Дженет Таннер - Возвращенный рай
– Так… вы возвратились, – произнесла она. – Как Бордо?
– Так же, как и везде… кишит немцами.
Общая тайна представлялась дополнительным мостом, связывающим их.
– Вас нам недоставало, – сказала она.
– Приятно сознавать это.
– Бриджит сделала мне сачок для ловли бабочек! – Ги подпрыгивал на месте. – Настоящий.
– Почему бы нам тогда не пойти на улицу и не половить бабочек? – Его глаза встретились с глазами Кэтрин… Хочу побыть с тобой наедине, говорил его взгляд. Насколько это возможно…
– Мамочка мне не разрешает.
– Я не говорила, что их нельзя ловить, Ги. Просто когда поймаешь, посмотри и отпусти, – сказала Кэтрин, непроизвольно улыбаясь, потому что только так она могла высвободить переполнявшую ее радость, которая распирала ее как искристое шампанское.
– Но прежде чем отпустить, покажи их и мне, – предложил Пол. – Я отнесу сейчас дорожную сумку в свою комнату и найду вас в саду.
Опять их взгляды с Кэтрин встретились, и снова в их глазах вспыхнули искорки взаимного страстного желания.
– Пойдем же, Ги, – сказала она. – Посмотрим, что мы сможем поймать для мосье Пола.
Солнце уже жарило вовсю. Кэтрин отыскала себе местечко в тени, делая вид, что наблюдает за отчаянными бросками Ги в погоне за бабочками, перелетавшими с цветка на цветок, на самом же деле не спускала глаз с дорожки в ожидании Пола. Из дома он вышел уже в рубашке с короткими рукавами, подошел и сел рядом с ней. Хотя они не прикасались друг к другу, Кэтрин чувствовала близость его обнаженной руки каждой клеточкой, каждым своим нервом.
– Я боялась, что ты не вернешься, – сказала она, когда Ги отбежал далеко и не мог их услышать.
– Так едва не случилось. – Он произнес это очень тихо и очень серьезно. – Кэтрин, мне надо поговорить с тобой.
– Не теряй тогда времени, – весело отозвалась она. Кэтрин так обрадовалась его возвращению, что не обращала внимания на его мрачный тон. – Где ты все-таки побывал? Имеешь ли ты отношение к взрыву склада с оружием?
– Ты же знаешь, что меня об этом спрашивать бесполезно. – Он искоса взглянул на нее. – А говорить я хочу о будущем, а не о том, что уже сделано и прошло.
Она ощутила первое предчувствие тревоги.
– Скажу в двух словах, а то может прибежать Ги и помешать нам, – продолжал он. – Я беспокоюсь о твоей безопасности, Кэтрин.
Она подняла руку, чтобы поправить волосы, убрать их с лица. Солнце отразилось в маленьких золотистых волосках на ее руке, они замерцали яркими искорками.
– Не понимаю.
– Попытаюсь объяснить. – Он быстро пересказал ей то, что услышал от доктора, и увидел в ее глазах нарастающий ужас.
– Но это – безумие! Никто не знает, что выкинут нацисты, если здесь, в Савиньи, прикончат одного из офицеров высокого ранга!
– Вот именно! Но попробуй коммунистам это объяснить. А самое скверное то, что этот Гейдрих – близкий друг фон Райнгарда, который не остановится ни перед чем, чтобы найти виновного. Если же не удастся, ему будет все равно, кого схватят в отместку.
– Господи! – Она страшно побледнела, вспомнив угрозы о наказаниях, которые накануне слышала из уст самого фон Райнгарда. – Их надо остановить!
– Не думаю, что это удастся.
– Допустим, Шарль переговорит с ними… или Гийом. Они могут прислушаться к их словам.
– Сомневаюсь. Они отнесутся к этому, как вмешательству коллаборационистов. Они – фанатики, они абсолютно убеждены в собственной правоте и в ошибочности поведения остальных.
К ним подбежал Ги, зажимая рукой сачок.
– Посмотрите… посмотрите… я поймал одну, мосье Пол! Правда, красивая?
Они, как показалось Кэтрин, излишне долго рассматривали добычу Ги. Ее поражала способность Пола выглядеть совершенно невозмутимым. Ее тряс внутренний озноб, а голова шла кругом. Когда, наконец, Ги убежал, Пол повернулся к ней.
– Послушай, Кэтрин, мне хотелось бы вызволить тебя из всего этого. Я намереваюсь отправить тебя и Ги по маршруту спасения в Испанию. Оттуда вы доберетесь до Англии… окажетесь в безопасности.
Она задумалась, подперев рукой подбородок. Потом покачала головой.
– Я не могу этого сделать. Не могу просто так бросить их всех. Это было бы предательством.
– Все это очень хорошо, но они взрослые люди и граждане Франции. Не считаешь ли ты, что прежде всего должна подумать о своем сыне?
– Нацисты не тронут Ги… ведь правда?
– Не ручаюсь. Они абсолютно бессовестные подонки. Если захотят проучить кого-нибудь, то не постесняются прибегнуть к чему угодно. И если не тронут Ги, то что станет с ним, если они схватят тебя?
Ее пальцы нервно теребили губы, глазами она отыскала Ги, который радостно гонялся за бабочкой. Если что-то случится с ним… Она не могла поверить в это, не могла представить, чтобы немецкий офицер, который играл с Ги, мог причинить ему зло.
– Уверена, что с ним все будет в порядке, – упрямо заявила она. – И что бы ты ни думал, я все-таки признательна семье моего мужа. Дела здесь и так обстоят скверно, я бы не хотела ухудшать их еще больше.
– Что ты хочешь сказать?
Она рассказала Полу про Селестину.
– Она нуждается во мне, – закончила Кэтрин. – После того, что произошло в Париже, она в ужасном состоянии и просто обезумела от страха, что немцы обнаружат, кто отец ее будущего ребенка. Вот кого переправить бы по маршруту спасения! Конечно, она очень слаба и вряд ли вынесет прятания в амбарах и стогах или многодневные переходы. Этого она выдержать не сможет. Когда ты увидишь ее, поймешь, что я имею в виду. А вот и она!
Из дома вышла Селестина, направляясь к ним. В голубом ситцевом платье она казалась худенькой и хрупкой, но округлость живота стала уже заметной.
Пол торопливо коснулся рукой Кэтрин.
– Обещай подумать о том, что я сказал.
– Подумаю.
– Но особенно не затягивай. Не знаю, сколько в запасе у нас времени.
Она кивнула и махнула рукой, приветствуя золовку.
– Селестина… иди сюда! – позвала Кэтрин. – Познакомься с воспитателем Ги.
Откровения пришлось на время прервать.
– Так… значит, он вернулся, – произнес Шарль. У него было обычное теперь сумрачное выражение лица. – Надеюсь, Катрин, ты не забыла наш разговор.
Она сжала губы.
– Разве забудешь такое?
– Хорошо. Если ты дашь мне хоть малейший повод думать, что ты возобновила с ним шашни, он мигом вылетит отсюда.
– Не тревожься, Шарль. Такого повода я тебе не дам: для меня не все равно, как будет образован и воспитан мой сын.
– Надеюсь, ты сдержишь слово. – Он отвернулся, и Кэтрин почувствовала, что попала в капкан. Неужели этому кошмару не будет конца? Она опять подумала о разговоре с Полом, о его беспокойстве за безопасность Ги и предложении вывезти ее. Его слова о безумных планах коммунистов и ответных репрессиях испугали ее, но ей вдруг подумалось, а почему же он предлагает отправить ее, если хочет как можно больше находиться с ней вместе.
