Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга вторая
Катарин подбежала к шезлонгу, схватила лежавший на нем пляжный халат Франчески и бросила его ей.
— Надевай это. У нас нет времени на переодевание. Я понимаю, что ты неважно себя чувствуешь из-за жары, но тебе надо только…
— Конечно же, я отвезу тебя, — откликнулась Франческа.
Она с трудом оторвала свое обмякшее непослушное тело, накинула на себя брошенный Катарин халат и стала застегивать пуговицы на нем спереди. Она заметила, как дрожат у нее пальцы, и ее сердце затрепетало вновь.
— Не думаешь ли ты, что они могут… ну, это самое…
— Надеюсь, что нет. Боже, я так на это надеюсь!
38
Они ехали по так называемому среднему карнизу, по дороге, которая на всем своем протяжении от Ментона до Ниццы проходит между высокогорной трассой и прибрежным шоссе, проложенным по самому берегу Средиземного моря. Дворецкий Ив объяснил Франческе, как проехать в Ницце к госпиталю, порекомендовал им воспользоваться именно этой дорогой, где не бывает столь оживленного движения, как по двум другим, чтобы сэкономить время. Несколько минут назад они выехали из Монте-Карло. Внизу, в отдалении, виднелся старый порт Виллефранс. Белые паруса яхт трепетали на ветру на фоне безоблачного лазурного неба, отражавшегося в аквамариновом зеркале моря, по спокойной глади которого изредка пробегали мелкие белые гребешки. Безжалостное солнце заливало все вокруг своим ослепительным сиянием.
Дорис утром уехала на своем «роллсе», и Франческа была вынуждена воспользоваться взятым напрокат «рено», стараясь выжать максимум возможного из этой намного менее мощной машины. Она сидела за рулем, не отрывая глаз от дороги и почти до упора вжав педаль газа. Погруженные в собственные мысли, они с Катарин почти не разговаривали после отъезда с виллы.
Собственные заботы Катарин отступили под напором тревоги за Терри и Хилари, лежавшими сейчас в госпитале в Бог знает в каком состоянии. Находившийся в истерике Норман мало что сумел ей сообщить, и разыгравшееся воображение Катарин диктовало ей самые худшие предположения. «Пусть с ними будет все хорошо», — снова и снова твердила она в уме. Она отчаянно цеплялась за мысль о том, что Терри, по-видимому, находился в сознании, раз сумел приказать Норману связаться с нею по телефону. Это немного успокаивало ее, но она боялась даже подумать о Хилари, которую, по словам Нормана, при аварии выбросило из машины, в результате чего она из них двоих получила более серьезные повреждения. Катарин съежилась в уголке сиденья и равнодушно смотрела в окно на открывавшиеся превосходные виды.
Франческа, сделав над собой чудовищное усилие, сумела собрать в кулак свои растрепанные чувства и слегка ослабить хватку обуревавших ее неистовых эмоций. Она восстановила самообладание и способность действовать в соответствии с возникшей драматической ситуацией. Весть об аварии на какое-то время просто вытеснила из ее сознания все постороннее, хотя и не могла ослабить боль от душевной раны, нанесенной Виктором. Стойкая от природы, прекрасно умеющая владеть собой Франческа прекрасно вела машину, мобилизовав для этого все свои внутренние ресурсы. За последние две недели она намного ближе узнала Терри и Хилари, а с художницей по костюмам у нее даже успела установиться сердечная привязанность. В субботу вечером Франческа часто думала о том, какая прекрасная пара из них получилась. На балу ее поразила красота Хилари, и сейчас, когда она мысленно представляла себе их истерзанные в аварии тела, ее горло сжимали спазмы, а сердце начинало ныть от горя.
Крепче ухватившись за рулевое колесо, Франческа до предела разогнала «рено», жалея о том, что автомобили не могут летать. Если бы у них сегодня был «роллс», они бы добрались до Ниццы вдвое быстрее. Впереди открылся прямой и свободный от автомобилей участок дороги, и Франческе удалось еще увеличить скорость. Она постаралась как можно дольше выдерживать ее, но потом ей все же пришлось сбавить ход перед крутым, плохо просматриваемым поворотом.
Впереди показались тяжелый грузовик и пара легковых. Франческа сбросила газ и теперь ехала совсем медленно, почти ползла. Дорога здесь сужалась, и для разъезда со встречными машинами оставалось всего несколько ярдов, что требовало от водителей осторожности и немалого мастерства. Когда опасное место осталось позади и дорога впереди снова освободилась, Франческа краем глаза взглянула на угрюмо-молчаливую, охваченную тревогой Катарин и вдруг подумала о том, какой самоотверженной и внимательной к другим может быть ее подруга, особенно в критические минуты. Она ни перед чем не остановится, чтобы помочь своим друзьям, оказавшимся в беде. Франческа снова перевела взгляд на дорогу и почувствовала, что ненависть к Катарин начинает потихоньку улетучиваться.
Трезвый аналитический ум Франчески заработал ясно и точно. Внезапно вся эта история с Катарин и Виктором открылась ей во всей своей суровой правде. Конечно же, их связь была неизбежна и развивалась прямо у нее перед глазами. Она предпочитала ничего не видеть и не замечать. Те любовные сцены, в которых они участвовали на съемках, послужили для них прелюдией к подобным отношениям в жизни. Они были обречены перенести исполняемые в фильме роли в свою частную жизнь. Виктор был неотразим, а Катарин загипнотизирована им. Франческе теперь все стало понятно, как дважды два: недоступность Виктора во время съемок, так злившее Кима постоянное уклонение Катарин от свиданий с ним, повышенное внимание, уделяемое Виктором Катарин во время работы над картиной, их завтраки в его фургоне, непрестанные заботы Виктора о ней, их совместные репетиции. Даже Ник заметил, как Виктор носится с Катарин. Франческа крепко стиснула зубы, вспомнив прощальную вечеринку после окончания съемок. Как они тогда интимно льнули друг к другу, смеялись, болтали о вещах, в которые она не была посвящена! В ее ушах прозвучал голос Ника, сказавшего ей тогда: «Вы едете по опасной дороге, детка, в компании с сумасшедшим гонщиком». Несомненно, Ник пытался иносказательно предупредить ее. А еще был этот бриллиантовый браслет, небрежно преподнесенный ей Виктором, так сказать, в знак признательности. Только признательности — за что?
Легкая дрожь пробежала по телу Франчески, когда она совершенно отчетливо осознала еще одно. Раньше она всю вину возлагала на Катарин, но совершенно очевидно, что инициатором их связи был Виктор, и, следовательно, вся ответственность и вся вина за случившееся падает исключительно на него. Катарин на самом деле в известной степени является жертвой. Нет, они обе его жертвы, он использовал их для удовлетворения своих сексуальных и прочих потребностей. Франческа внутренне содрогнулась. Боль и обида, гнев и возмущение стальным обручем сдавили ее бедное сердце, которое она так охотно и так глупо отдала ему.
