Татьяна Веденская - Я все равно тебя найду
С этого момента я перестала контролировать происходящее и благополучно отбыла в царство бессознательного, в безмятежный покой и тишину. Ледяные снега безмолвно стелились по бесконечным просторам вселенной, маня меня лечь и уснуть на своих мягких белых перинах. Как же это было здорово! Как же я вдруг захотела отдаться их чарующему покою и заботе… Я стояла посреди этого бесконечного ослепительного простора и чувствовала, что стоит мне откинуться в эти пушистые облака, как мне станет тепло и уютно. Я раскинула руки, думая, что странный ледяной холод, сковавший меня, становится невыносим и…
Что-то подхватило меня за затылок и грубо встряхнуло. Что-то злое, жестокое.
– Я хочу спать! – возмущенно прошептала я, пытаясь вырвать свою голову из лап чудовища.
– Нельзя! – противным громким голосом рявкнуло оно. – Не спи!
– Буду спать, – обиделась я. – Отстань, чудище.
– Сама чудище. Пей! – сказало мне чудище и протянуло что-то в раскаленной железной емкости.
Я с трудом приподнялась и попыталась сфокусировать взгляд. Видимо, я попала в ад. Меня сначала напоят раскаленным свинцом, ну а уж потом поджарят на сковородке.
– Пей! – снова послышался голос. Однако голос уже принадлежал не чудищу, а ангелу…
Ангел сливался с туманом и был похож на Алексея Рубина. Я решила, что уж лучше я из его рук выпью все, что угодно.
Я раскрыла губы и сделала большой глоток.
– А! Что это! Мама! – заорала я и вырвалась из рук ангела. Оказалось, что я лежу на полипропиленовом коврике в наскоро разбитой и от этого несколько скособоченной палатке, а надо мной с кружкой в руках навис Алексей Рубин собственной персоной.
– Это спирт. Ты пролежала в ледяной воде не меньше пяти минут, прежде чем мы до тебя добрались, – ласково пояснил он. – Тебе надо согреться.
– Ты что, сдурела? – заорало на меня волосатое чудище, оказавшееся Пашей Стешенко. – Куда полезла?! Из-за тебя пришлось весь рафт на берег выгружать!
– Я хотела их спасти, – растерянно оправдывалась я.
От холода меня трясло, зубы стучали, а желудок бастовал против почти ста грамм чистого спирта.
– От чего? – противно кривлялся Паша.
– Они же налетели на камни!
– И что? – яростно плевался он. – Резиновый рафт сел на камни – ай, какое горе! Пара взмахов веслами – и он бы причалил к берегу, но нет! У нас же есть супермен! Человек-паук спешит на помощь!
– Прекрати! – махнул рукой Алексей и снова поднес к моим губам металлическую кружку. – Выпей, а потом будем переодеваться и выяснять, что ты себе сломала.
– Ничего я не сломала, – дернулась я, но почувствовала, что как минимум затылок я точно разбила.
– Пей! – заботливо совал мне в рот спиртягу Рубин.
Я зажмурилась и сделала несколько глотков. На глазах немедленно выступили слезы, но зато холод я почти совсем перестала чувствовать.
– Ха! – громко выдохнула я. – Ты пытаешься меня споить?
– А как же! – с готовностью кивнул Алексей.
Я вдруг осознала, что вот он – рядом со мной, так близко, что я даже слышу его взволнованное дыхание. Еще больше, чем всегда, небрит. Еще меньше похож на нормального человека. И совершенно невозможно прекрасен в майке защитного цвета с оголенными сильными руками. С ножом, который он достал из-за пояса и по-пиратски ухватил зубами, чтобы отрезать им бинт, намотанный у меня на голове.
– Я как раненый боец, – усмехнулась я и тут же застонала. Смех немедленно отозвался головной болью.
– Ты – мой герой, – тихо прошептал Алексей, но Стешенко услышал и немедленно вклинился:
– Ага, герой! Рыба-меч! Чип и Дейл! – насупленно ворчал он, сдирая с себя мокрую одежду. – Бэтмен! Лара Крофт!
– Я хотела как лучше! – жалобно захныкала я.
Принятый внутрь спирт вкупе с пережитым шоком, стрессом и травмой в одном флаконе сделали свое дело. Через минуту я уже рыдала, а Алексей стаскивал с меня прилипшую к телу ледяную штормовку. Когда он справился с ней и перешел к рубашке, под которой, если не считать лифчика, была уже я, я вдруг покраснела и вытерла слезы.
– Ты что, хочешь меня раздеть?
– Очень! – улыбнулся Рубин, расстегивая пуговицы на мокрой рубашке. – А ты что же, предпочитаешь остаться так?
– Алексей, я хотела сказать… – начала было я, но замолчала, парализованная движением его рук, – они скользнули под мою спину и беззастенчиво коснулись позвоночника. Алексей выразительно посмотрел на меня, потом расстегнул бюстгальтер и нежно провел ладонью по обнажившейся груди.
– Всегда, когда я тебя вижу, то сразу хочу тебя раздеть. А уж потом выслушивать всякие нелепые объяснения.
– Я люблю тебя. Очень сильно, это правда. Ты мне веришь? – еле слышно прошептала я, изо всех сил пытаясь побороть сонное спиртовое оцепенение.
– Конечно. И всегда верил! А подробности расскажешь потом, – заверил он меня, после чего мягко закрыл мне рот своими губами, и мы слились с ним в совершенно удивительном поцелуе, который длился целую вечность.
– Ну, слава богу, все живы, относительно целы и здоровы. Можно и расслабиться. Судя по тому, как вы смачно целуетесь, мы проделали этот дурацкий путь не зря, – вмешался в нашу эротическую зарисовку Стешенко.
– Да уж, вы меня изрядно напугали, – усмехнулся Алексей, с сожалением замотав меня в сухой спальник. – Не каждый день видишь посреди тайги девушку своей мечты, непринужденно стоящую на берегу реки в совершенно невозможном месте!
– А знаете что! – сообразил вдруг Стешенко. – Кажется, нашей досточтимой группе скучно без гида. Пойду-ка я к ним.
– Ага. И собери с них деньги за бесплатное шоу! – засмеялся Алексей.
– Обязательно, – с готовностью ответил Паша. – Проведем это по статье «дополнительные культурные мероприятия».
– Только выдай всем кассовые чеки по приезде! – усмехнулся Алексей, провожая Пашу взглядом.
Я лежала, положив голову к нему на колени, и дрожала при мысли, что сейчас случится то, о чем я мечтала все последние полгода. Нет, всю свою жизнь! Я останусь с ним наедине.
Стешенко обернулся в проеме палатки и пригрозил нам пальцем:
– Смотрите только громко не шалите!
– Не обещаю, – с сомнением процедил Алексей.
– Имей в виду, я всем скажу, что это такой метод согревания и лечения – лежать обнаженными в одном спальнике!
– Ну конечно, – согласился Алексей.
Пашка ушел, но мы еще долго не шевелились и тихо смотрели друг на друга. Это и было самым невероятным – то, что после всего случившегося мы все же лежим и смотрим друг на друга влюбленными глазами.
– Не понимаю, как я могла без тебя жить! – прошептала я, когда Рубин ловким движением стянул с себя одежду и нырнул ко мне, в теплый синтепоновый спальный мешок.
