Александр Трапезников - Подари мне жизнь
— Я спать хочу, — устало отозвалась Рита и откинулась на кровать. — Не надо мне ничего. Ни пирожков ваших, ни…
Но что она хотела сказать — ни Ольга, ни Наталья Викторовна уже не услышали. Фотомодель начисто отключилась.
В комнате Джойстика нескончаемо мерцали мониторы, жужжал вентилятор, не спасая от густого сигаретного дыма. На полу валялись пустые банки из-под пива, обрывки бумаг. Квартира у него всегда напоминала помойку, хотя это и не умаляло достоинств хозяина. Сам Джойстик сидел сейчас за компьютером, а рядом стоял Костя и диктовал:
«Мы рады вам сообщить, что виза наконец получена и мы готовы выехать в Израиль…»
— Постой, — замер над клавиатурой Джойстик. — Как получена? Когда? Почему я ничего не знаю?
— Потому что тебе не положено по статусу. Нет, ни хрена мы, конечно, не получили, — отозвался Костя, прикуривая новую сигарету. — Получишь у них, жди, как же! Я думаю, что все лучшие советские бюрократы переселились в Израильское посольство. Им не понравился наш скоротечный брак. А также то, что ребенку требуется операция. Кто-то стукнул. Достать бы этого гада! Давай шлепай дальше, не отвлекайся. Я такой умопомрачительный текст сварганил — комар носа не подточит.
Костя не обратил внимания на то, что Джойстик как-то переменился в лице, сник. Пальцы его застыли над клавиатурой.
— Пиши. «Однако мы узнали, что документы о нашем статусе, дающем бесплатную медицинскую страховку, выдают не в посольстве, а только в аэропорту по прибытии в Израиль. В связи с этим у меня возникает к вам вопрос. Моя жена на восьмом месяце беременности. Врачи сообщили нам, что сам авиаперелет может спровоцировать роды…»
— Ты что, чартерным рейсом полетишь, что ли? — вновь оторвался от компьютера Джойстик. — Самолет зафрахтуешь?
— Угоню, если потребуется, — решительно ответил Костя и взял новую банку пива. — Дальше: «…Если жена начнет рожать в самолете или в аэропорту прибытия, мы окажемся в ситуации, когда надо сразу же готовиться к операции по пересадке костного мозга от новорожденного, но в это время, оформленных документов у нас на ту минуту еще не будет, и мы ничем не сможем доказать наш статус. Денег на операцию у нас тоже нет. Я мог бы остаться в аэропорту в качестве заложника…»
— Залога, — поправил Джойстик.
— Залога, — повторил Костя. — «Для оформления документов, а жену отправить к вам в клинику, и приехать к вам чуть позже с уже оформленными документами. Напишите, примете ли вы ее на этом условии?»
— Лихо закрутил, — похвалил Джойстик.
— «Мне также не ясно, — продолжал диктовать Костя, — как именно моя жена будет доставлена от самолета в клинику, ибо ей может потребоваться специальный медтранспорт, который мне организовать заблаговременно из России чрезвычайно трудно. Заранее благодарю. Жду ответа». Это все, точка.
Джойстик вновь замер над клавиатурой, словно оцепенев.
— Ну все, отправляй по адресу в медицинский центр, — поторопил его Константин. — Чего на экран уставился?
Джойстик закрыл приложение, в котором они работали, а на мониторе появился «рабочий стол» с изображением Ольги. И опять они надолго замолчали.
— Не могу больше, — произнес вдруг Джойстик.
— Не можешь? Иди в клозет, — обозлился почему-то Костя. — И убери это фото. Нечего мою жену рассматривать по ночам.
— Я… я… должен тебе сказать. Признаться.
— Что ты ее любишь? Это ты мне уже говорил.
— Нет, не то. Ведь это я сообщил в посольство, что вашему ребенку требуется операция по пересадке костного мозга.
Джойстик выпалил эту фразу одним духом. Но на Костю не взглянул, сидел, не шелохнувшись, будто ожидая удара.
— Ты? — удивился тот. — Но зачем?
— Ну… сдуру. Спьяна. Сгоряча. Я думал, что они там поймут и войдут в ваше положение.
— Врешь! — резко сказал Костя. — Ты просто хотел насолить мне. Отомстить. А ударил не по мне, а по… Ольге. И нашему сыну.
— И это тоже, — тихо признался Джойстик. — Думал, что так вы скорее разведетесь. Но я был действительно вне себя от помешательства. Ты же знаешь, как я ее люблю. Я не подумал о вас. Помрачение нашло. Прости, если можешь. Или ударь.
Джойстик вытянулся в струнку перед Костей и закрыл глаза.
— Ну, бей, — потребовал он. — Прямо в челюсть. Мне все равно завтра к стоматологу идти, коронки делать.
— А вот не буду! — отозвался Константин. И вдруг засмеялся. — Ну что мне тебя бить, осла этакого? Ты же от этого Ольгу любить не перестанешь?
— Нет, — сознался Джойстик.
— А другом мне все равно останешься, — подытожил Костя. — Так что расслабься и доставай пиво. Запустим наше письмо еще в несколько медицинских центров. Авось проскочим!
— Я… я все для вас сделаю! — обрадовался прощенный Джойстик.
И им обоим вдруг показалось, что Ольга на экране монитора чуть улыбнулась.
В больницу к Антошке, где его с нетерпением ожидала Ольга, Константин примчался с хорошей новостью: в одном из турагентств ему гарантированно обещали «сделать» визу в Израиль. Правда, для этого пришлось дополнительно раскошелиться на двести баксов, но все равно он был на седьмом небе от радости. Хотя в агентстве могли и надуть, но Костя об этом старался не думать. Наконец-то у него хоть что-то стало получаться! Он даже чуточку гордился собой, ловя свое отражение в витринах магазинов, мимо которых пробегал.
Ольга ждала его не в палате, а в больничном коридоре. Потому что палата была вновь забита народом: детьми и взрослыми. Оттуда неслись веселые крики и повизгивания. Там опять давали представление полюбившиеся больным малышам и медперсоналу клоуны — Мыльный Пузырь и Длинная Макаронина.
— Валера и Мила теперь сюда чуть ли не каждый день приходят, — сказала Ольга. — Как только появляется свободное время — тут как тут, словно волшебники. И ты знаешь, мне кажется, что дети от этого даже стали поправляться.
— Очень хорошо, — потер руками Костя. — А нам нужно немедленно сфотографировать Антона на визу. Бери его прямо сейчас под мышку и летим к фотографу.
— Дай ему хоть досмотреть представление!
— Некогда, я уже договорился с одним дядечкой. Это суперпрофессионал. Он даже родился с «кодаком» и в ковбойских сапогах. Тем более пока все врачи здесь заняты клоунами. Не успеют спохватиться — а мы уже и вернемся.
— Ну… попробую его вытащить, — сказала Ольга. — Правда, сильно сомневаюсь, что он оторвется от этого цирка.
Однако сама судьба пошла им навстречу. Антон вдруг выскользнул из палаты, поманив мать пальчиком.
— Скорее, скорее иди сюда! — крикнул он. — Там та-а-а-кое показывают! Привет, Костя!
