Марина Львова - Училка
— Ну да, как же! Вы готовы навесить на Валерия всех подкидышей, которых только можете найти в округе. И вы всерьез думаете, что сделаете его счастливым?
— Замолчите! Вы жестокая и гадкая…
— Но я имею право так говорить. А вы не можете оставить ребенка без отца.
— Ребенка?
— Да.
— Я вас не понимаю. Что вы имеете в виду? — Настя недоуменно посмотрела на Оксану Дмитриевну.
— Я беременна, — чуть приподняв голову, сказала Оксан Дмитриевна.
27
— Вы ждете ребенка?
— Да, моего ребенка, моего и Валерия.
Оксана Дмитриевна повела плечами, словно говоря: «Что тут такого удивительного?» Резким движением руки она прикоснулась к виску и поправила свои и без того идеально уложенные волосы.
— Что вы на меня так смотрите? Вы мне не верите? У нас будет ребенок. Вы можете сказать, что больше ему подходите, можете говорить про родство душ, но ребенка жду я, и вы не имеете права лишать его отца. Конечно, вы можете воспользоваться ситуацией и настоять на своем. Но только сможете ли вы быть его женой, зная, что у него растет ребенок? И этот ребенок растет без отца? Вы, которая так долго боролась, чтобы вернуть Марианне отца? А Марианну мы воспитаем, можете за нее не волноваться.
Настя отвернулась, у нее перед глазами все разом померкло, солнечный сияющий день превратился в глухую ночь. Насте захотелось опереться на что-нибудь. Только бы не упасть! Сквозь черный туман раздавался безжалостный голос Оксаны Дмитриевны:
— Вы не сможете построить свое счастье, зная, что…
Опять! Она повторяется, как заезженная пластинка. Почему она не замолчит? Настя изо всех сил потерла лицо руками. Зрение вернулось к ней, она снова стала видеть.
— Что вы хотите от меня?
— Я заберу девочку сегодня. Будет лучше, если мы обойдемся без дешевых сцен и слез. Нам же не нужно волновать девочку. Марианна очень впечатлительная, ее нервную систему надо беречь. Да и Валерию так будет легче, нам с вами надо подумать и о нем, правда?
Оксана Дмитриевна наклонила голову и заискивающе взглянула в глаза Насте. «А ведь она меня боится», — с удивлением подумала Настя.
— Хорошо, я помогу вам собрать ее вещи.
— Я уже собрала, я приехала сегодня пораньше, ваша мама мне помогла. Видите, у вас совсем не будет хлопот. И Валерий будет доволен, что это дело нам удалось разрешить так легко и без проблем. Шофер уже отнес вещи в машину.
Настя кивнула и вслед за Оксаной Дмитриевной прошла в свой подъезд.
Марьяшка мрачно смотрела на Настю.
— Марьяша… — Голос у Насти сорвался. Что она могла сказать девочке?
— Ладно, я все понимаю. — Девочка опустила плечи. — Пойду я. Только как вы без меня в магазин теперь ходить будете? Да и вообще… Вы ж недотепы, обманут вас… — Девочка вздохнула и пошла к двери. — А в гости я могу к вам приехать?
— Конечно, Марьяша, мы будем тебя ждать.
Оксана Дмитриевна поняла, что настало время брать инициативу в свои руки. Она решительно подошла к девочке, попыталась взять ее за руку, но в самый последний момент не решилась. Марьяшка демонстративно отодвинулась от протянутой руки и вышла за дверь.
— Документы девочки из школы я заберу завтра.
Оксана Дмитриевна резко повернулась, широкий подол шубы взметнулся и задел руку Насти. Словно ласковый зверек погладил. Волна сильного пряного запаха ударила Насте в ноздри, инстинктивно она зажала рот рукой. Негромко хлопнула входная дверь. Было слышно, как Оксана Дмитриевна громким, чуть визгливым голосом что-то выговаривала девочке. Обессиленная Настя опустилась на пуфик, стоявший в прихожей.
— Ты прости меня, я ничего не могла сделать, когда она приехала сюда с шофером за вещами. Формально она права: Валерий доверил ей заботиться о девочке в свое отсутствие. — Калерия Андреевна с грустью посмотрела на дочь. — Эта женщина умеет быть убедительной.
Раздался звонок в дверь. Настя невольно вздрогнула.
— Ой, неужели вернулись? Настя, ну что ты дрожишь? Открой дверь.
— Я не могу, мама. — Настя умоляюще посмотрела на мать.
— Иди, иди в комнату, я сама открою.
Настя прошла к себе и села на диван. Через секунду в комнату влетела Ирина:
— У тебя появились новые духи? Очень модный запах. Привет.
— Здравствуй, нет, это не мои духи. У нас только что была Оксана Дмитриевна.
— Понятно, — со зловещей интонацией произнесла Ирина.
— Что тебе понятно?
— Твоя мама мне вкратце обрисовала ситуацию. А понятно мне только то, что ты сейчас своими руками выпустила из рук свое счастье. Просто взяла и подарила.
Настя болезненно поморщилась:
— Я ничего не дарила…
— Еще не поздно, мы с тобой…
— Ничего не будем делать.
— Прости, я тебя просто не понимаю.
— Она ждет ребенка.
— От него?
— Да. От кого же еще?
— Вот это номер! От этой дамы можно чего угодно ожидать. Тогда чего ты переживаешь? Не стоит он того. Плюнь и забудь!
— Но я тоже жду от него ребенка! — в отчаянии прокричала Настя.
— Ой! — От неожиданности Ирина резко остановилась и посмотрела на Настю.
— Вот тебе и «ой», — передразнила подругу Настя.
— Она знает обо всем этом?
— Конечно, нет.
— И ты молчала?! Ничего не сказала? — вскричала Ирина.
— А по-твоему, я должна была ей это сказать? И что потом? Нам что, нужно было бы выяснять, кто из нас родит раньше? Тот и прав? Так, да? Животами своими трясти?
— Вот подлец! — растерянно произнесла Ирина и села на диван рядом с Настей.
— Да не подлец он! Он несчастный человек.
— Жалкий трус!
— Вовсе он не трус, он же не виноват. А потом, он не знает, что я жду ребенка.
— Да уж конечно, давай его еще и пожалеем. Ему нужно сообщить, и как можно скорее. Как получилось, что он ничего не знает?
— Я сама не была уверена. Мне мама сказала.
— Как это? — Лицо Ирины выражало крайнюю растерянность.
— Так и сказала: «Девочка моя, а не ждешь ли ты ребенка?»
— А ты в ответ: «Как ты можешь, мама?» — Ирине удалось настолько точно скопировать Настин голос и интонацию, что та весело рассмеялась, несмотря на трагичность ситуации.
— Она еще и смеется при этом! Дуреха, что ты будешь теперь делать? Когда ты сообщишь ему о ребенке?
— Не хочу и не буду.
— Ты капризничаешь, как маленькая девочка, а речь идет о жизни, о будущей жизни.
— Именно потому, разве могу я навязывать своего ребенка другому человеку, который этого, возможно, не хочет?
— Вот видишь, ты же сама говоришь «возможно», ты сама до конца не уверена. Как можно было не обсудить такой вопрос в первую очередь?
