял рядом с ней. Лерка всматривалась в него, пытаясь хоть как-то примерить его к себе, к своей семье, хотя делать этого и не надо было. Зачем? Брак — фиктивный, муж фиктивный. И все равно, почему-то Лерка старалась рассмотреть в нем что-то свое, родное. Глупость, конечно. Сейчас они поставят пару закорючек в большом журнале и даже не выслушают положенных в таких случаях слов. Ни к чему. Все настолько неестественно, синтетически как-то. Но цель оправдывает средства. Надо было убыстрять процесс, ибо назрела реальная угроза потери Дашки. А они все так привыкли к этой маленькой девочке!
Все было рассчитано и обговорено. Только почему-то чувство какой-то неправильности тянуло за сердце. И сколько Лерка ни уговаривала себя, что все происходит так, как должно, как надо, это мелкая раздражающая боль не проходила.
Лерка обернулась. Натки так и не было. Что могло случиться? «Ладно, — решила Лерка. — Главное, чтобы была жива-здорова. В конце концов, я взрослая девочка, могу и одна осилить это действо, тем более что мне не впервой. Но с Наткой, конечно, было бы как-то увереннее, что ли. Вот уж не думала, что этот фарс так меня расстроит».
— Так, гражданка Пересветова, мы отвечать-то будем? — грубо окликнула ее тетка, что стояла за столом перед ними.
— Что? Простите, я не расслышала.
— Я спрашиваю, вы согласны вступить в брак с...
Она запнулась и стала всматриваться в записи на клочке бумажки. Прочитав, наконец, свои собственные каракули, она прокашлялась и попыталась повторить. Но громкий окрик Натки заставил всех вздрогнуть:
