Алиса Ферней - Речи любовные
Ей казалось, что это ясно без объяснении.
— Потому что, как бы это сказать… Потому что… любить кого-то долгое время и влюбиться — разные вещи.
— А у вас появилось впечатление, что вы влюбились? — удивился он слегка.
— У меня появилось ощущение, что это возможно, — обидевшись, ответила она.
— Потому что я вам тоже нравился?
— Должно быть, во всяком случае, вы не были мне неприятны, и, я вам уже сказала, получала удовольствие от того, как вы на меня смотрели! — И прибавила: — Что может быть интереснее встреч? Не так уж часто они случаются!
— А у вас было ощущение, что вы встретили кого-то?
— Это вас удивляет? — разочарованная тем, что он задал этот вопрос, протянула она.
— Нет, у меня и у самого было ощущение, что происходит что-то.
— Что-то магнетическое, — добавила она.
— Можно и так назвать. И что же дальше? — с ликованием спросил он.
— Как что дальше?
— Ну, что происходило дальше в вашей хорошенькой головке?
— Ничего! Я надеялась, что снова увижу вас в детском саду.
— Ах, плутовка!
— А что происходило в вашей головке?
Он открыто рассмеялся. Затем согласился с таким, распределением ролей и ответил:
— Сперва я попробовал не думать о вас. Но мы виделись слишком часто.
— Ну и?..
— Тогда я решил: будь что будет! И все думал, как к вам подступиться.
Она улыбнулась, словно хорошо помнила этот момент.
— Сперва я придумал пригласить вас в гости с сыном. Но моя дочь не проявила никакого интереса к вашему Теодору. Пришлось думать дальше, чтобы как-то познакомиться с вами накоротке.
Больше всего на свете она любила, когда он говорил о них двоих!
— Я думала, вы не осмелитесь.
— Я да не осмелюсь! Вы меня не знаете.
— Увы, нет. Я считала, что у вас нет ни одного благо видного предлога.
Он засмеялся очень искренне, потому что выяснялось, что это было не что иное, как ловушка, и что он был в таких делах мастер.
— И вы, значит, решили за мной приударить? — насмешливо спросила она.
— Я очень увлекся! Мне не оставалось ничего иного, кроме как попытать счастья.
— Я с уважением и восхищением взирала тогда на ваши действия.
— Правда? Но почему?
— Потому что ни разу не сделала первого шага навстречу мужчине сама.
— Неужели?
— Я на это не способна.
— Потому что уверили себя в этом, а кроме того, ни разу не приспичило.
— Да, это так, но все же я робкая.
— Не так чтобы очень. Я не считаю вас робкой.
— С вами нет.
— А знаете почему? Вот это был вопрос!
— Не знаю. Мне было хорошо с вами.
— Мне тоже. Причем сразу.
Ему показалось, что она наслаждается этой фразой.
Но он не нарочно так сказал, он просто был искренен и счастлив всякий раз, как доставлял ей удовольствие, не прибегая ко лжи или уверткам.
— Вы когда-нибудь уже так разговаривали с женщинами?
— Ну что вы все об одном и том же! Впечатление было такое, что зрелый муж беседует с девчонкой. Она его послушалась.
— Ничто ни на что не похоже, у меня было столько женщин, что и не перечесть, и каждая в чем-то неповторима.
— А ваша жена?
— А что моя жена? Что еще вам хочется знать?! — Он улыбался ей как ребенку.
Она не знала, что ответить, и они замолчали. Может и впрямь освобождаешься от ненужного, высказавшись вслух? Этот разговор изменил ее взгляд: приходилось допустить, что она не является единственной и неповторимой, как она себе вообразила, и что она в постели с полигамным мужчиной.
— Но вы меня преследовали!
Ей хотелось, чтобы хотя бы этот пункт не вызывал споров. Но и этого не случилось.
— Я так не считаю. После того ужина я оставил вас в покое.
— Но зло свершилось!
— Просто вы очень шустрая! Вы умоляли меня принять вас сегодня.
Это уж было слишком не по-джентльменски.
— А вам самому этого не хотелось?
Голосок у нее стал тоненьким-тоненьким. Он рас строился, что она так ранима.
— Хотелось, и я получил тончайшее наслаждение Вы чувственны до… — Альковный голос прервался.
Чтобы как-то разрядить обстановку, он рассмеялся. Она же так обиделась, что уже ничего не чувствовала.
— Вы признаетесь мужу?
— Ни за что на свете! Кроме горя, это ничего не даст.
— Вы правы.
— Думаю, мы с вами похожи, мне тоже нравится, что никто не в курсе нашего знакомства. С тех пор, как я вас встретила, я ощутила вкус к тайнам!
Он был доволен. Как это кстати! Она — его сестра, нет, они — двойняшки.
— Вы — мой тайный любовник. — Она сделала вид, что шутит, хотя это было именно так.
Он, не задумываясь, парировал с серьезным видом:
— О, не надо так думать. Я не ваш любовник.
Она помертвела, потому как хорошо понимала, что он имеет в виду. Мол, нечего фантазировать и воспламеняться зазря. И чтобы быть уверенным, что она не потеряет благоразумие и не станет обольщаться, он разъяснил ей, как понимал слово «любовники»: это не то, что произошло с ними сегодня, а нечто большее, повторяющееся, а у них повторения не будет. Приподнятое настроение как рукой сняло.
— Где у вас ванная комната?
***
Они вышли из дому и молча дошли до остановки такси. Она чувствовала себя зажатой в тиски.
— Вы очень нежная, — сказал он на прощание.
Ей нечего было ответить. Она поцеловала его и села в машину.
— Спасибо, — проговорил он, давая понять взглядом, что между ними все кончено.
Это был конец. И без всякого сожаления с его стороны. Он счастливо улыбался. Какая пытка сравнится с этой: распрощаться с мужчиной, который поставил вас на пьедестал, вам поклонялся и дарил удовольствия, а затем низложил вас оттуда? Все в ней всколыхнулось. Он склонился к ней, положил руку ей на затылок и нежно поцеловал.
— До скорого, — вырвалось из его сладких уст. Она была уверена, что он обманывает ее, говоря так, тогда как он ничего еще для себя окончательно не решил. Она стала перебирать в памяти весь вечер, а он просто наслаждаться теми минутами, которые подарила ему жизнь.
2
Она тоже лгала. Подобно моллюску, вырабатывающему свою жемчужину, она молчаливо и сосредоточенно окутывала тайной свою вторую жизнь, причинявшую ей страдания.
— Я не сплю, — сказал муж, когда она вернулась и вошла в спальню.
Он уже лег, но не спал, дожидаясь ее.
— Я ждал тебя. Хорошо провела вечер? — предупредительно спросил он.
— Да, очень хорошо.
— Где ты была? — поинтересовался он без подозрительности, авторитарности, из чистого любопытства. Она солгала, сказав первое, что пришло в голову; ни один мускул в ее лице не дрогнул. И пошла переодеться.
