Элейн Гудж - Последний танец
Из зала доносился громкий голос сестры. Китти не на шутку встревожилась: сейчас не хватало только семейной ссоры в кафетерии.
«Твоя мать в тюрьме, а ты боишься какой-то ссоры?»
Китти усмехнулась, вынимая противень с пирожками из печи. Кто знает, может, и всему семейству Сигрейв не мешает немного встряхнуться – это все же лучше, чем томительное ожидание. Адвокат матери предупредил их, что предварительное расследование – утомительная и длинная процедура, но не упомянул об изнуряющем, невыносимом ожидании. Китти давно уже не надеялась на следователей и готова была ухватиться за любую соломинку – мамину подругу, которая согласилась бы свидетельствовать в ее пользу на суде, или бывшую любовницу отца.
Даже в больнице, перебирая бумаги в кабинете отца, Китти пыталась навести справки о медсестре, с которой у отца был роман, но натолкнулась на глухую стену молчания. Его коллеги либо ничего не знали… либо не хотели говорить. Бумаги отца свидетельствовали лишь о его самоотверженном труде и заботе о своих сотрудниках.
Разговор с Алекс на прошлой неделе, казалось, вот-вот приведет к разгадке. Но Алекс, видно, решила подождать с признаниями. Приняв помощь от Китти и Дафны, она послала им по почте благодарственное письмецо. После этого от нее ничего не было слышно. Может, Алекс стыдно, что она заняла деньги у сестер? Или есть еще какая-то причина?
Сестра что-то скрывает, это очевидно. У Алекс есть подозрения или же ей известно недостающее звено головоломки? «Пора нанести сестре визит», – подумала Китти. У Уиллы сегодня выходной, но на часик-другой отлучиться можно. Пусть Роджер пока присмотрит за кафе.
Китти выключила духовку и прикрыла чистым полотенцем только что испеченные пирожки.
– Они горячие, не трогайте их, – предупредила она детей. – И оставьте чуть-чуть клубники для пирожных.
Кайл лукаво улыбнулся и сунул ягодку в испачканный соком ротик, а Дженни весело рассмеялась, раскачиваясь на стуле.
Глядя на них, Китти просияла. «Если бы Дафна переехала в Мирамонте, я чаще общалась бы с племянниками. Мы собирались бы вместе на Рождество, на День благодарения, на Пасху…»
Поднявшись к себе в комнату, Китти легла на постель и начала звонить Алекс. Но трубку взяла Лори и сказала, что мамы нет дома. Потом шепотом добавила:
– Она поехала домой.
– Домой к бабушке? – изумилась Китти. Что там делает Алекс? Расследование уже закончено, но ведь там надо прибраться.
Племянница между тем продолжала:
– Это уже не в первый раз, тетя Китти. Она ходит туда почти каждый день.
– О Господи! – в ужасе пробормотала Китти. – Но зачем?
– Говорит, чтобы полить цветы, – с сомнением ответила Лори.
Китти не на шутку встревожилась, но не стала пугать племянницу.
– Ты же знаешь маму, она считает своей обязанностью поддерживать порядок в доме. Я сейчас съезжу туда и посмотрю, не нужна ли ей помощь.
Лори с явным облегчением отозвалась:
– Конечно, тетя Китти. – И снова добавила шепотом: – Папа очень за нее волнуется. Но мама убьет меня, если узнает, что я сказала ему об этом.
Схватив сумочку, Китти кинулась вниз, в зал кафетерия. Дафна сидела у окна одна – Роджер уже ушел. Она перебирала блоки «Лего», подперев подбородок рукой. Глаза ее покраснели от слез.
– Не помешаю? – тихо спросила Китти. – Или тебе хочется побыть одной?
Дафна слегка улыбнулась:
– Сейчас я больше всего хотела бы очутиться на необитаемом острове и прожить там лет двадцать. Может, за это время мне удастся все обдумать и понять.
– Что именно?
– Свою жизнь.
– Твою жизнь или… твои отношения с Роджером?
Дафна покраснела.
– Неужели это так очевидно?
– Просто я слишком хорошо тебя знаю. Едем со мной – так ты отвлечешься от грустных мыслей. Алекс в беде.
– Она снова наделала долгов?
– Нет, на этот раз все гораздо серьезнее и может закончиться психиатрической лечебницей.
Дафна в ужасе уставилась на сестру.
– Почему же ты мне раньше ничего не сказала?
– Я сама узнала об этом только что из разговора с Лори. По ее словам, Алекс стала часто навещать родительский дом.
Дафна побледнела и вскочила.
– Чего же мы ждем? Скорее едем за ней! Роджер присмотрит за детьми. Я поплачу над собой в другой раз.
Спустя несколько минут они мчались в старенькой «хонде» Китти по Агва-Фриа-Пойнт. Уже почти стемнело, но небо на закате все еще полыхало.
– Помнишь, как мама встречала нас из школы? – внезапно спросила Китти. – У других мамы были в жакетах и брюках, и все до одной напоминали домохозяек из мыльных опер. Но только не Лидия. Она ждала наш автобус в рабочей блузе с пятнами краски – настоящая художница.
Дафна улыбнулась.
– А я помню, что она знала названия всех цветов, растущих в округе. Когда у меня появились дети, я впервые оценила ее уроки. Теперь если Кайл или Дженни спрашивают меня: «Мама, а это что за цветок?» – я отвечаю им сразу, не заглядывая в справочник.
– Ах, как бы я хотела… – Китти прикусила губу.
– Что?
– Чтобы мама была с нами более открытой. Она ведь никогда не говорила нам о том, что у нее на душе. Как Лидия относилась, например, к твоей дружбе с Джонни?
– Я беседовала с ней об этом только один раз. Она сказала, что я должна слушаться отца – он старше и мудрее. Но сейчас она едва ли дала бы мне такой же совет.
– Почему? Потому что разочаровалась в отце?
– Да нет, не то. По-моему, мама наконец-то стала жить в мире с самой собой. Истинные чувства Лидии вырвались на волю, и ей не удастся снова загнать их внутрь. – Дафна взглянула на Китти. – Ведь то же самое делала и я все эти годы – притворялась и убивала свои желания и мечты.
Китти покачала головой.
– Не знаю, Даф. Думаю, все мы обманывали себя – так или иначе. Главное, сделать из всего этого правильные выводы.
Дафна горько усмехнулась:
– Я уже сделала вывод: любовь причиняет только боль.
Глаза Китти наполнились слезами. Шон. Будет ли он помнить ее и тосковать о ней? Вряд ли. Найдет себе другую женщину… и полюбит ее со всем молодым пылом.
В этот момент Китти казалась себе благородной – правда, ее жертва имела привкус горечи. Подъехав к дому родителей, она приказала себе собраться и забыть о своих переживаниях. Сейчас главное – найти Алекс.
Войдя в дом, она окликнула сестру:
– Алекс, ты здесь?
Ответа не последовало. Слышалось только ритмичное шуршание – словно кто-то скреб пол. Китти, замирая, вошла в гостиную. Алекс стояла на коленях на полу и терла щеткой запачканный кровью ковер.
– Алекс, что ты делаешь?
Алекс обернулась, и Дафна ахнула, увидев ее лицо. У сестры был остекленевший, застывший взгляд, волосы растрепались, челка прилипла к вспотевшему лбу. Она, похоже, не сразу узнала сестер. Очнувшись, Алекс присела на корточки, не замечая, что мыльная вода стекает на ее брюки.
