Розамунда Пилчер - Под знаком Близнецов
— Энтони, — окликнула Флора.
Он остановился и повернулся к ней. Она пыталась снять обручальное кольцо, но оно крепко сидело на пальце. Через пару минут Флора положила кольцо ему на ладонь и поцеловала в щеку.
— Храни его. Когда-нибудь оно снова тебе понадобится.
— Не знаю. У меня такое чувство, что оно не приносит удачи.
— Ты суеверен, как все шотландцы. Но почему-то утратил присущую им практичность. Вспомни, сколько оно стоит.
Он усмехнулся и положил кольцо в карман.
— Я буду внизу.
Флора оделась и прибрала в комнате, как будто это было самым важным делом. Потом взяла письмо от отца, вышла в коридор и направилась в комнату Таппи. Она знала, что старушка ждет ее.
Флора постучала в дверь.
— Да?
Таппи читала утреннюю газету, но тут же отложила ее в сторону и сняла очки. Их глаза встретились. Взгляд Таппи был таким серьезным, что у Флоры упало сердце. Видимо, это отразилось на ее лице, потому что Таппи улыбнулась и ласково сказала:
— Флора!
Радость от того, что ее не называют больше Розой, была так велика, что Флора просто закрыла дверь и поспешила через комнату, как приученный возвращаться домой голубь, прямо в объятия Таппи.
— Я не знаю, что сказать. Я так виновата перед вами!
— Не надо извиняться. То, что сделали вы с Энтони, — это безобразие, но у меня была целая ночь, чтобы поразмыслить об этом, и теперь я поняла, что у вас были самые благие намерения. Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Представляешь, вчера я чуть не влепила Энтони пощечину.
— Да, он мне сказал.
— Наверное, он решил, что я на последнем издыхании и готова принять все, даже ложь. А что касается Розы, то слава Богу, что Энтони не женится на ней. Так обойтись с ним — убежать с другим мужчиной, не потрудившись даже объяснить… Возмутительно, легкомысленно и жестоко.
— Это одна из причин, по которым я приехала в Фернриг. Мне хотелось помочь Энтони.
— Я знаю. Я понимаю. И считаю, что это был благородный поступок с твоей стороны. Но как ты выдержала неделю в роли Розы — это выше моего понимания. Тебе пришлось не сладко.
— Но вы простили меня?
Таппи звучно поцеловала ее.
— Дорогая моя, другого и быть не может. Флора или Роза, ты — это ты. Ты доставила нам столько радости. Единственное, что меня огорчает, — то, что вы с Энтони, видимо, не влюблены друг в друга и не собираетесь пожениться. Это хуже, чем весь ваш обман. Но сердцу не прикажешь, и слава Богу. Какой скучной была бы жизнь, если бы в ней не было случайностей. А теперь хватит об этом. Расскажи мне о вчерашнем вечере и о…
— Таппи…
— Да? — Голубые глаза Таппи внимательно посмотрели на нее.
— Сегодня утром я получила письмо от отца. Энтони, наверное, говорил, что он школьный учитель и живет в Корнуолле. Я написала ему в начале недели, поскольку мне нужно было рассказать кому-то о том, что происходит, а никому из вас я ничего сказать не могла.
— И что пишет твой отец?
— Я думаю, вам лучше прочесть.
Таппи молча надела очки и взяла письмо. Она прочитала его целиком, от начала и до конца.
— Какая необычная история, — проговорила она. — И какой, должно быть, замечательный человек — твой отец.
— Да, он замечательный.
— Ты поедешь домой?
— Да, мне надо ехать. Сегодня. Поезд уходит в час дня. Энтони обещал отвезти меня в Тарбол.
Лицо Таппи сразу осунулось, уголки губ опустились, глаза погасли.
— Я не хочу тебя отпускать.
— Я сама не хочу уезжать.
— Но ты вернешься. Обещай мне, что ты вернешься. Приезжай в любое время, когда захочешь. В Фернриге всегда будут ждать тебя. Скажи только слово.
— Вы правда этого хотите?
— Да, мы полюбили тебя. Ведь это так просто. — Верная себе, Таппи перешла к делу. — Пожалуй, твой отец прав. Тебе надо поехать домой.
— Я так не люблю прощаться. И мне очень неловко перед Джейсоном и Изабель, перед миссис Уотти и сестрой Маклеод. Они такие добрые, и я не представляю, как объяснить им…
— А тебе не надо ничего объяснять. Просто скажи, что получила письмо и должна уехать. А когда Энтони вернется, он все объяснит. Он заварил эту кашу, он пусть и расхлебывает.
— А люди что скажут?
— Просочится слух, что помолвка разорвана. Немного посудачат об этом и забудут.
— Но ведь они когда-нибудь узнают, что я — не Роза.
— Да, узнают. Еще немного поудивляются, а потом тоже забудут. В конце концов, это не так важно. Главное, что обошлось без жертв.
— У вас все так просто…
— Говорить правду легко и прилично. Скажи спасибо Хью. Если бы он не вмешался, Бог знает, сколько еще продолжался бы этот фарс. Ты очень нравишься ему, Флора. Ты это понимаешь? Наверное, нет, потому что Хью привык прятать свои эмоции, на мой взгляд, даже слишком…
Таппи неожиданно умолкла. Флора застыла в напряженном оцепенении, уставившись на свои сцепленные руки. Костяшки побелели, под глазами обозначились темные круги, лицо побледнело. Обостренным чутьем Таппи почувствовала ее душевное состояние. И то, что предстоящий отъезд тут явно ни при чем. Таппи озабоченно накрыла ладонью стиснутые кулачки и обнаружила, что они холодны, как лед. Флора не подняла глаз.
— Все в порядке, — еле слышно пробормотала она.
— Дитя мое, ты должна мне рассказать. Тебя кто-то обидел? Энтони?
— Нет, конечно, нет…
В поисках разгадки Таппи вспомнила, о чем шел разговор. Она заговорила о Хью и… Хью. Хью? Таппи все поняла.
— Это Хью.
— Не надо об этом.
— Еще как надо! Я не могу видеть тебя такой несчастной. Ты… ты влюбилась?
Флора подняла темные глаза.
— Кажется, да, — неуверенно сказала она.
Таппи была потрясена. Не тем, что Флора влюбилась в Хью (это, с точки зрения Таппи, было как раз-таки вполне понятно), а тем, что это произошло без ее ведома.
— Но я не представляю, когда…
— Я тоже не представляю, — откровенно сказала Флора. — Ни когда это случилось, ни как, ни почему. Я знаю только, что у этой любви нет будущего.
— Почему это?
— Потому что таков Хью. Он обжегся однажды и боится, что это может случиться снова. Он спрятался в свою раковину и не хочет делить ее ни с кем. Ему не нужна жена. Он не допустит, чтобы в его жизни снова появилась женщина. А даже если такое случится, он считает, что ему нечего предложить ей… в материальном смысле.
— Похоже, вы обсудили все это более чем подробно.
— Не совсем так. Мы разговаривали вчера, перед вечеринкой. Я выпила шампанского и осмелела.
— Он понимает, что ты чувствуешь?
— Таппи, у меня почти не осталось гордости. Осталось только броситься ему на шею.
