Диана Чемберлен - Любимые дети, или Моя чужая семья
– Нет уж, спасибо. Я еще долго не найду себе пару. Хотя есть один доктор, который напоминает мне Бена.
– Бена? Парня, из-за которого ты зажгла огонь?
– Я ничего не зажигала.
– Ну, устроила пожар, – закатила глаза Джен.
– Да. Именно. Противно, что меня тянет к кому-то, кто напоминает мне его. Я хочу забыть Бена. Я уже его забыла.
– Я пошутила насчет романа с доктором, – поспешно сказала Джен. – Сколько ему лет?
– Не знаю. Примерно ровесник Бена.
– Серьезно? А сколько Бену?
– На одиннадцать лет старше меня.
– Брось!
Она откинулась на спинку стула и уставилась на меня.
– Спятила?
– Знаю.
– Ты бы лучше поговорила об этом со своим психотерапевтом, пока не наделала глупостей.
Что она имела в виду под глупостями? Новый пожар?
– Я не собираюсь делать глупости, – отрезала я. – Потому что держу себя в руках.
Мне ужасно хотелось повернуть беседу в другое русло. Поговорить о Джен.
– Так как насчет тебя? У тебя есть бойфренд? Встречала других парней, пока лежала на пляже?
– В общем, нет. Только так, поздороваться, не более того.
Уголком глаза я заметила женщину, подходившую к моему столу. Это не наша официантка, потому что на женщине юбка. Но я боялась поднять глаза: а вдруг это Джорджия Энн?
– Мэгги Локвуд?
Я собралась и взглянула на нее. Средних лет, с короткими, пышными светлыми волосами и голубыми глазами… она казалась знакомой, но где я ее видела?
Она уставилась на меня, и я застыла, готовая к плевкам или чему-то похуже.
– Да.
Я вцепилась в лежавшую на коленях салфетку. По-моему, Джен затаила дыхание.
– Я – Лерлин Райт. Мать Хендерсона Райта.
О боже! Хендерсон Райт, тот мальчик, который погиб в огне. Я вспомнила его увеличенную фотографию на поминальной службе. Он и его семья были бездомными. Жили в машине.
– Мне так жаль…
Во рту так пересохло, что язык едва ворочался.
– Я только хотела, чтобы вы знали: мы с мужем прощаем вас, – спокойно сказала она. Ее руки были сложены на сумочке, свисавшей с запястья. – Я знаю, что некоторые люди по-прежнему распаляют в себе гнев. Но мы не из таких.
Мои щеки горели. Я готовилась к атаке. Атаку, возможно, было легче перенести. А это – подарок, которого я не заслужила.
– Спасибо, – прошептала я. – И все же… я хотела бы исправить…
– Знаю.
Она положила руку мне на плечо:
– Знаю, что хотели бы. Вы не воплощенное зло. Иисусе велел нам прощать других, чтобы найти спасение.
Я кивнула. Шея не ворочалась, словно деревянная.
– Послушайте, – сказала она, – я знаю, что вы не религиозны. Но я помню церковь вашего отца… Искатели?
– Свободные Искатели, – выдавила я.
– Верно. И я знаю, что она, возможно, оказала на вас ужасное влияние. Но, если как-нибудь в воскресенье захотите прийти в нашу церковь, мы будем рады. Там вы найдете спасение, Мэгги. Я уверена.
– Спасибо, – повторила я.
Она вынула из сумочки открытку.
– Мы сами ее сделали. Возможно, вам захочется ее иметь.
Я глянула на лицо Хендерсона. Улыбающееся. Не тот страшный снимок, который выставили на поминальной службе. Под снимком было написано: «Господу нужен еще один ангел. Хендерсон Эмери Райт».
– Спасибо, – повторила я в третий раз. Похоже, других слов я не могла найти.
– Все хорошо, милая. Позвоните. Если захотите прийти в церковь. Теперь у нас квартира. Номер в телефонной книге.
Я кивнула, и она с улыбкой отошла. Я платила за их квартиру деньгами за моральный ущерб. И только сейчас это поняла. Возможно, и за обед в «Сирз Лэндинг» тоже. Но я была рада. Именно так и должно быть.
– Странно, – прошептала Джен, широко раскрыв глаза.
– Она такая милая. То есть… я этого не заслужила. Но она первая, кто сказал мне нечто подобное.
– Она хочет обратить тебя. Поэтому и говорит так. Ты пойдешь с ней в церковь?
Я покачала головой. Хотя меня манило слово, произнесенное миссис Райт. Спасение. Я вспомнила, как доктор Джейкс поздравлял меня. За то, что сама нашла работу в больнице. «Это первый шаг к спасению».
– Что она говорила насчет церкви твоего отца?
– Па построил церковь на северной оконечности острова. Еще до моего рождения. Он хотел, чтобы люди могли… поклоняться Господу любым способом, каким только пожелают. Так что церковь не была связана ни с одной религией.
– Она все еще существует?
Я покачала головой:
– Только фундамент и пара стен.
И тут мысли внезапно перескочили от па к Бену и доктору Бриттену. Бам, бам, бам…. И тут меня осенило. Бен был большой. Темноволосый и уютный. Как мишка. Как па. Как доктор Бриттен. А ведь дядя Маркус говорил, что Бен напоминал ему моего отца. И теперь доктор Бриттен напоминал мне о Бене. Длинная цепочка….
– О… боже мой… – пробормотала я, глядя в потолок.
– Что? – спросила Джен.
– Я такая неудачница. Все только порчу.
Через час мы подъехали к моему дому. В окнах был свет, и сам дом выглядел ужасно гостеприимно.
– Заходи и познакомься с ма, Энди и Кимми.
Джен положила руки на руль:
– Не сегодня. Я спать хочу.
– Брось! – расстроилась я. – Всего на несколько минут.
– В следующий раз. Но спасибо за то, что провела по дому. Потрясающее здание.
– Ладно.
До Сиринити-пойнт не менее получаса езды, а она вдруг показалась мне очень усталой.
Я вышла из машины как раз в тот момент, когда на крыльце показался Энди.
– Мэгги! – завопил он. – Кимми у нас!
– Познакомься с Джен, Энди, – начала я, но не успела закончить предложения, как Джен нажала на газ и умчалась, даже не закрыв как следует дверь со стороны пассажира.
Я смотрела вслед, радуясь, что не оказалась на пути машины. Я неожиданно встревожилась за нее. Но надеялась, что она благополучно преодолеет пятнадцать миль в темноте.
Я не знала, что тревожиться нужно за себя.
44. Кит– Жизнь в одном доме с тобой убьет меня, приятель, – рассмеялся Маркус, когда после сёрфинга мы тащили наши доски в башню. Прибой был не очень, так что мы смогли поймать всего несколько волн, и, хотя Маркус должен был держаться в форме из-за своей работы, все же выглядел он обессиленным.
– Прошло лет десять с тех пор, как я занимался сёрфингом, – признался он.
Я уже был не таким хорошим сёрфером, как до пожара, и щиколотка все еще болела после побега от полиции субботним вечером, так что тут мы были равны.
Я просто рот раскрыл, когда Маркус сказал, что раньше был сёрфером. Не знаю, почему я так удивился, ведь вырос он у океана. Просто представить себе не мог. Когда он вытащил свою старую доску и я увидел, как она обшарпана, то сразу понял, что Маркус ею часто пользовался.
На крыльце мы стащили мокрые костюмы. Он вытащил из ледника у задней двери пару бутылок с водой и бросил одну мне.
