Ольга Горовая - Любовь как закладная жизни
Он кашлянул и глубоко вздохнул, заметив, что на кухне стало как-то жарко. Видно от пара, что все еще шел из носика чайника.
— Ты наркоту пробовала? — Все так же внимательно глядя в ее лицо, уточнил он. — На дурь деньги потратила?
А руку так и не отпустил, продолжая сжимать в своей ладони ее пальчики.
Агния моргнула, посмотрела на него как на ненормального и улыбнулась.
— Наркотики? Нет, вы что. — Она даже рассмеялась. — Нет, не покупала наркотики. И не пробовала никогда. Я же не глупая, и не ненормальная какая-то. Сама себя травить не буду.
Ладно, сейчас он готов был ей поверить.
— Хорошо. — Боров кивнул. — Допустим. Тогда, почему у тебя денег нет, чтоб еду купить?
— Вячеслав Генрихович. — Она опять отвернулась. — Ну, я же говорю, просто не успела никуда зайти…
— Бусинка, ты мне баки не забивай. Не пацан, поди. Чего, у тебя все сразу и закончилось? Вот в один день? И ты просто забыла. — Он выдернул сигарету изо рта и зло бросил в раковину. — У тебя деньги закончились? — Потребовал он ответа.
Она вздохнула и открыла рот.
— Не вздумай снова врать. Выпорю. — Серьезным тоном предупредил Вячеслав.
Агния как-то осторожно глянула на него снизу вверх.
— У меня сегодня будет зарплата. — Тихо ответила она.
— Кончились, значит. — Боруцкий сжал свободную руку в кулак и упер тот в стол, пытаясь не заводиться.
Она промолчала.
— И на что ты их потратила? — Уточнил он.
— Вы не говорили, что я должна отчитываться в том, куда трачу свою зарплату.
О-па, даже подбородок вперед выдвинула. И глаза засверкали. И губы сжала. Это он, типа, испугаться и задний ход должен дать? Ну-ну.
— А теперь говорю. Так что давай, отчитывайся. — Хмыкнул Боруцкий и сел на свою табуретку, не позволяя Агнии отойти.
— Вячеслав Генрихович! Ну, какая… — Ух, а малышка-то, и правда вскинулась. Только вот, замолкла чего?
— Что, какая? — Уточнил он, отдавая себе отчет, что начинает веселиться, глядя как она пытается сердиться на его требования.
— Ничего. — Буркнула Агния себе под нос.
Глянула на него, вздохнула и потянула свою руку. Боров не хотел отпускать. Не хотел и все тут. И на какое-то мгновение это даже стало очевидно, и в глазах малышки появился вопрос.
— Я жду. — Напомнил Боров, все-таки разжав пальцы.
Агния тут же воспользовалась этим. Скрестила руки на груди и отвернулась от него.
— Нам на Новый год надо было деньги сдать в консерватории. — Проворчала она глухо. — И за квартиру я же заплатила. И проезд. И просто там, по мелочи, то на дни рождения в группе, то на бланки.
— И ты на это все бабки спустила? Все? Так, что впроголодь живешь? — Показывая, что не поверил, хмыкнул он.
Она помолчала секунд тридцать.
— Я сапоги купила. У меня старые начали протекать. И… И джинсы еще. Вот.
Боров задумался. В принципе, нормальные вещи, конечно, стоили дорого. Только, какого ляда она тогда этот цирк с ужимками устроила?
— Покажи. — Велел он, все еще не веря.
Девчонка резко развернулась, так, что у нее волосы разлетелись, заставляя его отвлекаться, рассредоточивая, и уставилась на него распахнувшимися глазами.
— Вячеслав Генрихович! — Возмутилась она.
— Что?! — Передернул он это ее возмущение, пытаясь не так открыто на нее пялиться.
— Вы что, все-все проверять будете?! — Кажется, Бусинка даже обиделась.
— Буду, если захочу. — Снова хмыкнул он.
— Но… Но так же нельзя! — Бусинка даже ногой возмущенно топнула. И ладошки свои сжала, глядя на него с еще большим возмущением.
А Борову рассмеяться захотелось.
— Чего это нельзя? — Он приподнял бровь. — Я же твой опекун. Я должен следить, чтобы ты никуда не влипла. А как я буду точно знать, если не проверю? Вдруг ты мне снова врешь?
Не похоже, однако, чтобы девчонку это убедило. Бусинка казалась такой же возмущенной.
— Вы же не можете проверять все, что я покупаю?! — Она смотрела на него почти недоверчиво.
— Чего это? — Опять хмыкнул он.
— А если… Если… Если я белье на эти деньги купила, вы тоже будете смотреть?! — Негодующе крикнула она.
Что-то ему как-то чересчур жарко стало. Точно не от пара. Капец.
Он прочистил пересохшее горло.
— А ты… купила? — Медленно уточнил Боров.
Блин. Он и сам слышал, что голос сел.
Вот на это он точно не отказался бы полюбоваться. Даже если пришлось бы себе на горло наступить, чтобы остаться на месте. Но сам факт возможности увидеть ее в одном белье…
Это даже не пижама, е-мое.
Хотя, даже не на ней, а хоть просто так, вообразить то на ней он и сам сумеет…
Капец. Кажется, он уже минуты три уставился и смотрит на нее, не моргая.
И она так же на него смотрит.
На кухне стало так тихо, что стало слышно бульканье затухающего кипения воды в чайнике. И жарко. Вязко жарко. Так, что в голове стало пусто и иссушено.
Бусинка все еще смотрела на него, не отвечая. А в ее глазах Борову вдруг почудилось то, что раньше он там точно не видел. Вячеслав даже прищурился, пытаясь рассмотреть. Он бы сейчас сотню баксов дал кому угодно, лишь бы узнать, о чем она думала. Нет, больше. Сколько угодно. Но…
Агния вдруг моргнула, словно только сейчас подумала, что сказала. Еще какое-то мгновение глядела на него своими глазищами. И вдруг начала краснеть. Сильно так, даже уши и шея стали розовыми.
— Ой. — Она с трудом сглотнула и уставилась на руки, которые сцепила перед собой. Те, кажется, тоже порозовели, если это только возможно. — Я… В общем… Не то хотела сказать…
Резкий звук дверного звонка прервал ее жалкие попытки что-то объяснить.
Боров даже ругнулся сквозь зубы, проклиная любого, кто бы там не приперся так не вовремя. А Бусинка, словно струсив, тут же смылась с кухни, оставив его одного.
Впрочем, Вячеслав что-то не хотел сидеть и тупо ждать. Да и любопытно стало, кто это мог явиться к ней? Для Лысого рано. Да и Боров предупреждал пацана, что сам отвезет «крестницу» в ресторан.
Встав с табуретки, к которой, кажись, приклеился за эти минуты, он вышел в коридор, с удивлением увидев, что Агния не открывает двери, а прилипла к глазку и молча в тот смотрит.
И что это за фокусы?
Он подошел ближе, с удивлением заметив, что малышка еще и палец закусила. Да и, вообще, выглядит раздосадованной. Кто же это там пришел, а?
Мысли снова вернулись к деньгам, вернее к их отсутствию у нее. Блин, может она вляпалась куда-то? Маленькая же еще, опыта — ноль. Ее ж кто угодно при желании разведет. А если ее втянули куда-то? Кинули? А ему она не сказала, потому что стесняется, ну или запугали девчонку, долго ли, умеючи. Это она только его по придури какой-то не боится, а от Федота вон, на километр шарахается. И теперь ее дожимают, пытаются еще что-то выбить?
