Елена Ярилина - Светлый берег радости
— Пожалуйста, выручите! Меня отпустили с работы всего на час, по делам и чтобы я купила вот этот торт, вы не отнесете его ко мне на работу, это недалеко отсюда? Я вас очень прошу!
Просьба, в сущности, была пустяковая, мне даже стало приятно, что я сделаю что-то полезное, и я согласилась. Женщина сообщила адрес офиса, где работает, сказала, что она секретарь директора, что зовут ее Лида Серова, и проинструктировала, кому отдать торт и что сказать.
Офис я нашла быстро. Судя по вывеске, фирма занималась поставками медицинского оборудования. Охрана из трех человек сгрудилась в стеклянной кабинке возле стола и что-то горячо обсуждала. На меня никто не обратил ни малейшего внимания, я беспрепятственно поднялась на второй этаж, следуя полученным инструкциям, и толкнула дверь с надписью: «Бухгалтерия». В комнате находились четыре женщины, говорившие, как мне показалось, все разом, но при моем появлении шум стих. Я подошла к столу, на котором была собрана закуска на скорую руку и стояла чайная посуда, поставила торт на край стола и сказала:
— Этот торт вам передала Лида Серова. Женщины опять загомонили, интересуясь: кто я, откуда взялась и где, наконец, сама Лида? Я им быстренько все объяснила и собралась уходить, считая свою миссию оконченной, но дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошел мужчина лет сорока с небольшим, высокий, подтянутый, его можно было бы назвать красивым, если бы не высокомерное выражение лица. Женщины притихли, но не так, как в момент моего прихода, теперь никакого любопытства на их лицах не было, а был страх. Ясно, подумала я, начальство пожаловало, и начальство суровое, вон как все его боятся.
— Секретарь где? — отрывисто спросило высокое начальство.
Я отметила про себя, что женщину он назвал не по имени, а по должности, и хмыкнула. К сожалению, это мое хмыканье было услышано. Строгий босс повернулся, смерил меня уничтожающим взглядом, словно перед ним была козявка, не стоящая его внимания, и спросил:
— Кто вы? Почему отвлекаете моих сотрудников от работы? И как вас вообще сюда впустили?!
Если бы он вел себя прилично, пусть даже и строго, я бы ответила что-нибудь нейтральное и побыстрее ушла, но его нестерпимое высокомерие и грубый тон подействовали на меня как красная тряпка на быка.
— Отвечаю по пунктам. Пункт первый — я человек, пункт второй — потому, что меня попросила сюда зайти Лида Серова, пункт третий — потому, что я несла торт. Полагаю, что вам теперь все ясно. Могу я уйти?
— Стойте, я ничего не понял из вашего стрекота. Говорите по-человечески, и прежде всего ответьте, где мой секретарь?
— Не знаю, где ваш секретарь, но если вы интересуетесь Лидой Серовой, то она упала, сломала руку, и «скорая помощь» увезла ее в больницу. Теперь понятно?
— Более-менее, кроме одного: какого черта вы суетесь куда вас не просят?!
— Ошибаетесь. Просят, и даже очень! Лида Серова просила меня доставить сюда купленный ею торт, я подменила ее в доставке этого кондитерского изделия, а теперь ухожу.
— Торт она, видите ли, просила принести! А больше ничего не просила? Где документы, я вас спрашиваю?
— Не знаю, она ни о каких документах не говорила, — ответила я, несколько растерявшись.
— Ну конечно, в этом вся женская суть. Торт — это важно, а о срочных документах, которые мне до зарезу нужны к завтрашнему утру, никто и не вспомнил!
— Извините, Илья Андреевич, наверное, это моя вина! Я попросила Лиду купить торт, у меня сегодня день рождения, она собиралась все отпечатать после обеда, она бы все успела, но видите, как вышло.
Немолодая женщина, нарядно одетая, оправдываясь, говорила срывающимся голосом. Мне было жаль, что у нее испорчен праздник, но я была здесь лишняя, все, что могла, уже сделала, поэтому пошла к двери, но, услышав следующую начальственную реплику, остановилась как вкопанная.
— Все получилось из-за вас, вы сами это признали, так вот, идите и отпечатайте документы — это будет справедливо.
Женщина побагровела, слезы выступили на ее глазах.
— Илья Андреевич, но я не смогу! Это же не просто с готового текста отпечатать, я же не понимаю в этом ничего!
— Вы устранили моего секретаря, будьте любезны заменить его. Если не сможете, то завтра не трудитесь выходить на работу, вы уволены!
— Ох! Но как же так?! Илья Андреевич, мне же всего два года до пенсии осталось, меня же никуда не возьмут!
Женщина залилась слезами. Этого я уже выдержать не смогла и вернулась от порога.
— Может, я смогу отпечатать эти документы? И тогда вы оставите в покое несчастную женщину.
— Уж теперь-то вас никто ни о чем не просит, и что вам все неймется?! Пусть исправляет положение тот, кто виноват, а вы человек случайный, вам здесь нечего делать, уходите!
— Она отпечатать не сможет. Так что именно вам нужно: злость потешить или получить документы?
— Интересная ситуация! Она не сможет, хотя почти всю жизнь здесь работает, а вы здесь пять минут находитесь, и вы сможете. А вы уверены?
— Не попробовав, не узнаешь, — ответила я и выжидательно посмотрела на него.
Он сделал жест рукой саркастически-любезный, пожалуйста, мол, идите и пробуйте. Ничего больше не сказав, он вышел, я поплелась за ним, тихонько вздыхая про себя и удивляясь тому, что умудряюсь так быстро и легко влипать во всякие нелепые ситуации. Комната секретаря, как обычно, предваряла кабинет шефа, все в ней было стандартное и безликое, ни единой мелочи не оживляло обстановку: ни плаката, ни цветка на окне, ни фотографии на столе, словно здесь работал робот, а не живой человек. Я удивилась, вспомнив молодое и симпатичное лицо Лиды, — может, она не любит свою работу или же работает здесь временно, вот и не вносит ни единой живой нотки в помещение, где находится несколько часов в день? Но зацикливаться на этом было некогда. Я сняла дубленку, положила в сторонку пакет с булочкой и включила компьютер.
Высокомерный Илья Андреевич принес из своего кабинета нужные бумаги, показал и объяснил, что именно нужно сделать, и я принялась за работу. Он еще понаблюдал за мной некоторое время, убедился, что я не полный профан, и ушел к себе. На первый документ у меня ушло больше часа, не хотелось ударить в грязь лицом, и поэтому я не спешила. Два других я составила быстрее, поскольку они, в сущности, были подвариантами первого. Распечатывая их на принтере, я задумалась. А почему, в самом деле, женщина из бухгалтерии не могла сделать эту работу, в ней нет ничего очень уж сложного? Ситуация в коллективе, которая с первого взгляда выглядела как классическая иллюстрация схемы: жертвы-подчиненные и тиран-начальник, явно не была столь однозначной. Я попробовала порыться в компьютере и в очередной раз удивилась. Информация была разобрана по столь оригинальной системе, вернее, никакой системы я вообще не уловила, словно Лида специально делала так, чтобы, кроме нее, никто не разобрался. Я отнесла документы в кабинет шефа, тот сидел за чистым столом, ничего не делая, видимо, просто ждал, когда я закончу.
