Тереза Маммерт - Этот прекрасный сон
Барабаня пяткой по полу, Куинн прокашлялся и сказал:
– Я рад, что ты проснулась. Может, и Джош проснется.
– Он проснется, – сказала я, не зная, откуда во мне взялась такая уверенность.
Куинн приподнял уголок рта:
– Я слыхал, ты тут сон видела…
– Стремные новости расползаются быстро.
– Джошу было бы приятно. Он ведь на тебя запал. Много говорил о тебе до… – Куинн вздохнул. – Я знал, что ты ему нравишься, но когда я приехал на место аварии… – Он вздохнул и поднял руки, как будто сжимая ими невидимый металлический шар: – Вы въехали друг в друга окном в окно. Никогда я, черт возьми, такого не видел.
– Я сделала глупость: тронулась с места не глядя.
На лице Куинна замелькали разные эмоции: казалось, он не знал, какую из них выразить.
– Джош позвонил мне сразу после столкновения. С трудом дышал, казался каким-то странным. Последнее, что я от него услышал, было: «Достань ее, помоги Эйвери».
– Он позвонил тебе? С места аварии?
Куинн кивнул:
– Да. Я набрал девять-один-один, но приехал на несколько минут раньше их. Я был еще в больнице, пытался пригласить на свидание Никки Либерти.
– Она симпатичная, – улыбнулась я.
Куинн нахмурился:
– Когда я подъехал, мне пришлось заглянуть в твое заднее окно, чтобы вас увидеть. Он обнимал тебя, Эйвери. Обнял, а потом потерял сознание. Я до сих пор не понимаю, почему твой «приус» отбросило к его машине, да еще с той стороны. С точки зрения физики это кажется невозможным.
Я кивнула, почувствовав жжение в глазах. Все произошедшее казалось невозможным. И тем не менее это произошло.
– В общем, по-моему, это хорошо, что он тебе снился. И нисколько не стремно. Уверен, что ты сейчас тоже снишься ему.
Я заморгала, уронив несколько слезинок и тут же их отерев.
– Ты слышал какие-нибудь новости о нем? Мне ничего не говорят.
Куинн вздохнул:
– Сегодня отец хотел попробовать отключить его от аппарата искусственного дыхания. Мозг у него функционирует, но самостоятельно начать дышать он не смог. Сейчас решается, сколько еще его будут держать в таком состоянии.
Я села:
– Его хотят отключить от аппаратов?
– Эйвери, семья Джоша небогата. Страховка у него минимальная. Они продержат его, сколько смогут. Меня тоже это приводит в ярость. Сейчас пытаются запустить акцию по сбору денег для него.
Я закусила губу. О времена…
– Куинн, могу я задать тебе странный вопрос?
– Конечно, – сказал он, улыбнувшись сквозь грусть.
– Твоя фамилия Чиприани?
Он кивнул. Я посмотрела на Деб. Она пожала плечами:
– Ты могла это где-нибудь услышать или прочесть. Ты знаешь, Эйвери, я бы очень хотела тебе верить, но это ничего не доказывает.
– Чего не доказывает? – спросил Куинн.
– Твоя мама правда готовит потрясающе вкусные пироги?
Куинн как-то напрягся, но, помолчав, ответил:
– Она итальянка. Все, что она готовит, потрясающе вкусно. Джош очень любил ее пироги.
Я выдохнула, улыбнувшись.
– Эйвери, – предостерегающе проговорила Деб.
Куинн сощурил один глаз:
– Эйвери, на что ты намекаешь?
– Куинн, это не был сон. Прошу, поверь мне.
Деб подошла к кровати с другой стороны от него и тронула меня за плечо:
– Куинн, Эйвери очень устала. Наверное, тебе лучше уйти.
Я оттолкнула ее руку:
– Я могу описать квартиру твоей мамы. Вкус ее пирогов. Могу рассказать тебе о родителях Джоша.
Куинн поднялся и посмотрел на меня так, будто я внезапно стала опасной:
– Не понимаю, что ты делаешь, Эйвери, но так не пойдет.
– Я знаю, о чем ты подумал. Я не сумасшедшая, Куинн, и никого не выслеживала. Я замужем за Джошем. Мы были вместе. Долго. И теперь я помню вещи, о которых не должна была бы знать. Это был не сон, а другая жизнь. И я хочу туда вернуться.
– Извини, Эйвери. Ты не была в доме моей мамы.
– В доме? – сглотнула я.
– Эйвери, прекрати, – умоляюще произнесла Деб.
– Что ты хочешь, чтобы я сказал?
– Я хочу, чтобы ты сказал доктору Уивер, что веришь мне, и убедил ее вернуть меня в кому.
– Эйвери! – воскликнула Деб.
Я опустила глаза и решительно сказала:
– Искусственная кома – обычное дело. Можете продать все мои вещи и поместить меня в частную лечебницу.
– Все, Эйвери, хватит! – рассердилась Деб.
– Он же там без меня места себе не находит! – закричала я. – Мне нужно как-то к нему попасть!
Куинн попятился. В палату ворвалась Парсонс:
– У вас тут все в порядке?
Я посмотрела на Куинна:
– Ты любил Деб и собирался сделать ей предложение. Вы были так счастливы!
Деб, залившись краской, махнула Парсонс, чтобы та проводила Куинна из палаты. Он оглянулся, перед тем как за ними закрылась дверь. Деб покачала головой:
– Почему ты мне не сказала, что это была часть твоего плана? Я пошла тебе навстречу, а ты меня обманула.
– Извини. – Я вытерла щеку. – Но у меня осталось всего несколько дней. Я ведь не знаю, сколько еще его будут держать на искусственной вентиляции. Я ничего не планировала: все вышло само собой.
Деб облокотилась на мой матрас и опустила голову на руку:
– Расскажи мне что-нибудь еще из твоего сна.
– Ты правда хочешь? – всхлипнула я.
Она кивнула, посмотрев на меня с искренним интересом.
– Мы с Джошем только что развесили у себя картины.
– Правда? Я думала, ты не любишь дырявить стены.
– Просто раньше я не считала эту квартиру своей. Джош тоже не понял, почему я так радуюсь, глядя, как он орудует молотком. – У меня перехватило дыхание. – А я потому радовалась, что мы сделали из моей квартиры наш дом. – (Деб кивнула.) – Еще Джош успел собрать кроватку. Он хотел оформить детскую самолетиками из мультфильма. – Я состроила гримасу. – В итоге мы сошлись на розово-серых пожарных машинках и машинках «скорой помощи». – Я потрогала свой плоский живот. – Он был так горд своим будущим отцовством. А теперь не сможет взять нашу дочку на руки. И я не смогу. И его, наверное, не смогу обнять.
– Ты действительно так его любишь, что готова ради него вернуться в кому?
– Понимаю, звучит как полный бред, но, Деб, это не моя жизнь.
– Я тебе верю.
– Веришь?
Она кивнула:
– Но вернуться ты не сможешь. Лучше постараемся, чтобы Джош пришел в себя.
– Как?
Она покачала головой, не поднимаясь с моей кровати:
– Каждый день после физиотерапии я буду тебя к нему возить. Однажды ты его так уболтала, что он на тебе женился. Ты сможешь уговорить его проснуться.
* * *Вот уже десять дней как я очнулась от сна, который считала своей настоящей жизнью. Физиотерапия оказалась мучением. За полтора месяца неподвижности мои мышцы совсем зачахли, но я проявляла упорство и крепла день ото дня, надеясь, что выйду из больницы вместе с мужем. И все-таки мое сердце было разбито. Любовь, которую я потеряла, казалась такой реальной.
