Нора Робертс - Моя любимая ошибка
– А ведь дискуссия в твои планы не входила. Хотела эффектно произнести заготовленную речь, а дальше что? Мне отводилась роль молчаливого слушателя. Знаешь, Эбигейл, если и правда хочешь, чтобы я ушел, придется раскрыть карты, объяснить, что тебя тревожит, чего ты так боишься и за что переживаешь.
— Я же сказала: просто пропал интерес.
— И снова лукавишь. Я не хочу быть рядом с женщиной, которой неприятна моя компания. Если дело обстоит именно так, прояви уважение к моим чувствам и скажи честно. Тогда мне остается зажарить отбивные, потом мы поужинаем, и я уеду. Это, насколько я понимаю, справедливое решение для обеих сторон.
— Говорю же, моя работа…
— Прекрати, Эбигейл. — Весь вид Брукса выражал бесконечное терпение, как в разговоре с малым ребенком, и Эбигейл не выдержала, взорвалась:
— Ну почему с тобой ничего не получается, как задумано? Вечно неадекватная реакция! Как можно что-либо обсуждать с человеком, который нарочно отказывается проявить хоть каплю здравого смысла?
— Рискую окончательно тебя разозлить и вывести из равновесия, даже стоя на своем месте, и все-таки утверждаю, что веду себя как и полагается человеку рассудительному.
— Тогда прекрати.
— Прекратить быть разумным человеком?
— Ты сбиваешь меня с мысли! — Эбигейл раздраженно встряхнула руками.
— Ответь на один вопрос: я тебе не безразличен?
— Не хочу никаких чувств!
— Понятно. Считаю твой ответ утвердительным. Теперь объясни, почему не хочешь?
— Не знаю, что с ними делать. И с тобой тоже. И зачем это мне? Просто хочу снова тишины и покоя. Хочу вернуться к привычному укладу, потому что это разумно. — Ее голос сорвался на крик, в нем слышались панические нотки. Эбигейл чувствовала, как почва уходит из-под ног, но справиться с собой не могла. — А когда появляешься ты, о покое нет и речи и все летит кувырком. Сюрприз за сюрпризом! Даже на рынок спокойно не сходишь, потому что ты оказываешься рядом, мы идем вместе по улице, заходим в гости к твоей матери, играем со щенком, и Санни угощает нас персиковым чаем. А я хочу, чтобы меня оставили в покое! Я умею жить одна.
— Пойдем подышим свежим воздухом.
— Не надо мне на свежий воздух!
— Милая, ты вся дрожишь и дышишь с трудом. Давай выйдем на минутку, дадим тебе возможность успокоиться.
— Не смей со мной сюсюкать! Я с семнадцати лет живу одна и способна о себе позаботиться! Никто мне не нужен!
Брукс отпер заднюю дверь.
— Пошли, Берт. — Он взял Эбигейл за руку и вытащил на крыльцо. — Если так, значит, черт возьми, тебе не встретился человек, которому ты не безразлична и который хотел бы о тебе позаботиться. А теперь, мать твою, дыши глубже!
— Не смей сквернословить в моем присутствии!
— Слушайся, и не буду.
Эбигейл, оттолкнув Брукса, прислонилась к деревянным перилам крыльца и прижалась к ним лицом. По щекам градом катились слезы.
— Хочешь от меня отделаться? Что ж, лучшего способа не найти. Рыдай! — Закрыв лицо руками, он пытался успокоиться. — Послушай, Эбигейл, если тебе так плохо из-за меня, если я виноват, обещаю оставить тебя в покое и больше никогда не тревожить. Только позволь тебе помочь.
— Это невозможно.
— Откуда ты знаешь?
Она повернула к Бруксу залитое слезами лицо:
— Что ты так за меня переживаешь?
— Ну, если не понимаешь, значит, не слишком разбираешься в социальной интеракции и межличностных отношениях.
— Опять ты надо мной насмехаешься.
— Нет, что ты. — Брукс даже не прикоснулся к ней, но его тихий ласковый голос пролился бальзамом на обнаженные нервы. — Я испытываю к тебе определенные чувства, пока сам не пойму какие, но мне это состояние нравится.
— Обычная химическая реакция, — покачала головой Эбигейл.
— Думай как хочешь. Я пытался изучать химию в школе, только результат получился хреновый. Неужели тебе так плохо со мной?
Эбигейл хотела ответить «да» и была уверена, что тогда Брукс уйдет и оставит ее в покое. И не сумела произнести это коротенькое слово. Не смогла солгать, глядя ему в глаза.
— Нет, мне с тобой очень хорошо, только я не хочу, чтобы ты делал меня счастливой.
— Так, получается, счастье является для тебя источником горя.
— Понимаю, это противоречит логике, но дело обстоит именно так. Прости, что так глупо себя вела.
— Не извиняйся.
Порывшись в карманах, Брукс извлек сложенный вчетверо носовой платок:
— Вот, возьми.
— Спасибо. — Не сдержавшись, Эбигейл фыркнула.
— Хочу задать еще один вопрос. Если не хочешь, не отвечай, только не лги. Кто тебя так обидел? Может муж, приятель или другой мужчина?
— Нет-нет. Ничего подобного. Никто меня не обижал.
— Да у тебя не душа, а сплошная рана. Хочешь сказать, что физического насилия не было?
— Именно так. — Немного успокоившись, Эбигейл промокнула глаза вылинявшей синей тканью и перевела взгляд на теплицу. — Я могу сама о себе позаботиться. Нет у меня ни родных мужей, ни приятелей и вообще никаких отношений.
— Теперь есть. Я имею в виду близкие отношения. — Брукс взял ее рукой за подбородок, а другой вытер со щек слезы. — Напряги свой гениальный мозг и придумай, как с ними поступить.
— Я не похожа на остальных людей, Брукс. Я другая.
— Да, ты явление уникальное. Почему бы и нет?
— Ты не понимаешь.
— Тогда помоги понять.
Ну как ему объяснить? Ведь если Брукс узнает слишком много, всему конец.
— Хочется выпить.
— Сейчас принесу вино. — Эбигейл не успела ответить, а Брукс уже исчез в доме, и она воспользовалась моментом, чтобы привести в порядок запутанные мысли. Тянуть дольше незачем, убеждала она себя. Пора поставить точку.
— Не хочу, чтобы за мной ухаживали, — обратилась она к Бруксу, когда тот вышел на крыльцо с бокалами вина в руках. — Для меня важно все делать самой.
— Ты о вине? Серьезно? — Поставив свой бокал на ступеньки крыльца, Брукс сел. — Хорошие манеры тоже важны. Обычная вежливость. Моя мать очень талантливая и независимая женщина, но она не возражает, когда я приношу бокал вина. Насколько мне известно, ты не менее одаренная и самостоятельная, но это не означает, что я не имею права оказать тебе любезность.
— Как глупо получилось. — Окончательно растерявшись, Эбигейл мяла в руках носовой платок. — Ненавижу себя за глупость. И вообще не притворяйся, будто не понимаешь, что я хотела сказать.
— Тогда сядь рядом и скажи прямо.
После минутного колебания Эбигейл жестом отпустила Берта во двор, а сама села рядом с Бруксом.
— У меня много талантов, но дар сохранять отношения с людьми отсутствует.
