Арина Холина - Галерея мужских пороков
— Что? — изумилась Марьяша. — Какое воспоминание?
— Ты задета за живое! — вздохнула Алиса. — С волосами и кровью все ясно — тут можете выступить вы с Файкой, а вот для воспоминания нужна ведьма.
— А в чем смысл? — поежилась Марьяна.
— Ну… Вспомни что-нибудь хорошее, — предложила Алиса.
— Вспомнила, — кивнула Марьяна. — Когда я была маленькая, мы с папой жили в Германии, он там работал, и вот в один солнечный весенний день мы пошли в парк, родители купили мне столько сладкого, сколько я просила. Помнишь, были такие палки красно-белые, конфеты-тянучки? Вот я их вкус до сих пор помню, и еще мороженое — лимонное и малиновое, и сладкую вату, а потом они посадили меня на воздушный шар, и я поднялась вверх, и со мной была вата, и солнце, знаешь, так светило, а наверху было прохладно, и эта вата растеклась по рукам… Я даже не знаю, как описать — это ты у нас журналистка, но я до сих пор помню, чем пахло от мужика, который поднимался на шаре вместе с дочкой и сыном — от него пахло жареными сосисками и пивом…
— А теперь представь, что ты все это помнишь в деталях, но ничего не чувствуешь. Ни вкуса малинового мороженого, ни запаха этого дядьки, ни аромата листвы, и солнышко не греет твою кожу… — произнесла Алиса с каким-то странным выражением.
Марьяна задумалась.
— Плохо тогда, наверное… — уныло сказала она.
— В этом и суть — ради меня ты отдаешь самое дорогое, что у тебя есть — часть твоего прошлого, — Алиса пожала плечами.
Марьяна потянулась, вынула из сумки зеркало, взбила шевелюру (а у нее были роскошные, густые, вьющиеся длинные волосы), тяжело вздохнула и покачала головой:
— Алис, я не могу…
— То есть?.. — у Алисы закололо под лопаткой.
— Пойми, я их растить буду лет пять! — возбудилась Марьяна. — Волосы — это… Это все для меня! Это — моя суть!
— Марьяна…
— Алиса, слушай, твоей жизни ничто не угрожает, ты жива, здорова, так что я не понимаю, в честь чего истерика! А к Файке и не суйся — она вида крови боится. У нее типа фобия.
— Понятно, — кивнула Алиса. — Ну, хорошо…
— Не обижайся, просто это твоя игра, — Марьяна накрыла ее ладонь своей. — Если бы случилось что-то ужасное…
— Марьян, а если я пообещаю тебе счастье в личной жизни? Ты ведь понимаешь, что я могу тебе пообещать все, что угодно?
— Пообещать и я могу, — усмехнулась Марьяна. — Но еще не факт, что у тебя все получится.
— Ты во мне сомневаешься?
— А почему нет? К тому же ты знаешь, я вполне довольна своей личной жизнью — не уверена, что променяла бы ее на какое-нибудь тупое семейное счастье.
— Поняла тебя… — Алиса поднялась из-за стола. — Я пойду, ага?
— Давай! — кивнула Марьяна.
Алиса на автопилоте добралась до дома, в сапогах свалилась на диван и накрыла голову подушкой.
— Ничего не получится, — заявила она, когда Нина потрепала ее по плечу. — Меня все предали.
— Может…
— Не может! — взвизгнула Алиса. — У меня больше никого нет!
На это ушли последние силы — она рухнула на диван и замерла.
Когда утром Алиса ехала к Марьяне, энергия переполняла ее, а сейчас не было сил попросить воды. В конце концов, смерть от жажды в ближайшие пять-шесть часов ей не грозит, а уж потом она что-нибудь придумает. И дело не в том, что она продула Римме этот тайм, дело в том, что обломалась ее новая, расчудесная жизнь.
Когда Алиса только переехала на проспект Мира — уже после смерти бабушки, она каждый день с замиранием сердца возвращалась домой — ее жизнь стала новой с иголочки, с этикеткой и особым запахом новизны. В субботу, часа в четыре, Алиса вышла на улицу за сигаретами — сгоняла в магазин, остановилась на тротуаре и закурила — ей хотелось насладиться мгновением, прочувствовать, что этот мир — ее, и тут она заметила женщину лет тридцати пяти, которая волокла из супермакета пакеты с едой. Милая женщина, хорошо одета, с модной прической… Но в глазах у нее Алиса прочитала тоску-печаль, которую та и сама еще не поняла. Работа, мужчина, редкие вылазки с подругами по субботам, шопинг — рутина, рутина, и еще раз рутина, и никакого просвета, потому что это жизнь, которую она выбрала, все то, к чему можно было стремиться. Но разумные цели — это уже не мечты: в мечтах мы уходим от любовников-кинозвезд к загадочным миллионерам, в мечтах мы произносим остроумные речи на вручении «Оскара», и все восхищаются нашим вызывающим нарядом от Роберто Кавальи, в мечтах мы летим на частном самолете сквозь закаты — навстречу огромной, как дом, полной и страшной луне, в мечтах мы весной живем в Париже, зимой — в Лондоне, летом — под Москвой, а осенью возвращаемся в Нью-Йорк…
В реальности же мы каждые выходные ездим за МКАД, чтобы сэкономить на продуктах, ругаемся с домработницей, которая опять не протерла потолок в ванной, ложимся спать рядом с мужчиной и надеемся, что сегодня вам обоюдно не захочется секса — для секса вы слишком напряжены. Мы ненавидим нашу коллегу по работе и тратим дни и часы, обсуждая с подружкой по телефону новые туфли этой коллеги, которые совершенно не идут к ее тощим ножулькам, и выслушиваем причитания подруги на тему ее начальника, который уже третий год не повышает зарплату…
Мы счастливы, что у нас есть мужчина, который зарабатывает столько же, сколько и мы, мы счастливы, что отель три звезды в Турции оказался вполне приличным, мы счастливы, если на распродаже урвали дешевую «Патрисию Пепе», но иногда мы идем по улице с пакетами из супермаркета и вдруг спрашиваем себя: «Эй, подруга, неужели это и есть моя жизнь?»…
Неужели я никогда уже не встречу мужчину, который подарит мне такой бриллиант, что Элизабет Тейлор затрясется от зависти, неужели я не отдамся где-нибудь на Гавайях загорелому серфингисту с выцветшими на солнце волосами (может, он даже окажется звездой Голливуда), неужели не помчусь навстречу горизонту на белой яхте?..
У нас нет ответов на эти вопросы.
Алиса тогда выкурила две сигареты подряд и еще одну в баре, за рюмкой «Бейлиз» — она все думала о том, куда приводят мечты.
И вот сейчас, когда она стала ведьмой, она так хотела, наконец, начать жить! Плыть, а не лавировать! Она не хотела закопаться в рутине — даже если эта рутина состоит из норковых шуб, плановых заездов в Ниццу и бриллиантов от Де Гризоньо. Если бы все было так просто, жены олигархов не сходили бы с ума от скуки… А звезды экрана не сражались бы с наркотиками и депрессией.
У нее был шанс.
А теперь ей не хочется жить.
Глава 23
Нина протянула телефон.
— Тебя.
— Меня нету, — пробубнила Алиса.
— Это Фая.
