Патриция Мэтьюз - Оазис
Он бросил на нее суровый взгляд:
– Я не приношу извинения за действия офицеров, слишком ревностно относящихся к своему долгу. Предпочитаю видеть их скорее такими, чем излишне мягкотелыми.
– Мистер Дарнелл, если подобное повторится, я вынуждена буду заключить, что Сьюзен права и что мы подверглись преследованию со стороны полиции. И тогда вам это даром не пройдет. У меня сохранилось кое-какое политическое влияние в Оазисе, возможно, даже достаточное для того, чтобы помешать мэру Уошберну быть переизбранным на следующий срок. В таком случае уже в ноябре у нас может появиться новый начальник полиции.
Взяв под руку Сьюзен, Зоя с гордым видом выплыла из комнаты, проследовав мимо Дарнелла.
Начальник полиции смотрел им вслед, нисколько не обескураженный угрозой. Он знал, что она уже пыталась помешать мэру Уошберну на прошлых выборах и потерпела неудачу.
Однако его уважение к Зое Тремэйн заметно возросло. Пусть когда-то она была содержательницей публичного дома, однако это занятие не оставило следов на ее душе, и она по-прежнему оставалась достойной противницей в любом сражении. Дарнелл всегда предпочитал иметь дело с врагом, которого он уважал: от этого борьба становилась более волнующей.
– Итак, друзья, – начал Ноа, окинув взглядом восьмерых людей, собравшихся в «Змеином логове», – все в сборе. Тем, кто только что присоединился к нашей небольшой группе, хочу сообщить, что мы тут предпочитаем обходиться без формальностей и обращаемся друг к другу по именам. Позвольте мне представить вам трех наших новичков. Это Лейси, – он указал на нее кивком головы, – напротив меня сидит Рем, а вон там – Джон.
Ноа был доволен тем, что группа увеличилась. Лейси хотя и нервничала, что было вполне понятно, но, кажется, примирилась со своей участью. Тодд Ремингтон явно чувствовал себя обессиленным после того, как его организм очистился от спиртного, а губернатор Стоддард, тяжело опустившись в свое кресло, поднес ладонь к щеке, словно пытаясь спрятаться.
Ноа быстро назвал вновь прибывшим имена остальных пяти членов группы. В нее входили: Эл, дантист, который занимал одну палату с губернатором; Бетель, чернокожая медсестра, поселившаяся вместе с Лейси; Джим, пятидесятилетний пилот гражданской авиалинии; Карла, фармацевт по профессии, а также Джеффри.
Лоуренс представлял собой загадку, которую Ноа еще предстояло разгадать. Анализы, проведенные в тот день, когда он был помещен в Клинику, показали, что перед самым появлением здесь он выпил несколько рюмок спиртного, однако он далеко не был пьян и мало походил на настоящего алкоголика. Когда Ноа разговаривал с ним, ответы этого человека показались ему уклончивыми. Тем не менее Джеффри находился здесь, и вряд ли он согласился бы лечиться в Клинике, если бы не был зависимым от алкоголя.
Ноа решил попытаться слегка расшевелить Лоуренса.
– Итак, Джеффри, как вы посмотрите на то, что мы сделаем вас сегодня ведущим? До сих пор очередь до вас не доходила.
Лоуренс выглядел изумленным и, как не без удовольствия заметил Ноа, обескураженным.
– Но… – Джеффри явно чувствовал себя неловко, – я не слишком хорошо понимаю, что именно от меня требуется.
– Прежде всего представьтесь группе. Полагаю, всем уже известно ваше имя, но это обычный порядок.
– Всем привет. Я – Джеффри.
– Так не пойдет, – покачал головой Ноа. – Попробуйте еще раз: «Привет, я – Джеффри, и я – алкоголик». – Ноа пристально смотрел на своего пациента. – Ведь это так, не правда ли?
Джеффри сдержал гнев и приложил все усилия, чтобы сохранить на лице невозмутимое выражение. Чего добивается от него этот человек?
– Разумеется, иначе меня бы здесь не было, – отозвался он и, обернувшись в сторону Лейси, поймал на себе ее взгляд. – Привет, я – Джеффри, и я – алкоголик.
– Привет, Джеффри! – отозвался хор голосов.
– Превосходно! – воскликнул Ноа. – А теперь скажите мне, почему вы стали алкоголиком?
– Почему? Потому, что я слишком много пил, – ответил Джеффри со смущенным смешком.
– Друзья? – Ноа окинул взглядом группу.
– Чепуха! – заявил Джим, пилот авиалинии. – Ты же был опытным асом, Джеффри. Алкоголизм – нешуточное дело.
– Конечно, это дело нешуточное, – согласился Джеффри с оттенком неловкости в голосе. – Я не могу точно определить, почему я так много пью. Пожалуй, желание выяснить это и стало одной из причин, по которой я здесь.
Он осмотрелся вокруг, задаваясь вопросом, проглотили ли собравшиеся его ложь.
– Я – автогонщик. Я всегда испытывал сильное давление на психику и начал пить, чтобы уменьшить это давление. Почему-то тяга к спиртному усиливалась, пока совершенно не вышла из-под контроля. Я понимал, что пройдет какое-то время и меня поймают с поличным во время тестирования на трассе. – Теперь он сочинял историю на ходу, пытаясь сделать ее возможно более правдоподобной.
– Ваши родители были пьющими, Джеффри? – спросил Ноа.
Лоуренс ухватился за эту соломинку:
– Да, мой отец пил. Он был алкоголиком, каких свет не видывал. Он избивал меня каждый раз, когда напивался.
– Странно, – задумчиво произнес Ноа. – В вашей анкете об этом ничего не говорится, и вы ни разу не упоминали о своем отце во время наших бесед.
– Мне было стыдно признаться. – Джеффри понурил голову.
– Что мы слышим, друзья? – спросил Ноа.
– Новая чушь, – отозвалась Карла.
– Он готов лить крокодиловы слезы, – добавил Эл.
– Похоже, вы полны жалости к себе, Джеффри, – заметил Ноа. Под его проницательным взглядом Лоуренс чувствовал себя еще более неловко.
– Да, пожалуй, это именно так, – пробормотал он.
– Что заставило вас обратиться сюда, Джеффри? – спросил Ноа. – Мне это до сих пор не совсем ясно. Ваши ответы в анкете довольно уклончивы.
Джеффри снова пришлось импровизировать:
– Однажды вечером, едва покинув бар, я попал в аварию. Врезался в автомобиль, припаркованный у обочины, и чуть было не разбил его. К счастью, я не пострадал, и еще больше мне повезло в том, что автомобиль оказался пустым.
Ноа не отрывал от него испытующего взгляда.
– Об этом случае в вашем личном деле тоже не упоминается. Там нет ни слова по поводу того, что вас арестовали за вождение в пьяном виде.
– О, я не был арестован, – ответил Джеффри, пряча глаза. – Я побоялся вызвать полицию и скрылся с места происшествия. Мой автомобиль был поврежден, но не настолько, чтобы я не мог продолжать путь. Если бы мне было предъявлено официальное обвинение, какой владелец гоночного автомобиля согласился бы нанять меня после этого?
– И как вы сами восприняли свой поступок?
– Мне было ужасно стыдно. Именно поэтому я и не рассказывал вам об этом случае раньше, и именно он стал главной причиной, побудившей меня принять меры.
