Софи Кинселла - У меня есть твой номер
— Простите. Вы хотите что-то сказать мне?
Изо всех сил стараюсь говорить с достоинством и не походить на человека на краю пропасти.
— Да. Я пытаюсь связаться с Сэмом Рокстоном.
С Сэмом?
Напряжение отпускает меня. Это не Неизвестный Номер. Или, по крайней мере, другой Неизвестный Номер. Не понимаю толком, что я чувствую — разочарование или облегчение.
— Почему у вас этот телефон? — требовательно вопрошает девушка. — Вы знаете Сэма?
— Э… да. Знаю. — Стараюсь собраться с мыслями. — Простите, я ошиблась. Приняла вас за другого человека. У вас сообщение для Сэма?
Я спрашиваю это автоматически, не успев сообразить, что не должна больше ничего пересылать ему. Но все же я могу сделать это, верно? В память о прошлом. Просто чтобы помочь.
— Я уже пыталась передать ему сообщение. — Девушка говорит слегка надменно. — Вы не понимаете. Мне нужно поговорить с ним. Сегодня. Сейчас. Это срочно.
— О. Ну, я могу дать вам его электронный адрес…
— Вы шутите, — нетерпеливо перебивает меня она. — Сэм никогда не читает писем. Но поверьте, это очень важно. Я должна поговорить с ним как можно скорее. О телефоне. О том телефоне, который вы держите в руке.
С изумлением смотрю на телефон и гадаю, а не спятила ли я? Откуда эта странная девица знает, что у меня за телефон?
— Вы кто?
— Меня уже никто не помнит, не так ли? Я была помощницей Сэма. Я Вайолет.
Слава богу, я еще не съела улитку с корицей, это все, что я могу сказать. В Вайолет десять футов роста, ее тощие ноги обтянуты потертыми джинсовыми шортами, а еще у нее огромные темные глаза. Она являет собой нечто среднее между жирафом и лемуром.
К счастью, она живет в Клапэме и уже через десять минут входит в кафе. Мы сидим за столиком, Вайолет расправляется с сэндвичем с курицей, запивая его фруктовым коктейлем. Руби и Анна Лиза ушли на работу, и хорошо, поскольку я не в силах поведать им свою душераздирающую сагу. Слишком уж она сюрреалистична.
Вайолет уже несколько раз повторила, что если бы она случайно не оказалась в Лондоне между командировками и случайно не увидела газетные заголовки, когда вышла за молоком, то никогда не узнала бы о скандале. И если бы в голове у нее случайно не было мозгов, то она не поняла бы, что происходит. Но разве от людей дождешься благодарности?
— Мои родители отправились в этот беспонтовый круиз, — с презрением распинается она. — Я поискала у них в записной книжке, но я же не знаю, кто есть кто, верно? Тогда я стала названивать Сэму, затем сэру Николасу… но натыкалась только на этих мерзких секретуток. Меня никто не хотел выслушать. А следовало бы! — Она пристукивает стаканом по столу. — Потому что я давно знала: что-то происходит. Но Сэм не слушал меня. Ты заметила, что он никогда никого не слушает? — Она впервые смотрит на меня с интересом. — А кто ты, кстати говоря? Помню, помню, помогала ему. А в каком смысле?
— Это все сложно, — отвечаю я. — Сэм оказался в тяжелом положении.
— Правда? — Она откусывает здоровенный кусок сэндвича. — Это как?
У нее что, амнезия?
— Ну… э… ты ушла, не уведомив его об этом. Ведь ты была его помощницей?
— Ага-а-а-а-а-а. — Она широко распахивает глаза. — Ну да. Но эта работа не по мне. А из агентства позвонили и сказали, чтобы я быстренько садилась в самолет, и потому… Наверное, он слегка взбеленился, но у них там столько молодняка. Ты там работаешь?
— Нет. — Как мне все объяснить ей? — Я нашла этот телефон, одолжила его на время и так познакомилась с Сэмом.
— Помню я этот телефон. Ну да. — Она морщит нос. — Я не отвечала на звонки. У меня что, других дел нет?
Прячу улыбку. Она, должно быть, была самой никудышной личной помощницей на свете.
— Но я знаю, там что-то затевалось. Из-за сообщений. — Она тычет пальцем в телефон.
Хорошо. Наконец-то мы переходим к делу.
— Сообщений? Каких сообщений?
— Было много голосовых сообщений. Но не для Сэма, а для парня по имени Эд. Я не знала, что с ними делать. Потому выслушивала и записывала. И мне они не нравились.
— Почему? — Сердце у меня начинает колотиться.
— Они все были от одного типа, и в них говорилось о переписывании какого-то документа. О том, как они собирались провернуть это. О том, сколько времени это займет. Сколько это будет стоить. Такого рода хрень. Это было как-то подозрительно, согласна?
— Ты рассказала Сэму?
— Я написала ему, и он велел послать их куда подальше. Но я не стала. Инстинкт сработал. А сегодня утром открываю газету — и что вижу? Скандал с какой-то служебной записулькой. И я подумала: «Ага!»
— Сколько всего было голосовых сообщений?
— Четыре-пять.
— Но теперь их в телефоне нет. По крайней мере, я ничего не нашла. — Я едва решаюсь задать следующий вопрос: — Ты удалила их?
— Нет! — торжествует она. — Ни фига не удалила! Все сохранила. То есть это сделал мой приятель Эран. Однажды вечером я записывала одно из них, а он, типа: «Детка, просто сохрани это в отдельном файле». А я ему: «Как я могу сохранить голосовое сообщение?» Тогда он пришел в офис и записал их в файл. Эран у меня крутой, — гордо добавляет она. — Он тоже модель, но подрабатывает программированием игрушек.
— В файл? И где он теперь?
— Должен быть там, где был, — пожимает она плечами. — В компьютере помощницы. На рабочем столе есть иконка «голосовые сообщения».
Иконка в компьютере помощницы Сэма. И все это время она была у нас под носом…
Меня охватывает паника.
— Его не могли удалить?
— А зачем? — дергает плечом Вайолет. — Я ничего не удаляла. С какой стати?
Я едва сдерживаю нервный смех. Столько треволнений. Столько усилий. А мы могли просто заглянуть в компьютер, что стоит почти в кабинете Сэма.
— В общем, завтра я улетаю в Штаты, и мне нужно было рассказать все это кому-нибудь, но до Сэма невозможно добраться. — Она качает головой. — Я умаялась писать письма, сообщения, звонить…
— Давай я попробую, — предлагаю я и хватаю телефон.
Сэм, ПОЗВОНИТЕ мне. Сейчас! Это касается сэра Николаса. Есть новости. Позвоните! Пожалуйста, Поппи
— Ну удачи тебе, подруга! — недоверчиво тянет Вайолет. — Он как в воздухе растворился. Помощница говорит, он никому не отвечает…. — Она осекается, когда звучат первые такты песни Бейонсе.
— Вот это да! — Она явно впечатлена. — А ты крутая!
— Привет, Сэм!
— Поппи.
Его голос действует на меня, как солнечный свет. Мир тотчас становится ярким и цветным. Столько нужно сказать ему. Но я не могу. Не теперь.
