Ирина Комарова - Скрипач не нужен?
– Сторожевой котик, – вздохнул Олег. – Так и кажется, что сейчас подпрыгнет и вцепится мне в физиономию.
– Что ты, у него и в мыслях ничего подобного нет, – Светлана переставляла в холодильнике какие-то кастрюли, добираясь до трехлитровой банки с компотом. – Просто не привык еще к тебе, вот и демонстрирует характер. Хочет, чтобы его уважали.
– Кто же этого не хочет, – Олег осторожно почесал Стамбула под подбородком. Кот принял это с благородной невозмутимостью, только голову задрал повыше, да глаза чуть-чуть сощурил. – Нормальное человеческое желание.
– А я о чем, – Светлана налила компот в большую, чуть ли не литровую глиняную кружку, придвинула ее к Олегу, – пей.
– Спасибо, – компот был – именно то, что надо. В меру холодный, в меру сладкий, в меру кисленький. Олег эту кружку и не заметил, как выцедил. – Хорошо!
Вот, собственно и все, можно уходить. Точнее, даже не можно, а нужно: компота попил, кота почесал, чего ж еще? Свободен.
– А… а ты налей мне, пожалуйста, еще. С собой возьму, вдруг снова пить захочется. Чтобы не шастать здесь тогда.
– Без проблем, – Светлана снова наклонила банку над кружкой.
Олег залюбовался.
«Как это у нее получается, быть такой изящной, такой грациозной? Движения плавные, мягкие, и ни одного лишнего жеста. В первый раз из полной банки наливала, а ни капельки на стол не плеснулось и сейчас все аккуратненько…»
В этот момент, Светлана придвинула к нему кружку и слегка взмахнула рукой:
– Прошу… Ой!
Да-а-а. Как это он только что подумал: «ни одного лишнего жеста?» Один все-таки оказался лишним. И задела-то она стакан слегка, только кончиками пальцев, если бы тот стоял чуть более удачно – в центре стола, а не на краю, все бы обошлось… И сам стакан какой-то неправильный оказался – ну свалился, ну разбился бы себе потихонечку, без лишнего шума. Так нет же, вместо того, чтобы чинно и благородно, издав подобающий случаю мелодичный звон, развалиться на несколько крупных осколков, он прямо-таки взорвался, соприкоснувшись деревянным полом, словно граната: с таким же, примерно, звуком и засыпав всю кухню мелкими блестящими осколками. От такой неприятной неожиданности Олег подпрыгнул на месте и зажмурился. Стамбул оказался натурой менее нервной – только вздрогнул и пошевелил усами.
– Светка, это ты там дебоширишь? – раздался сонный голос Нины Степановны (спальня родителей была совсем рядом, за стеной).
– Я, мамочка, – тут же подтвердила почтительная дочь.
– Что разбила?
– Стакан, мамочка.
– А-а. Босиком по стеклу не ходи.
– Я в тапочках, мамочка.
– Хорошо.
На этом, судя по всему, инцидент был исчерпан. Олег, в который уже раз поймал себя на мысли, что ему очень нравятся принятые в семье Резниковых взаимоотношения.
Светлана, тем временем, уже вытащила откуда-то из-под раковины щетку и совок, начала подметать.
– Тебе помочь? – поскольку Нина Степановна вряд ли успела снова заснуть, Олег перешел на шепот.
– С ума сошел? – так же шепотом ответила она и ткнула щеткой в его босые ноги. – Или ты йог: на гвоздях спишь и по битому стеклу в охотку бегаешь?
– Да нет, – Олег послушно поджал ноги, вызвав этим неудовольствие кота. Впрочем, Стамбул не стал тратить силы на бесплодные обиды – он просто перебрался со ставших неудобными коленей, ему на плечо. – вроде ничего такого за мной не водится.
– Тогда сиди смирно, я быстро управлюсь.
Управилась она, действительно, быстро, ссыпала в ведро полный совок стеклянного мусора – можно подумать, не один стакан разбился, а дюжина, по меньшей мере.
– Вот и все. Давай сюда котика, а то он тебе все плечо оттоптал, наверное.
– Не то чтобы совсем оттоптал, – Олег потер освободившееся плечо, но для того, чтобы считать себя попугаем, зверюшка маленько тяжеловата.
– Есть немного, – в глазах Светланы, сияющих над черной холеной шерсткой снова мелькнуло странное выражение. Мелькнуло и тут же исчезло, спрятавшись за безупречно изображенной беззаботностью. Или ему просто показалось? – Что ж, попили, поболтали, посуду побили – думаю, вечерние развлечения можно считать законченными?
– Да, конечно, – не слишком уверенно согласился Олег. – Спать пора. – А что если не показалось? Что если протянуть сейчас руку, коснуться ее волос, ведь совсем рядом стоит…
– Спокойной ночи, – быстро сказала Светлана, отступая в темный коридор. – Свет сам выключишь, хорошо?
– Спокойной ночи, – пробормотал он. Посмотрел рассеянно на кружку с компотом, с силой потер ладонями лицо. – Ч-чер-р-рт! Уснешь тут, как же!
А Светлана, вернувшись к себе в комнату и так и не выпустив терпеливого Стамбула из рук, плюхнулась на кровать.
«Уснешь тут, как же! Слава богу, он завтра уезжает в свою Москву! Слишком много у Тернова обаяния, вот что я скажу. На него одного, господь, по меньшей мере, тройную норму выдал. И что с этим делать, совершенно непонятно.»
Кирилл хотел, как с самого начала договаривались, отвезти Олега в Саратов, но в конце концов, согласился, что это будет абсолютно неразумная трата времени, энергии и бензина. Светлана ведь все равно собирается возвращаться домой, так какой смысл гонять две машины? Олег поедет с ней.
Поскольку убедительных доводов против такого решения не было (впрочем, неубедительных тоже никто не высказывал – только Нина Степановна хмуро косилась на Олега, да Кирилл смущенно бормотал насчет того, что чувствует себя обязанным), в половине восьмого утра они со Светланой стояли около загруженной под завязку машины. Несмотря на сравнительно ранний час, провожающих набился полный двор – педагогический коллектив музыкального лицея явился в полном составе. Владимир Васильевич произнес благодарственно-торжественную речь и вручил здоровенную, очень аккуратно упакованную коробку:
– Это вам на память, Олег Николаевич, от чистого сердца!
– Будете чай пить, и нас вспомните, – голос Ольги Семеновны дрожал от волнения, – мы все очень хорошо запечатали! Вы не беспокойтесь, ничего не прольется, не испачкается…
Когда Олег наконец понял, что женщины-учительницы собрали ему баночки с самым лучшим вареньем, он только глубоко вздохнул. Ну что в такой ситуации делать: смеяться в голос над их наивным подарком или прослезиться от умиления? Первое делать было просто нельзя, второе неловко. Он выбрал третье – сказал короткую, прочувствованную речь, заверив присутствующих, что эта поездка в Хвалынск явилась одним из самых приятных впечатлений в его жизни, пожал руки мужчинам, поцеловал женщинам и, наконец, юркнул в машину, на переднее сиденье, рядом со Светланой. Заднее было завалено вещами и очередной порцией букетов.
