Джулия Гарвуд - Жар желания
— Что это с тобой?
— Я никуда с тобой не поеду. Чтобы ты снова меня бросил? Больше я этого не допущу.
— Я не покину тебя. Никогда.
В его глазах было столько нежности, что она поверила. Почти.
— «Никогда»? А сколько это продлится? Сэм, я знаю, ты очень боишься новой сердечной раны, и тебя можно понять. Да, ты любил жену и потерял. Я бы на твоем месте тоже не хотела бы пройти через нечто подобное…
Сэм заставил ее замолчать поцелуем и, крепко прижав к себе, прошептал:
— Больше мне такого испуга не пережить. Я знал, что ты с Малером, и клянусь, у меня сердце остановилось. Черт возьми, Лайра, я не хочу жить без тебя.
Его ладони легли на ее лицо.
— Я люблю тебя…
Акцент мгновенно вернулся. Голос был тихим, но Лайра уловила смысл сказанного.
— Я не могу переехать к тебе, Сэм. Джиджи этого не потерпит…
— Полагаю, мне придется жениться на тебе, — деловито заявил он.
— Что?!
— Ты меня слышала.
Лайра сбросила его руки.
— «Придется» жениться?!
Сэм схватил ее, прежде чем она успела отойти.
— Когда у меня будет кольцо, встану на колено и сделаю официальное предложение, но знай, любимая, ты должна выйти за меня.
— Моя семья… я не повешу на тебя такое бремя. У меня обязательства…
— Знаю. Защищать Джиджи от ее сына. С этим я могу помочь.
— А мои родители… от них всегда одни неприятности. Их не изменишь. Я думала, что могу что-то сделать, но…
— У тебя есть я и братья.
— О Господи, братья! Они точно скажут, что ты недостаточно хорош для меня.
— И это чистая правда, любимая, но я все равно на тебе женюсь.
— Твои родители — дипломаты. Мои — бездельники и дармоеды.
Сэм медленно расстегивал ее блузку. Но Лайра нервно кусала губы при мысли о разнице между их семьями.
— У меня есть деньги, — выпалила она. Что же, хоть одно очко в ее пользу!
Вместо ответа Сэм подхватил ее на руки и отнес в спальню, где неспешно раздел и отошел на шаг, только чтобы сбросить с себя одежду.
— Если понадобится, я потрачу все свои деньги, чтобы победить этих людей. Честно говоря, родители находят все новых адвокатов…
Он с наслаждением вдыхал ее запах, с наслаждением ласкал нежное тело. Все в ней идеально, все — само совершенство.
— Адвокаты стоят дорого.
— Знаю. Я адвокат, — пробормотал Сэм, целуя ее груди.
Он сводил ее с ума, и Лайра никак не могла вспомнить, что собиралась ему сказать.
Они упали на постель и стали жадно ласкать друг друга. Сэм безуспешно пытался не торопиться и продлить наслаждение.
Потом они долго лежали, не размыкая объятий, и Лайра призналась, что тоже его любит.
— Завтра у меня, кроме лекции Малера, ничего нет. И поскольку лекции не будет по известным причинам, думаю, лучше поехать домой.
— В Сан-Диего?
— Да. Как по-твоему, полиция потребует, чтобы я осталась здесь?
— Нет, я поговорю с О'Малли.
Написав записку для Сидни и собрав маленькую сумку, они отправились в путь. Шоссе оказалось почти пустынным, и только после того, как они миновали съезд на Перейсо-парк, Лайра вспомнила, что камера до сих пор работает.
— О'Малли непременно пошлет бригаду рабочих перекопать парк в поисках жены Малера. Уверен, что придется потрудиться и над маленьким садиком — вздохнул Сэм.
— Моя камера…
— Я сказал им, где она находится. Детектив заберет ее и отдаст тебе, — утешил Сэм, сжимая ее руку. — Насколько я понял, с Флинном у него состоится длинная дружеская беседа.
— Я получу назад книги с дворовой распродажи?
— Разумеется. Рано или поздно получишь. Что ты собираешься сними делать?
— Думаю, устрою аукцион, а выручку отдам отцу Генри, на церковь. Они отчаянно нуждаются в деньгах. Одних благотворительных ужинов недостаточно.
— У тебя доброе сердце, Лайра Прескотт, — улыбнулся Сэм.
Несколько минут прошли в дружеском молчании, после чего она пробормотала:
— Я все еще не могу поверить, что дело не в распродаже. Казалось непреложной истиной, что эти люди пытаются убить меня из-за того, что я взяла диск, принадлежавший Мерриаму. Я никогда бы не заподозрила Малера.
— Посмотри на это с другой стороны: знай Мерриам наверняка, что его диск забрала ты, обязательно бы попытался тебя убить.
— Считаешь, от осознания этого факта мне легче? — рассмеялась Лайра.
— Мне следовало скорее выйти на Малера. Я едва не потерял тебя, и…
— Но ты оказался там вовремя, — напомнила она.
Они поговорили о Малере и его попытках хитростью не дать ей фотографировать парк, заставив снимать детский фильм.
— Полагаю, теперь с фильмом можно не спешить, — заметила Лайра.
— Почему?
— Ты застрелил профессора, и теперь некому представить мою работу.
— Пристрелил и ничуть не жалею, — буркнул Сэм.
— Я тоже. У тебя не было выхода.
Когда они подъехали к гаражу в доме Джиджи, Лайра с таинственным видом протянула:
— Погоди. Ты еще не видел комнаты страха!
— Она настоящая?
— Одна стена усилена металлом, так что пуля застрянет. Но только одна стена. Укреплять остальные не было смысла. Все и так прекрасно получилось.
Увидев комнату, Сэм уважительно покачал головой.
— Здесь можно в любую минуту спрятаться от докучливых родственников!
— Я люблю этот дом. Он такой уютный.
— Мы можем оставить его себе, — пообещал он. — Я даже сумею ненадолго сюда перевестись.
— А потом?
— Завершу все дела, и мы уедем домой.
Лайре понравилась идея сохранить дом Джиджи. У братьев останется место, куда можно приехать отдохнуть, да и Джиджи наверняка захочет скрыться от техасской жары хотя бы ненадолго.
Она будет счастлива, узнав о будущей свадьбе: недаром сразу полюбила Сэма. Теперь ей не придется волноваться за внучку.
— Я устал, — признался Сэм, врываясь в ее мысли, и, подняв Лайру, понес к кровати. Они заснули, сплетаясь телами.
На следующий день позвонил О'Малли. Сэм долго говорил по телефону, а повесив трубку, ухмыльнулся и объявил:
— Кошка.
— Прости, не поняла…
— В садике нашли кошачий скелет. Очевидно, все эти красивые цветочки были посажены в память о чьей-то любимице.
А Лайра была уверена, что история сада гораздо более романтична!
Взяв бутылку воды, она вышла на крыльцо. Сэм последовал за ней.
— Кошка, значит? — покачала она головой.
— Ну, неподалеку нашли еще один скелет, женский. Очевидно, покойной миссис Малер.
— А в Вашингтоне жизнь совсем другая, верно? Мне придется ко многому привыкнуть.
— Мы не будем жить в Вашингтоне, — возразил он.
— Но… но ты сказал… — пролепетала она, садясь.