Наталия Миронина - Немного солнца для Скарлетт
– Сколько здесь живу, столько головной болью его встречаю и столько же не могу вспомнить, как он называется, – пожаловалась Летти и придвинулась ближе к Стиву.
– Значит, не надо тебе это знать. – Он обнял ее, бережно подоткнул одеяло. – Тебе не холодно?
– Нет, – пробормотала она, – мне хорошо. Даже несмотря на этот ветер.
– Что он нам теперь? – усмехнулся Стив. – Нас двое. Он нам не страшен.
– Двое, – почти прошептала Летти.
Их действительно стало двое.
Майлз приехал к Летти еще раз – через месяц. Он приехал и не узнал дом.
– Я заменила всю мебель и сделала ремонт. Только фотографии Дика, его дипломы и награды – все это в гостиной.
– Пришла пора? – Стив посмотрел на нее.
– Да, – просто ответила она, – я помню его. И стены его помнят. Но ты прав – пришла пора.
Стив приехал и привез еще один букет цветов, а также маленькую коробочку.
– Что это? – спросила Летти, с удовольствием поглядев на характерный бирюзовый цвет, который так любит знаменитый ювелирный дом.
– Это кольцо. Скарлетт, я делаю тебе предложение руки и сердца, – произнес Стив Майлз и принялся искать по карманом свою трубку.
– Ты – мне?! – Летти посмотрела на старого друга. Он, о романах которого ходили невероятные слухи и который состоял в неформальном клубе закоренелых холостяков, делал ей предложение. У них была пара свиданий, и знали они друг друга двадцать четыре года – почти жизнь. И этот срок вполне заменял все те необходимые ритуалы, которые должны предшествовать брачному предложению.
– Летти, погоди, выслушай меня. Я тут речь приготовил. В другой раз я не смогу тебе всего этого сказать.
– Слушаю, Стив. – Она стала серьезной.
Майлз откашлялся.
– Летти! Ты ж знаешь, что после ухода Дика у меня нет никого ближе тебя. Так случилось, что вы оба заняли в моей жизни самое главное место. Это место обычно занимает семья. Моя семья – это были вы. Теперь – ты. Будь я посмелее, а смелости мне, видно, хватает только на то, чтобы орать на актеров, я давно бы сказал тебе про свою любовь. Но я труслив, слаб и очень боялся потерять то, что так долго связывает нас – нашу дружбу. Дружба – плохая замена любви, поверь мне. И не верь, когда восторженно рассуждают о нашей дружбе. Мне надо было говорить тебе о любви, о страсти, о том, что всю свою жизнь я мечтал о тебе, но так и сумел сказать тебе это. Если бы я был смел, я бы увел тебя у Дика. Если бы я был смел, я бы не допустил твоего одиночества после его смерти, не разрешил бы тебе улететь в Петербург. Если бы я был смел, я бы насильно удержал возле себя, пока не успокоится твое больное, твое измученное сердце и пока уход Дика не предстанет как фатальная неизбежность. Но, Летти, я был малодушен, я боялся рассердить тебя, боялся напугать тебя. Я и сейчас этого боюсь. Но, Летти, я иногда смотрю на календарь, я иногда вспоминаю, сколько мне лет. Цифры пугают, и вместе с тем я понимаю, что я полон сил, а потому должен наконец сделать решительный шаг. И я его делаю. Я хочу сказать тебе то, что ты знаешь давно, но никогда не слышала от меня. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Майлз замолчал и вздохнул с облегчением. Видно было, что речь далась ему тяжело.
Летти стояла и вертела в руках коробочку.
– Можно, я посмотрю? – Летти передала Стиву цветы, а сама вскрыла упаковку. Там было простое колечко с ее инициалами. Летти примерила его.
– Ты угадал с размером, – сказала она и забрала у него цветы.
– Что ты мне ответишь? – Майлз не нашел трубку и теперь не знал, куда деть руки.
– Стив, я поношу колечко и решу, – капризным тоном сказала она.
Майлз в замешательстве молчал. Что это могло значить?
– Господи, – рассмеялась Летти, заметив его выражение лица. – Господи, какой ты серьезный! Стив, давай просто вместе жить. А там посмотрим? Согласен.
– Ну, если ты так хочешь… – неуверенно сказал Майлз.
– Стив, так будет лучше. И еще, – Летти стала серьезной, – из этого дома я никуда не уеду. Ты меня понимаешь?
– Дик? – Стив посмотрел на нее.
– Солнце, – пожала она плечами.
«В ее жизни было двое мужчин. И с каждым из них она была счастлива». Классику можно перефразировать и отнести ко мне», – подумала Летти, но ничего не стала говорить Стиву.
И они остались в этом доме вдвоем. И было все, как говорила Летти. Завтраки на террасе, прогулки по берегу. Огромный пес бежал впереди, залетал в воду, потом возвращался к ним, брызгал на них каплями и песком. Они гуляли долго – им так много надо было сказать друг другу. Создавалось впечатление, что все эти годы они готовились к этим отношениям.
– Так оно и было, – сказал Стив, когда Летти заметила это, – и вины в этом ничьей нет, и беды тоже.
– Нет, – согласилась Летти, – просто так получилось.
Стив не спал, он лежал и смотрел на нее. В его взгляде была печаль, словно не дано было ему узнать всю правду об этой женщине.
– Скарлетт, ты любишь меня? И когда наконец мы поженимся?
– Что? – машинально переспросила Летти. Она, обнаженная, сидела на постели и читала письмо.
– Ничего, – Майлз улыбнулся, – ничего. Не обращай на меня внимания.
– Стив, дорогой! Мне надо срочно вылететь в Бостон. Давай встретимся в Лос-Анджелесе, я закончу все дела и вылечу сразу туда?
– Мы же хотели вдвоем лететь на фестиваль?
– Так-то оно так, но видишь ли… – Летти замялась. – Стив, я тебе все объясню, как только вернусь. Хорошо? Пожалуйста, последи за псом, улетая, отведи его соседям.
– Они согласятся держать эту махину у себя?
– Они к нему уже привыкли.
– Хорошо. И все-таки зачем ты туда летишь?
– Потом, все потом.
– Хорошо, только будь осторожна.
– Стив, я не уезжаю на край света. Стив, ты не успеешь соскучиться, как мы встретимся в Лос-Анджелесе.
Уже выходя из комнаты, она обернулась:
– Стив Майлз, похоже, я тебя люблю. Иначе как объяснить тот факт, что про письмо, которое мне передали почти месяц назад, я вспомнила только сейчас?
– Тем, что ты ужасно рассеянная. – Обрадованный Майлз вынырнул из-под одеяла.
Эта улица ее потрясла деревьями. Они были вековыми, их необъятные стволы в серо-зеленых пятнах образовали аллею. Кроны деревьев шатром укрывали дорогу. Вдоль дороги на маленьких лужайках стояли небольшие скромные дома. Район казался пустынным, и только шторы на окнах, ухоженные газоны и клумбы свидетельствовали о том, что здесь живут. Летти сверилась с бумажкой и окликнула таксиста:
– Прошу вас, здесь!
Она расплатилась и пошла к дому. На крыльце ее ждала женщина. Женщина была немолода, но изумительно красива. Правильные черты лица, алая помада, синие глаза в темных ресницах, изогнутые брови. Ее седые волосы были уложены в тщательную прическу. Фигура ее была еще хороша, простое платье скрадывало подступающую возрастную полноту. Глядя на нее, Летти поразилась вкусу, с которым были подобраны недорогие украшения.
